Тень мечей - читать онлайн книгу. Автор: Камран Паша cтр.№ 92

Мириам ужасно разозлилась, услышав это предостережение, высказанное с наилучшими намерениями. Неужели все мужчины — рабы своей похоти? Казалось, вся история человечества сосредоточена вокруг мужчин и их откровенных поисков оргазма. Вероятно, поэтому ее не должен удивлять ислам с его, как правило, искаженной практичностью, обещающей вечное сексуальное вознаграждение воинам, павшим на поле битвы. Похоже, древние мусульмане понимали: нет для мужчины движущей силы сильнее, нежели возможность извергнуть свое семя.

Наверное, именно поэтому такие образованные женщины, как султанша, искали близости и удовольствий с представительницами слабого пола. Мириам совершенно не удивила эта склонность теперь уже умершей соперницы. В Каире она встречала не одну девушку — и среди иудеек, и среди мусульманок, — которые считали, что прикосновение нежных женских рук намного приятнее, чем мычание, потение и брутальная сила, которыми сопровождается соитие с мужчиной. Мириам с иронией думала, что, если им с Саладином (что вполне вероятно) не суждено быть вместе, она в конечном счете утешится в объятиях симпатичной служанки. Признаться, сама мысль о том, что она будет держать в объятиях другого мужчину, казалась ей непостижимой. После жарких ласк султана она сомневалась, что другой мужчина сможет заполнить пустоту в ее сердце.

Ее мрачные размышления о незавидной участи старой девы были неожиданно прерваны резкими криками. Ослушавшись строгого приказа начальника охраны, Мириам приподняла занавеску и выглянула наружу. Жгучее солнце пустыни слепило глаза, и единственное, что она разглядела, была растянувшаяся по пустыне, длинная вереница верблюдов и лошадей, чьи следы тут же заметало песком.

Мириам устремила свой взор в ту сторону, куда взволнованно указывал юноша-бедуин в пурпурной тюбетейке. Вдали, на горизонте, за двумя огромными дюнами, похожими на золотые горы, она увидела вздымающуюся пыль. В тот же миг Мириам почувствовала, как ухнуло сердце. Может, это просто песчаная буря, одна из тех бесчисленных бурь, которые возникают неожиданно и проносятся по пустыне, словно очищающий огонь? Или…

Султанский страж вытащил подзорную трубу и стал всматриваться в поднимающийся столб пыли, который с каждой секундой все приближался и приближался. И потом прокричал те самые слова, которые она так боялась услышать:

— Всадники!

Караван остановился, мужчины вытащили из ножен сабли и приготовили луки. Мириам отчаянно уверяла себя, что это простая предосторожность. Они все еще в глубине султанской территории. Самое худшее, что их ожидало, — это столкновение с бандой головорезов, посчитавших караван легкой добычей. Обычные мародеры вряд ли смогут выстоять в поединке с лучшими воинами Саладина. О другом она запретила себе и думать.

Но Бог-насмешник явно не собирался так легко упускать столь роскошную возможность. Страж, который увидел в подзорную трубу быстро приближающихся всадников, вскоре смог разглядеть этих нежданных гостей. Мириам почувствовала, как сжалось сердце, когда он поднял кулак — знак тревоги.

— У них вышиты кресты! Это франки!

Воины султана тут же принялись за дело. Всадники со всех сторон окружили караван, заняв оборонительную позицию и вскинув луки наизготовку. С выжженных песчаных дюн, словно рой жуков-скарабеев, чье гнездо по глупости разворошили, спустилась конница франков, которую сарацины тут же встретили градом стрел. Однако конница продолжала приближаться.

