Рыцарский долг - читать онлайн книгу. Автор: Александр Трубников cтр.№ 76

Он вглядывался невидящими глазами в горизонт, пока береговая линия не удалилась настолько, что превратилась в укрытую дымкой цепочку едва различимых холмов. Жак уже не думал об оставленной им Италии. Все его помыслы занимало лишь одно-единственное желание – добраться до загадочной киликийской крепости, что находится на скале Хааг, которую Сен-Жермен определил местом встречи рыцарей Святого Гроба, в надежде отыскать там своих пропавших друзей. Его невеселые мысли оборвал тревожный возглас, донесшийся со стороны кормовой башни.

– Измена, измена, господин! На корабле шпион! – Из-за мачты появился Папикий, конвоируя визжащего от страха Понше. Рука марсельского капитана была заломлена назад, а к горлу его приставлен страшный кривой кинжал.

Не успел Жак вымолвить ни слова, как из-за спины Папикия вылетел разъяренный Хор.

– Вот мы тебя сейчас, вражье племя! – замахнулся он на беднягу своей колотушкой.

– Стоять! – рявкнул Жак. – Отпустите Понше, никуда он с корабля не денется, и рассказывайте обо всем по порядку.

Хор и Папикий, беспрекословно исполнив команду, затараторили, перебивая и поправляя друг друга. Из их сбивчивого рассказа Жак выяснил, что его охранники, в точности следуя раз и навсегда заведенной процедуре, едва поднявшись на борт корабля, стали его обшаривать, начиная с кормового трюма.

– Шибко мастер Григ порядок любил, – пояснил громила Хор. – Чуть что не так – сразу же плетью по филейным частям. С тех пор у меня, если новое место не проверю, задница сама начинает чесаться.

Двигаясь от кормы к носу и заглядывая при этом во все щели, они добрались до центрального трюма, где и обнаружили прячущегося чужака.

– Не человек, а зверь какой-то, – с ненавистью глядя на капитана, проскрипел Папикий, – сидит в углу, за колонной, глаза вытаращил, зубы скалит. А у самого меч наготове. Словом, или соглядатай, или подосланный убийца.

– Именно так, господин! – затряс бородой Хор. – И этот не иначе как с ним в сговоре.

– Ты об этом знал, Понше? – обернулся Жак к капитану.

– Грешен, знал, монсир, – потирая уколотую шею, мрачно ответил тот. – Ох, чуял я, что лучше бы вам сразу во всем сознаться. Да ведь он меня еще в Марселлосе запугал – пригрозил, что уши отрежет. А какой же из меня капитан без ушей? Но это не то, что вы…

– Допросить нужно, кто подослал. Сейчас я его на палубу вытащу! – Хор, не дослушав до конца объяснений капитана, воинственно взмахнул колотушкой и ринулся в открытый настежь люк.

Почти сразу же из темноты донесся шум схватки. Колотушка несколько раз стукнула по дереву – ее хозяин, пытаясь достать невидимого противника, то и дело попадал в переборку. Затем послышались громкие воинственные вопли, которые быстро переросли в хрипы и стоны. Звуки колотушки пропали, и им на смену пришли глухие удары, судя по всему, противники перешли к кулачному бою.

Пока Папикий, сжимая в руке кинжал, все никак не мог решить, бросаться ли на помощь товарищу или еще подождать, на палубу высыпали поднятые по тревоге копейщики. Когда Жак, спустившись с башни, подошел к месту событий, снизу уже не доносилось ни звука. Наемники по команде своего капитана окружили люк со всех сторон, словно медвежью берлогу, и выставили вперед копья.

