Дитя Всех святых. Цикламор - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Намьяс cтр.№ 66

Однако французы проявили величайшее рвение, атакуя вновь и вновь. Полудетский голосок Жанны сыграл в этом немалую роль. Она беспрестанно выкрикивала слова, сказанные ею накануне:

– Вперед без страха! Еще до вечера вы победите!

Изидор находился в самой гуще схватки. Он сражался пешим, как и все остальные; только Дева и главные капитаны оставались верхом. Надежно укрыв Безотрадного в Огюстене, Изидор Ланфан теперь был в толпе, облепившей штурмовые лестницы. Осадные орудия постоянно опрокидывались и ломались, отброшенные осажденными, но французские плотники чинили их под дождем стрел, и солдаты вновь и вновь карабкались на стены.

Около полудня по войску разнесся слух: «Девственница ранена! В левую грудь!» Обычно подобного рода новости вызывают панику и порой решают судьбу сражения, но тут все оказалось прямо наоборот. Пророчество, сделанное Жанной накануне, исполнилось в точности. В божественном характере ее личности уже никто не мог усомниться…

Жанна д'Арк действительно получила рану: стрела вонзилась над левой грудью. От неожиданности и боли она повела себя совершенно естественно для совсем молоденькой девушки: заплакала. Жан д'Олон вынес ее из боя, снял с девушки доспехи и уложил под деревом. Спешно призванный хирург вынул стрелу и успокоил: ничего серьезного… Впрочем, к Жанне уже вернулось ее обычное спокойствие, хоть она и смущалась немного после проявленной ею слабости. Она позволила врачам перевязать себя. Рану смазали оливковым маслом, приложили сало, и Жанна вернулась в бой.

Ее возвращение возбудило еще больший задор, если только такое было возможно. Попытали новый штурм. Попробовали поджечь крепость сзади, пустив по реке судно с горящей смолой. Но стены крепости были толстыми, и языки пламени напрасно лизали их…

Мало-помалу майское солнце перестало припекать, постепенно краснело. У бойцов, не щадивших себя с раннего утра, стала чувствоваться накопленная за день усталость, а с нею вместе в армию французов начали проникать уныние и даже сомнение. Ведь сказала же Девственница: «До вечера». А вдруг она ошиблась?

Именно эта мысль не давала покоя Бастарду Орлеанскому. Весь день он рисковал собой в первых рядах, подавая пример остальным. Теперь же он вышел из боя и направился к Жанне.

– Люди измучены. Я дам приказ вернуться в город.

Девственница и слышать ничего не хотела. Надо продолжать: победа близка.

– Еще чуть-чуть, Бастард, Бога ради!

Но она признала, что войско изнурено, и согласилась дать ему передышку. Потом начнется последний штурм – и если он провалится, все вернутся в город.

Приказы, разнесенные герольдами, обежали ряды солдат, и недовольный шум стих. Жанна верхом удалилась в виноградник, разделявший Огюстен и Турель. Отъехав в сторонку, она молилась долго, быть может, с четверть часа.

Перед тем она доверила свой стяг оруженосцу, Жану д'Олону. Тот, совершенно обессиленный, рухнул в пыль вместе со стягом. Закончив молитву, Жанна посмотрела в ту сторону и решила поднять знамя. Но, не сумев дотянуться до него с коня, спешилась и взяла в руки. С самого начала схватки она впервые сошла с коня, и войско решило, что их предводительница хочет самолично возглавить штурм. Все поднялись и бросились вперед.

Видя неожиданный оборот, который приняли события, Жанна дала новое доказательство большого присутствия духа. Она принялась размахивать знаменем и кричать:

– Берите, все ваше!

Войско дружно ринулось к Турели. Усталость, сомнение, боль – все забылось. Порыв был всеобщим, чудесным, неудержимым… Изидор Ланфан бросился вперед одним из первых и уже добежал до подножия стены. Он стал карабкаться по ближайшей лестнице, уверенный, что на этот раз она не упадет, не сломается! И не ошибся: через несколько мгновений он уже ступил ногой на стену.

Ему сразу же стало понятно, что это победа. Англичане защищались стойко, но были испуганы. Это читалось в их глазах. Видя со стен, как Девственница размахивает своим стягом, они наверняка почувствовали исходящую от нее сверхчеловеческую мощь.

Французы волнами выплескивались с лестниц на дозорный ход Турели, и англичане отхлынули к противоположной стороне, возвышавшейся над рекой. Изидор вместе со всеми побежал в ту сторону и вдруг увидел: самозванец здесь! Со щитом «пасти и песок» на груди, опустив забрало, тот яростно отмахивался мечом, нанося удары почти наугад.

Изидор крикнул ему:

– Мессир, сдавайтесь мне!

Тот даже не повернул голову в его сторону. Может, не слышал, а может, не понимал по-французски. В любом случае его дело было плохо: на него насело сразу несколько орлеанских солдат, и он отбивался с трудом, стоя спиной к одному из зубцов дозорного хода. Изидор делал все возможное, чтобы пробиться к нему, но свалка была неимоверной. Наконец, ему это все-таки удалось. Он опять крикнул:

– Мессир, сдавайтесь мне!

И англичанин снова не ответил. Наоборот, словно поддавшись панике, он шагнул в амбразуру. Изидор понял, что тот собирается прыгнуть вниз, и протянул руку, чтобы помешать ему, но было слишком поздно. Изидор успел лишь сорвать щит с груди самозванца, когда тот падал в Луару, где камнем пошел ко дну.

Повсюду англичан охватила паника. Это было почти массовое самоубийство. Уильям Гласдейл, обозвавший Жанну «деревенщиной» и грозивший сжечь ее, был напуган не меньше своих людей, когда увидел ее на стенах. Он бросился в реку в доспехах, с оружием и мгновенно утонул.

Когда англичане опомнились и начали сдаваться в плен, они понесли уже значительные потери, а крепость Турель решительно перешла в руки их противников. День был совсем близок к концу, но солнце еще не закатилось: Жанна не солгала!

Славные плотники, не жалевшие сил с самого утра, вновь без промедления взялись за работу. Из осадных лестниц они соорудили временные мостки и перебросили их через разрушенные пролеты моста, так что еще до наступления ночи Девственница, Бастард и главные капитаны смогли вернуться в город этим путем. Кольцо блокады было разорвано, осада с Орлеана снята…

Изидор Ланфан остался в крепости Турель с большей частью войска. С другого берега реки доносились радостные крики и песни. А Изидор все еще держал в руках щит « пасти и песок», отбитый у безвестного английского рыцаря. Он так и не увидел его лица и никогда не узнает его имени.

Тут колокола собора Святого Креста, а затем и всех остальных церквей Орлеана зазвонили во всю мочь. Изидор блаженно улыбнулся и начал читать благодарственную молитву, но еле смог закончить ее. Он был так измучен, что лег прямо на дозорном ходу и тотчас же заснул на каменных плитах, прижимая к сердцу вновь обретенные цвета рода Вивре.

***

Тем временем Анн бодрствовал всего в нескольких километрах к северу, за Орлеанским лесом, в Невиле. Как и каждую ночь, сегодня крестьянское войско устраивалось на ночлег перед замком, где укрепились англичане. В эти первые ночные часы стоять в карауле выпало ему и еще нескольким мужчинам.