Ворон. Кровавый глаз - читать онлайн книгу. Автор: Джайлс Кристиан cтр.№ 41

Десятка два англичан забрались в дракары с пылающими факелами в руках. Кнут обозвал их последними глупцами за то, что они так беспечно обращались с огнем на судах, сработанных из высушенного дерева и законопаченных просмоленной пенькой. «Змей» уже был покрыт следами ожогов. Но скандинавы не могли ничего поделать. Им оставалось только презирать тех, кто угрожал «Змею» и «Лосиному фьорду». Общее настроение перед походом было мрачным.

Значительная часть войска олдермена Эльдреда поднялась по крутому склону на вершину холма, чтобы уменьшить риск нового столкновения. Оттуда англичане наблюдали за нами. Их по-прежнему переполнял страх, они ощетинились частоколом копий. В лучах полуденного солнца сверкали железные набойки на щитах и стальные шлемы. Я не мог оторвать от них взгляд.

Вдруг Флоки Черный громко выругался, кивнул в сторону отца Эгфрита и спросил:

— Во имя сисек Фригг, что делает этот раб Христа?

Монах плевал себе в ладонь и смачивал в слюне маленький ножик.

— Полагаю, он собирается бриться, — предположил Улаф и с изумлением уставился на служителя Христа.

Флоки потрогал бороду, затем прикоснулся к рукоятке меча на счастье, презрительно скривил лицо, скрытое черной бородой, и полюбопытствовал:

— А зачем мужчине надевать женские юбки? Мы ведь норвежцы, Дядя! Неужели нам придется выступить в поход вместе вот с этим?

— Парень, да пусть он хоть носит на голове шелковый платок и нацепляет на грудь пару сисек, лишь бы это сделало нас богатыми! — усмехнулся Улаф, похлопав Флоки по плечу. — Ты когда-нибудь видел книгу Христа?

Тот покачал головой, все еще не в силах прийти в себя.

— Так-то вот! А он видел, — продолжал кормчий, указывая на Эгфрита. — Именно потому Эльдред и посылает с нами этого коротышку.

— Дядя, а почему бы нам не вернуться обратно, когда стемнеет? — Бьорн ударил по земле древком копья. — Мы без труда разобрались бы с этими ублюдками и вышли бы в море.

Улаф покачал головой и буркнул:

— Хорошо, что не ты наш ярл.

Бьорн пожал плечами и посмотрел на Флоки Черного.

Тот скорчил гримасу и объяснил подавленным голосом:

— На кораблях еще долго будут дежурить люди с проклятыми факелами. Они дождутся, пока мы уйдем далеко. А я скорее решусь драться со всеми англичанами отсюда и до Северного моря, чем увижу, как «Змей» и «Лосиный фьорд» превратятся в пепел.

— Он прав, парень, — тихо подтвердил Улаф.

Бьорн кивнул, смиряясь с неизбежным.

Кормчий развернулся и продолжал выкрикивать приказания. Он и Глум должны были надежно поставить на якорь дракары и наглухо закупорить небольшие трюмы. Улаф управился с этим и принялся распределять запасы воды и продовольствия, необходимые для долгого путешествия. Их нам предстояло нести с собой. Этот властный и вездесущий человек хотел лично убедиться в том, что никто не забыл захватить точильные камни и военное снаряжение, что все скандинавы похожи скорее на богов войны, чем на смертных, кольчуги отполированы до блеска, а зловещие мечи остро наточены.

— Он глубоко похоронил свое горе, — заметил Свейн Рыжий и кивнул в сторону Улафа.

Кормчий разносил в пух и прах Кона за то, что тот не вычесал из бороды запекшуюся кровь. Свейн взвалил мешок с копченым мясом на спину крепкой маленькой лошадки, одной из трех, предоставленных нам англичанами.

— Улаф прячет свою беду так, как тис зарывает корни глубоко в землю, — договорил Рыжий.

— Можно подумать, что это Флоки потерял сына, — сказал я, вешая лошадке на шею две связки вяленой трески, в каждой по дюжине рыбин, нанизанных на веревку за жабры.

Черноволосый норвежец все еще бормотал что-то себе под нос, начищая бринью и большой круглый щит.

— У него такой же жалкий вид, как у монаха, постящегося во время пиршества.

Рана на голени наполняла мою ногу горячей болью. Я вспомнил, что скоро нужно будет сменить повязку.

Свейн рассмеялся, потер поясницу и воскликнул:

— Скорее эта вяленая рыба прыгнет обратно в море и доплывет до Хардангер-фьорда, чем мы увидим улыбку на лице у Флоки! Клянусь яйцами Тора, у меня страшно затекла спина! Думаю, пешая прогулка пойдет нам на пользу.

— Забудь о прогулке, Свейн, — сказал Бьярни и хлопнул ладонью по рукоятке меча, висящего на поясе. — Когда весь Уэссекс поймет, что мы норвежцы, нам придется поплясать. Как думаешь, далеко ли мы успеем уйти? Ты полагаешь, нам удастся хотя бы понюхать Мерсию?

Я подумал, что Бьярни прав. Мы ни за что не сойдем за жителей Уэссекса или Мерсии. Мы могли уповать лишь на то, что ни один английский фирд ^[6] не окажется достаточно сильным для того, чтобы сразиться с нами. Я сообразил, что Улаф тоже это понимал. Вот почему он хотел придать нам как можно более грозный вид. Наша надежда заключалась в том, что тот, кто нас увидит, оцепенеет от страха или обратится в бегство.

Мы забрали с кораблей все оружие, поэтому каждый норвежец нес короткий топор или длинную секиру, которые обычно привязывались к спине, копье, солидный нож и меч. Некоторые воины были вооружены еще и луками. У всех имелись стальные шлемы, кожаные куртки под железными кольчугами, большие круглые щиты и крепкие сапоги.

На красном фоне щита Бьярни извивался зеленый дракон с оскаленной пастью. Это свирепое чудовище было не единственным. Наши щиты украшали и другие подобные страшилища.

Сигурд сказал, что в бою я проявил себя неплохо, и даже признательно похлопал меня по спине. Он вспомнил, как я протрубил в боевой рог, убеждая Эльдреда в том, что это пришел со своими людьми Глум, готовый сеять смерть среди англичан. Ярл сказал, что в качестве награды я могу оставить себе оружие Ньяла, а также заявил, что я показал себя достойным того меча, который он вручил мне на берегу. Ни один воин не оспорил этот дар. Я с восхищением ощупал рукоятку меча, обтянутую кожей, и гладкий железный шар на ее конце, с трудом веря, что отныне мне принадлежит такое сокровище.

— Этот меч не такой красивый, как некоторые другие, но главное — качество лезвия и рука, которая его держит, — сказал Сигурд, увидел мою гордость по поводу оружия и удовлетворенно кивнул. — Меч подобен женщине, Ворон. Если ты о нем заботишься, то он будет отвечать тебе тем же. Со временем ты даже перестанешь обращать внимание на его внешний вид, однако ценность клинка останется прежней.

— Благодарю вас, господин, — торжественно промолвил я, и Сигурд кивнул.

Затем он обратился к своим людям, подбодрил их, похвалил за храбрость. Я смотрел на волчью стаю Сигурда, и у меня по спине бежала дрожь. Пусть мы расстались со своими кораблями, оказались на вражеской земле, но от нашего устрашающего вида стынет кровь. Нас больше сорока. Воины вооружены до зубов, одеты в кольчуги. Мы подобны смерти, ищущей, кого бы сожрать.