Мириам, приподняв краешек занавески в своем паланкине, изумленно наблюдала, как тихая пустыня превращается в бурю страданий и смерти. Численность противника вчетверо превосходила численность ее стражей, оказавших яростное сопротивление. Обстрел на расстоянии уступил место рукопашной, в ход пошли сабли, булавы, топоры. Но все было напрасно. Золотистые песчаные дюны вскоре покрылись тошнотворными темно-красными лужами крови и внутренностями воинов Саладина, отправленных к праотцам. Сражение продолжалось считанные минуты.

Понимая, что они проиграли, купцы-бедуины обессилено пали на колени перед отрядом франков. Она слышала, как что-то кричал один из них, скрюченный древний старик, вероятно вождь племени, обращаясь к подъезжающим крестоносцам. И указывал в сторону ее верблюда.

От осознания неминуемого по спине пополз холодок. Ее предали. При первых признаках опасности Мириам вытащила кинжал из потайного отделения своего мешка. Она крепко сжимала его в руках, слыша, как лошади франков поскакали к ее испуганному верблюду. У Мириам не было шансов скрыться — они находились посреди Негев, на границе с пустынным Синаем. Бежать было некуда. Но борьба — не единственный выход из этого тупика, она поклялась себе, что никогда не дастся в руки крестоносцев. Она лишит их удовольствия сделать с ней то, что они сделали с ее матерью.

Занавеска была сдвинута в сторону, и Мириам оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся чернобородым рыцарем со сверкающими голубыми глазами. Не раздумывая ни секунды, она набросилась на рыцаря и вонзила свой кинжал прямо в его левый глаз. От крика, похожего на крик задыхающейся женщины, которая умирает в мучительных родах, заложило уши. Ослепленный франк упал с лошади.

Мириам удалось вырвать окровавленный кинжал из глазницы рыцаря, прежде чем тот упал. Она приказала себе сделать это, пока не сдали нервы. Мириам подняла кинжал и направила себе прямо в сердце, молясь Богу своего народа, чтобы дал ей смелости следовать по пути мучеников Масады. ^[66]

Мириам так никогда и не узнала, смогла бы она наложить на себя руки. В это мгновение паланкин упал вслед за подстреленным испуганным верблюдом, на котором она сидела. Кинжал выпал, Мириам вывалилась из паланкина. Девушка больно ударилась о песок и скатилась по серой дюне. Она попыталась за что-нибудь ухватиться, но в руках оказывался лишь зыбучий песок.

Она вставала и с криком отчаяния падала. Она летела в пещеры Аиды, мимо ворот Персефоны и Цербера, к забвению, которому нет имени, пока ее не поглотила чернота…

Известие о небывалом успехе диверсионного отряда ошеломила Ричарда. Отряд из Арсуфа — нового места дислокации армии крестоносцев — был послан в самое сердце Палестины, чтобы разведать степень обороноспособности Саладина. Отряд, не встретив активного сопротивления, успешно продвинулся на юг до пустыни Негев. Очевидно, после унизительного поражения при Арсуфе султан подтянул основные силы к Иерусалиму и выстроил оборону вокруг Священного города, оставив южные подступы относительно незащищенными. Именно на это и рассчитывал Ричард Львиное Сердце.

Вскоре король получил известие о том, что диверсионная группа захватила пленницу из свиты Саладина. Ричард был вне себя от радости. По словам бедуина, который сдался на милость крестоносцев, эту девушку — любимую женщину в гареме Саладина — везли в Египет ради ее собственной безопасности (разумеется, Саладин не знал, что Египет из-за этой войны вот-вот утратит свой статус «тихой заводи», но очень скоро ему придется это узнать). Захват его любовницы — манна небесная. Если Саладин не стал выплачивать непомерный выкуп за тысячи безликих подданных из Акры, он, скорее всего, станет сговорчивее, если речь пойдет о его приближенных, особенно о женщине, которая делит с ним ложе. Такова уж человеческая природа — люди горы перевернут, чтобы защитить своих любимых, но и пальцем не шевельнут, чтобы спасти незнакомого человека, даже вопреки законам Божьим и человеческим.