Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Ротенберг cтр.№ 80

— Мне так жаль, Майло! Мне так жаль!

Ему ответил ветер — новыми злыми порывами. Сайлас запустил пальцы в землю и стал мять ее в ладонях. От этого ему сделалось легче. Майло словно стал ближе. А затем его рука будто нащупала что-то влажное и холодное. На мгновение ему показалось, что давным-давно похороненный Майло схватил его за руку и тащит к себе в могилу. Но это была лишь хватка мокрой, липкой земли. А потом из-за облака выглянуло солнце. Ветер утих, и тепло рассвета согрело его тело и разум. Наступил новый день. Первый день, когда он начнет платить по старым счетам, расплачиваясь за прошлые грехи.

Сайлас откинулся назад и посмотрел на могилу Майло, потом разровнял землю над телом мертвого брата и утрамбовал ее ладонью. Поднявшись на ноги, он бросил взгляд на другие могилы, отдавая себе отчет в том, что, если его план удастся, он не увидит их довольно долго. Но время — он знал это — являлось частью платы за то, что делаешь дьяволову работу.

Люди со всего Срединного царства стекались в Шанхай, чтобы присутствовать на Невероятных шанхайских автогонках. Маньчжурские царедворцы забросили свои обязанности и отправились на юг. Представители различных торговых домов приезжали из Макао и Гонконга, придумывая «неотложные» дела, которые нужно было сделать именно в Шанхае и именно в тот день, на который были назначены гонки. От Кантона до Нанкина и из всех населенных пунктов между ними люди состоятельные и не очень направлялись к излучине реки. Они шли пешком, ехали на телегах, в каретах с паланкином и верхом. Очень немногие приезжали на автомобилях. Лодки, курсировавшие по Янцзы, были переполнены пассажирами. И далеко не одними китайцами. В Шанхай приезжали и из-за границы: из Франции, Италии, Англии и Шотландии и даже Америки. Каждого иностранца неизменно сопровождала целая свита: любовницы, прислуга, телохранители, массажисты, шоферы, персональные сомелье и повара. Одного из них, высокого, широкоплечего чернокожего мужчину, когда-то давным-давно спасли в Бостоне и выучили на шеф-повара, чтобы работать «в гораздо лучшем месте».

Великий город понемногу разбухал, принимая все новых визитеров. Накануне дня, когда должны были состояться гонки, на недостроенном тротуаре набережной Бунд, тянущейся вдоль реки Хуанпу, ночевали шесть тысяч приезжих. В поисках места для ночлега многие были вынуждены переправиться на другой берег Хуанпу, в вечно опасный Пудун, а на следующее утро некоторые из них не проснулись. Пудун по-прежнему контролировали бандиты, и они не очень жаловали приезжих.

В ночь накануне гонок небо очистилось. Легкий ветерок с запада отогнал дым мусоросжигателей, подняв его, словно легкое шелковое покрывало, и неся вдоль реки по направлению к морю.

В гаражах восьми участников автогонок завершались последние приготовления, и наступающий день оглашался странно звучавшим в предутренний час стуком молотков. По дворам надрывались петухи, тысячи крестьян поднимались на ноги и оставались стоять там же, где спали, заявляя свои права на это место. По растрескавшимся мостовым с бесшумной грацией двигались тени. Это тысячи людей выполняли утреннюю гимнастику тай чи. Повсюду уже сновали уличные торговцы едой, продавая завтраки по цене в семь раз выше обычной. Набивали карманы деньгами продавцы яиц под пятью специями, лавки по продаже горячей воды бойко торговали туалетной бумагой и за небольшую плату предоставляли посетителям доступ к своим «удобствам». Маршрут, по которому должны были пройти гонки, стали оцеплять полицейские, оттесняя публику с дороги. Зеваки заполонили крыши всех домов, располагавшихся вдоль трассы. Букмекерские конторы повсюду разослали своих агентов. Те вертелись в толпе, вовсю принимая ставки, которые к девяти часам утра превысили уже три миллиона долларов. Выпущенная Чарльзом Суном брошюра, где содержались все подробности о каждом из участвующих в гонках автомобилей и их шоферах, за один только предшествующий день была переиздана шестнадцать раз и продолжала продаваться, как горячие пирожки.

Еда, тотализатор, толпы людей — массовая истерия распространялась по городу, словно эпидемия, а в это время к пристани, расположенной недалеко от Бунда, по Хуанпу неспешно приближалась двухместная джонка. Вопреки правилам, седой капитан набросил швартовочный конец на массивную железную тумбу, привинченную к причалу, а потом, усевшись на бухту каната, достал пачку сигарет «Заклинатель змей». Он закурил и стал терпеливо ждать. Какой-то фань куэй, как удалось выяснить капитану, заплатил очень приличную сумму за то, чтобы он взял на борт его и некий предмет, а потом доставил их в верховья Янцзы. Там пассажира и его груз должны были встретить какие-то другие люди, чтобы затем переправить в какое-то другое, лучшее место.

* * *

Рано утром Эдвард подал хозяину и его свите изысканный завтрак: ореховые вафли с маслом и взбитыми сливками и свежую землянику. Позавтракав, они поблагодарили повара, отдав должное его хорошему вкусу, а затем вышли на улицу, чтобы усесться на места возле гоночной трассы, которую заняли и охраняли для них сорок крестьян. Каждый из них получил за это щедрое вознаграждение.

Эдвард проследил за тем, чтобы прислуга тщательно убрала со стола, после чего натянул теплую кофту и вышел в прохладу утра. Эдвард был чернокожий — большая редкость в Городе-у-Излучины-Реки, где африканцы были в диковинку, — с широкими плечами и такой лучезарной улыбкой, что она, казалось, освещала все вокруг него. Казалось, что от него волнами исходит доброта, а когда он проходил по улице, прохожие позади него начинали оживленно шушукаться. К счастью для Эдварда, не зная китайского, он не понимал сути целого потока глумливых, саркастических замечаний по поводу цвета его кожи, роста и скабрезных предположений относительно размеров его Нефритового стебля. Эдвард просто шел сквозь толпу с улыбкой на лице, дивясь обилию людей вокруг.

Наконец он дошел до того места, где трасса делала крутой поворот и поднималась высокая вогнутая стена, напоминавшая волну, готовую обрушиться на берег. На кромке стены, словно воробьи, сидели десятки ребятишек. Не обращая внимания на удивленные взгляды зевак и протесты сикхского блюстителя порядка, Эдвард перешел через дорогу, подпрыгнул, подтянулся на стене и к восторгу мальчишек, уселся между двумя из них.

Сайлас удивился, что он не один. Поскольку Май Бао темнила во всем, что связано с предстоящей задачей, он предположил, что в заведении Цзян, где ему предстояло забрать таинственный предмет, не будет ни одной живой души. Возле двери стоял Смеющийся Будда высотой в семь футов. Его поднятая левая рука, как и вся фигура, была полой. В ней должна была поместиться верхняя часть «большого изогнутого предмета». Будда открывался подобно поставленному вертикально сундуку, а щель между двумя его частями искусно маскировали складки одежды. Улицы обезлюдели, поскольку все способные передвигаться жители города уже выстроились вдоль трассы, по которой должны были ехать гоночные автомобили. Однако в гостиной заведения Цзян Сайласа поджидали три китайца, одного из которых он сразу же узнал.