Вдруг Лисандр ощутил ярость от нелепости создавшегося положения. Он не смог обуздать гнев.
— Ты должен был приказать нам спуститься, — крикнул он. — Спарта в опасности.
Агесилай улыбнулся и покачал головой.
— Лисандр, ты по-прежнему ни о чем не догадываешься. Я верно говорю?
— О чем я должен догадываться?
— Ты еще не понял, почему мы не могли вернуться назад?
Наступила пауза, и Лисандра осенило — опасный спуск по скале за листьями мяты, ночь среди снега, попытка Агесилая заманить его в реку…
— Значит, я не должен был вернуться, так? — спросил Лисандр.
Агесилай фыркнул и рассмеялся:
— Полукровка, ты нажил врагов, и даже твоему деду не выручить тебя. Скажем так — я получил приказ… осложнить твое испытание. Сделать его почти невыполнимым.
— Что ты собираешься делать? — спросил Лисандр, пытаясь сбросить с себя мертвого волка. — Убить меня?
Агесилай рассмеялся.
— Нет, Лисандр. Я не собираюсь убивать тебя, — он кивнул куда-то в сторону поверх Лисандра. — Это сделают они.
Не поднимаясь с земли, Лисандр взглянул туда, куда указал сопровождающий. На скале, привлеченные воем Агесилая, вырисовывались три волчьих силуэта. Спартанец снова завыл, и звери один за другим начали спускаться вниз.
— Прощай, Лисандр. Я сообщу твоему деду, что ты умер как трус, — сопровождающий зачехлил нож, поклонился и улыбнулся. — Не разбуди Демаратоса своими воплями.
— Слишком поздно, — раздался голос из темноты.
Когда в голову спартанца угодил камень, на лице Агесилая мелькнуло недоуменное выражение, он споткнулся и упал.
Прихрамывая, Демаратос быстро подошел и начал стаскивать волка с Лисандра. Тот изо всех сил помогал ему, толкая окровавленное туловище со спутавшейся шерстью, и едва сдерживая рвоту, которую вызвал запах дикого животного.
— Вставай! — сказал Демаратос, протягивая ему руку. — Волки приближаются.
Лисандр взял руку спартанца и поднялся. Агесилай стоял на четвереньках и тряс головой, пытаясь избавиться от оцепенения.
— Я убью вас обоих как плотских свиней! — крикнул он. В его руке снова заблестел нож.
Лисандр заметил, как на опушке позади Агесилая появился первый волк. Зверь прыгнул и впился зубами в руку спартанца. Агесилай истошно завопил и хотел ударить волка, но тот не отпускал его. Лисандр заметил, как внезапно появился второй волк. Над ними нависла смертельная опасность.
— Нужно залезть на дерево! — крикнул он, быстро озирая опушку. Им удастся спастись, если они заберутся на дерево.
— Туда! — сказал Демаратос, указывая на большой валун, стоявший близ группы деревьев.
Пока Агесилай отбивался от первого хищника, второй вцепился ему в ногу. Агесилай упал на одно колено, из его уст вырвался протяжный вопль. Лисандр вскочил на валун вслед за Демаратосом, который уже ухватился за ветви. Но тут позади него вынырнул третий волк и устремился к валуну.
Лисандр одной рукой почти дотянулся до ветви, как позади него появился волк и пытался вцепиться ему в ноги, но Лисандр успел убрать их. Зубы волка щелкнули у его коленей. Демаратос ухватился за Лисандра и поднял его на дерево.
— Спасибо, — с трудом выдавил Лисандр. Волк, стоявший внизу, рычал, но не мог их достать.
Агесилай барахтался посреди опушки. Свободной рукой он вцепился в волка, который не отпускал его ногу, но все усилия спартанца были тщетны. Третий зверь спрыгнул с валуна и сбоку запустил зубы Агесилаю в шею. Струя крови обдала шерсть хищника. Агесилай закричал от страшной боли, у Лисандра кровь застыла в жилах.
— Я больше не могу это видеть, — сказал Демаратос, отворачиваясь.
Но Лисандр заставил себя наблюдать за этим страшным зрелищем. Агесилай убил его друга. Пусть теперь тоже помучается.
Агесилай долго извивался на земле, а затем издал тихий стон. Волк, вцепившийся ему в шею, отпустил его, другие хищники последовали его примеру, разомкнув свои страшные челюсти.
Волки потеряли к нему всякий интерес. Они сделали свое дело. Стоя у распростертого на земле Агесилая, хищники часто дышали, из их пастей шел пар.
Один за другим волки уходили, скрываясь среди деревьев. Один из зверей подбежал к мертвому волку и потерся мордой о его шерсть. Затем отвернулся и тоже исчез в темноте. Лисандр видел, как хищники слились с тенями в лесу и исчезли совсем.
Лисандр и Демаратос сидели на дереве, пока над опушкой не воцарилась полная тишина.
— Пора слезать, — сказал Лисандр. — Волки не вернутся.
Демаратос кивнул. Они спустились с дерева на валун, затем — на землю. Приближаясь к телу Агесилая, Лисандр заметил, что земля залита кровью. Одна рука Агесилая подергивалась.
— Пусть боги сжалятся над ним, — прошептал Демаратос. — Похоже, волки просто с ним позабавились.
Лисандр подошел к Агесилаю. Его мертвенно-бледное лицо было все в крови, спартанец прерывисто дышал. У него почти полностью отсутствовала часть горла, обнажились красные мышцы. Губы Агесилая шевелились, но с них не слетало ни звука, только пузырилась в углах кровь и из груди вырывался хрип, но спартанец еще дышал.
Лисандр присел рядом с Агесилаем.
— Разве ему нельзя помочь? — спросил Демаратос.
— Слишком поздно, — ответил Лисандр. Веки Агесилая дрогнули и глаза открылись.
— Лисан… — прохрипел он.
— Он что-то хочет тебе сказать, — промолвил Демаратос.
Лисандр приблизил ухо к устам Агесилая.
«Неужели он перед смертью задумал извиниться? Смогу ли я простить его?»
Агесилай уже дышал отрывисто и судорожно.
— Илотская мразь, — прошептал он и испустил последний вздох.
Лисандр встал, его лицо напряглось.
— Что он сказал? — спросил Демаратос. Взгляд Агесилая угас. Лисандр повернулся к Демаратосу.
— Не имеет значения, — юноша взглянул на Агесилая, своего мучителя. — Зверь мертв.
ГЛАВА XIV
Едва забрезжил свет, запели птицы. Лисандр спускался с горы первым. Он быстро шел по тропинке, когда над горами к востоку появились розовые полосы рассвета. От росы у него промокли ноги, но он не замечал этого. Роса смывала с них кровь.
Они с Демаратосом возвращаются домой, оставляя позади горы и смерть. Лисандр прошел испытание как настоящий спартанец, он поймал рыбу, убил птицу и зверя. Лисандр поднялся в горы юношей, а покидал их мужчиной.
Когда деревья остались позади, внизу показались городки и поля Спарты. С этой высоты строения казались крохотными. Все это может погибнуть, если прорвется персидская армия.