Из темноты донеслось ворчание. Жак уж было собрался отдать приказ к атаке, как вдруг вместо обложенного зверя на палубу вылетел Хор. Точнее, не вылетел, а был выброшен сильной рукой. Он перевалился через край, словно сноп, и тихо застонал от обиды и бессилия, а снизу из люка вдруг раздался знакомый голос:

– Как говорил мой покойный дядюшка, граф Гуго де Ретель: «Кто никому не доверяет, тот никогда не будет иметь друзей». Я-то уж грешным делом подумал, что «Акилу» захватили разбойники, а это, оказывается, твои новые слуги, пейзанин. И это я для того за тобой чуть не полгода гонялся по Франции и Бургундии, чтобы погибнуть под колотушкой какого-то охламона?

Из люка показалась рыжая вихрастая макушка.

– Робер!!! – Не веря своим глазам, Жак бросился вперед. – Все назад, опустить оружие! Это свои. Неужели это ты, дружище? Я чуял, что ты остался жив, но встретить тебя здесь и сейчас…

– Интересно, а кого ты рассчитывал увидеть? – спросил, выбираясь наверх, достославный рыцарь. – Архангела Гавриила? Устроил, называется, приятелю приятный сюрприз – обложили как медведя, да чуть колотушкой не прибили. Ну да ладно, теперь обо всем по порядку. Но прежде всего – обед. Твой капитан Понше жаден, как цистерцианский монах. Всю дорогу от Марселлоса он кормил меня, словно простого пассажира, одним лишь черствым хлебом и солониной, так что для начала давай как следует поедим, выпьем доброго бургундского вина, а затем обстоятельно отвечу на все вопросы, что вертятся сейчас у тебя на языке.

Оторопевшие копейщики, два незадачливых телохранителя и еще не до конца оправившийся от пережитого страха Понше с удивлением наблюдали за тем, как их хозяин-рыцарь и рыжий коротышка-шпион, обнявшись, идут на бак, где уже был накрыт и сервирован стол.

Надув парус свежим ветром и с шумом раздвигая воду, «Акила» быстро двигался на юг – капитан Понше рассчитывал еще до захода солнца бросить якорь в одной из бухт на входе в Сицилийский пролив. Друзья закончили завтрак и теперь отдавали должное красному бургундскому вину – пять бочонков терпкого напитка с виноградников Монтелье, заставляющего кровь быстрее бежать по жилам, были предусмотрительно припасены в трюме. Однако, глядя на то, как лихо Робер осушает кубок за кубком, Жак всерьез опасался, что их может и не хватить до конца плавания.

Им прислуживал старый слуга, изгнанный из баронского замка после смерти своего хозяина и нанятый в Арле, на постоялом дворе, где он пытался устроиться на работу. Убрав грязную посуду и поставив на стол три больших кувшина с вином, старик удалился, оставив друзей одних. Положа руку на сердце, уединением это назвать было трудно. Хор и Папикий, под видом исполнения своих охранных обязанностей, держались в поле видимости, пытаясь уловить хоть слово из негромкой беседы, а из-за фальшборта кормовой башни то и дело появлялась и исчезала голова Понше, который со страхом ожидал наказания.

– Ну, по правде сказать, приятель, – Робер, вальяжно откинувшись на спинку стула и положив ноги в коротких сапогах на подставленный табурет, начал, наконец, рассказ. С довольной физиономией и привычно топорщащимися в стороны усами, он разительно напоминал досыта накормленного амбарного кота. – Я сам, когда очнулся, решил, что нахожусь на том свете. Все завалено камнями, скалы совсем другие, вокруг ни души, одно лишь воронье скачет. Лежал, ждал, когда за мной ангелы прилетят, чтобы, значит, к святому Петру отвести, пока, прошу простить великодушно, мне до ветру не захотелось. Да так, еще раз прости, приперло, что больше лежать не смог. Выбрался из-под тел, облегчился и вдруг подумал: «И какой же это загробный мир? Где в Писании сказано, что души пьют, едят да облегчаются?» А, стало быть, я еще жив…

Робер налил вина, надолго приложился к кубку, опорожнил его, вытряс капли на язык, довольно запыхтел, поправил усы и продолжил: