— Ага. Еще раз повторяю, достать данный препарат весьма
сложно. То есть надо очень хорошо знать, где он есть.
— Вывод?
— Если это наш маньяк, то он очень не прост и
повышенное к нему внимание ФСБ становится понятным.
— Дела… — пробормотала я и потерла нос. — По моим
данным, Петрова похитили люди Гризли, то есть Меченого. Свидетель утверждает,
что одного из них, некоего Тимофеева Алексея, хорошо знает.
— Это достоверная информация? — нахмурился
Ковалев.
Я развела руками.
— У меня нет повода свидетелю не верить. Но в милицию
он не пойдет.
— Кто твой свидетель? Тот самый Рагужинский?
— А тебе удалось о нем что-нибудь узнать?
Ковалев пожал плечами.
— Шпана, великовозрастный оболтус. Таскается по ночным
клубам, играет по маленькой. Условно осужден за кражу в казино — прихватил из
гардероба чужую шубу. Отделался легким испугом, которого хватило на три месяца.
Через три месяца затеял драку, нанес тяжкие телесные повреждения одному
гражданину, в результате которых тот скончался. Кстати, это не тот Павел,
который провел ночь в твоей постели?
— Показаниям такого типа можно верить? — вздохнула
я. — Хотя выглядел убедительно.
— Не знаю, — пожал плечами Алексей Дмитриевич.
— Чепуха получается, — пожаловалась я. — Если
Петрова убил Гризли по приказу Меченого, тогда логично предположить, что и
остальные трупы его рук дело. А по словам Талызина, Меченый сильно гневался,
что Светку не уберегли. Опять же не вижу, зачем Гризли устраивать мне засаду в
машине. У него была возможность разделаться со мной десяток раз. Сбили бы,
когда улицу переходила, или пристрелили, на худой конец…
— Тот, кто ждал тебя в машине, не собирался тебя
убивать. Точнее, сразу делать это не собирался. Потому и запасся лекарством. Ты
нужна была ему в здравом уме, но без возможности двигаться. Твоя подруга
умирала два часа, — уточнил он.
Я невольно поежилась.
— Все равно не ясно, зачем Гризли таскался за мной по
городу. Я была уверена, что он ищет того же человека, что и мы: убийцу Светки.
— Почему бы и нет? Убийц Агнессы предположительно было
трое. Они проделали с ней то же самое, что и со Светланой: вырвали сердце и
вспороли живот. Но кое-что внесли свое: они ее распяли и отрезали язык.
— Если я правильно поняла, ты хочешь сказать, что
кто-то имитирует работу маньяка?
— У нас два мужских трупа и два женских. В случае с
мужчинами можно смело утверждать, что убийство совершено одним и тем же ножом.
Нож охотничий, с характерным лезвием. С женщинами все иначе: орудия убийства
разные, в случае с Агнессой действовали несколько человек.
— Это что же получается? — нахмурилась я. —
Мужчин убил один псих, и если верить свидетелю, то тут не обошлось без Гризли,
Светку другой; а Агнессу целая компания? По-моему, чепуха.
— Не такая и чепуха, если вдуматься. Убийство Агнессы
мне с самого начала представлялось имитацией. Не само убийство, конечно, а
способ, — усмехнулся Алексей Дмитриевич. — Отвратительная жестокость
и страсть к эффектам: распяли, сердце в холодильнике. Тела мужчин пытались
скрыть. Труп Светланы обнаружили на стройке. Ничего подобного в случае с
Агнессой. Расчет прост: Агнесса и Светлана подруги, логично предположить, что
убийца один и тот же.
— Значит, имитатор, — пробормотала я.
— Скорее, имитаторы. Ведь их предположительно было
трое.
— Что ж, звучит фантастично, зато объясняет странное
поведение Гризли. Допустим, мужчин убил он и по неведомой нам причине хотел
знать, кто разделался со Светкой. А убийца Светки обратил на меня внимание и
решил познакомиться поближе. Если б знать, где мы встречались… Ведь как-то он
узнал обо мне?
— Необязательно встречались. Он мог о тебе услышать.
Хотя.., ты болталась по городу и приставала к людям с вопросами. Очень может
быть, что кто-то из этих людей наш маньяк и есть.
— Да-а… — протянула я с печалью. — И кто тебе
представляется особенно перспективным?
Ковалев пожал плечами, а я продолжила:
— Думаю, нам стоит обратить внимание на Авдотьева. О
моем интересе ему сообщил Вадим Аркадьевич, и вскоре в машине меня поджидал наш
маньяк.
— Морда для маньяка у него самая подходящая, —
кивнул Ковалев.
— Значит, им и займемся, тем более что других идей все
равно нет. Давай заедем в редакцию, надо распечатать фотографии.
— Какие фотографии?
— Увидишь. Тебе наверняка понравятся.
По дороге я продолжила свои размышления. Внезапное появление
Пашки в моей жизни, мое чудесное спасение, а главное, невероятное совпадение:
он свидетель убийства, то есть похищения, которое меня очень интересовало,
всерьез настораживало. Предположим, никакое это не совпадение. Зачем кому-то
сваливать убийство на Гризли? Первое, что приходит в голову: чтобы отвести
подозрение от себя. Если учесть, что подозреваемый отсутствует, то это довольно
затейливо. Второе: Пашка надеялся таким образом заручиться моим доверием и
признательностью, в которых он видит необходимость. Третье: кто-то желает
избавиться от Гризли, а возможно, и от его хозяев. То есть идет нормальная
борьба конкурентов, в которой ничем не брезгуют. И четвертое: кто-то просто
желал мне помочь и давал подсказку. Эта идея представлялась самой
маловероятной, потому что в безвозмездную доброту я не верила. Выходило
пятьдесят на пятьдесят. Пашка мог соврать, а мог сказать правду. В пользу его
правдивости тот факт, что некий крутой дядя, желая поквитаться за убийство
сына, обратился с просьбой к местным господам бандитам. Допустим, они ищут
убийцу и решили, что Петров и Прибытков имеют к убийству отношение. Вот и следы
пыток на теле…
— О чем думаешь? — спросил Ковалев, видимо, уже
некоторое время наблюдавший за мной.
Пока я прикидывала, что ответить, надобность в этом отпала —
мы подъехали к редакции.
Лилию удалось застать на рабочем месте. Воспользовавшись ее
занятостью, я распечатала фотографии, не привлекая к ним внимания. Представляю,
чтобы началось, если б она их увидела. Фотографии получились неплохого
качества, а выглядели так зловеще, что я теперь диву давалась, как не скончалась
от страха на кладбище.
Ковалев ждал меня в машине. Я положила фотографии ему на
колени, он посмотрел на них, перевел взгляд на меня и спросил:
— Что это?
— Бомж не врал. На кладбище происходят странные вещи.