Волчье море - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Лоу cтр.№ 25

Козленок под моей ладонью трясся, точно побитый пес. Араб заговорил.

— Я Фейсал ибн Садик, — объявил он. — Кто посмел ступить на земли эмира Фарука?

— Я Орм сын Рерика, — ответил я, надеясь, что мой голос не дрожит и не даст петуха. — Мне сказали, эти земли принадлежат императору Великого Города.

Козленок перевел, и Фейсал прищурился.

— У тебя еще борода не выросла.

Я потер подбородок, нащупал редкую щетину, потом склонил голову, признавая его правоту, и вежливо улыбнулся. Подумаешь…

Фейсал пренебрежительно махнул рукой.

— Мы были тут задолго до греков, — высокомерно проронил он. — И никто нами не повелевает. Зачем вы здесь?

— Мы ищем церковь Архангела Михаила в Като Лефкара, — сказал я. — Чтобы поклониться иконам и побеседовать со святыми отцами.

Он оглядел мое войско, затем что-то сказал, и Козленок замешкался. Я толкнул его, и мальчик тоскливо уставился на меня.

— Он говорит, что слыхал о людях из северных краев, будто они не верят в Христа, а суть мерзкие язычники, — пролепетал Козленок. — И что… — Он замолчал, облизнул губы. Я снова его пихнул, ощущая, как внутри словно все замерзает. — Он говорит, что ты и твои собаки могут проваливать в свои гребаные конуры и не осквернять более земли великого эмира, защитника правоверных… Прости, господин Орм, но именно так он говорит…

Я сжал его плечо, заставляя умолкнуть, затем взглянул в черные глаза Фейсала. За моей спиной негромко ворчали подслушивавшие даны, неплохо изучившие греческий за пять лет в каменоломне.

— Скажи ему, — процедил я, — что мы — Братство Одина и принесли ему смерть от меча, топора и огня. Скажи, что мы пойдем туда, куда собирались, а если он встанет на нашем пути, я убью всех его людей, а его самого пущу вокруг палки и наматывать на нее кишки, покуда не подохнет.

Козленок перевел, с запинками, широко раскрыв глаза, а я отчаянно пытался устоять на подгибающихся ногах мысленно благодарил Старкада за столь приятную встречу.

Черные глаза блеснули, Фейсал на миг замер в седле. Затем он обрушил на Козленка целый поток слов. Мальчик повернулся ко мне, но, прежде чем он начал говорить, я поднял руку, веля молчать.

— Скажи этому наглому козопасу, пусть уматывает. Мне некогда с ним возиться. Либо он сражается, либо садится на корточки, как женщина. Ему выбирать.

Я подождал, пока Козленок переведет, потом схватил его за плечо и повел обратно, к мрачной стене щитов. Мои люди одобрительно заворчали и принялись стучать оружием о щиты.

— Ну? Что он сказал? Что ты сказал? — Финн, казалось, готов сгрызть край своего щита.

Стоявший рядом Сигват усмехнулся:

— Учил бы греческий как следует, не только как будет «трахаться» и «пить».

Я велел приготовиться, догадываясь, что этот десяток — далеко не все арабы. И оказался прав. Едва мы отошли от развалин и приблизились к рощице кривых деревьев, на холме показались новые всадники. Их было много.

Я проклял нашу удачу и греков. Сотня или около того, сказал Валант. Он забыл упомянуть, что арабы верхом и отлично вооружены, а у меня ватага данов в обносках с копьями и щитами.

Мы встали в роще, а всадники собрались вместе и пронзительно завопили что-то вроде «илля-ла-лаакба».

— Торговец, — проворчал Финн, — здесь слишком просторно, деревья растут рядами, и они проскачут вдоль рядов, не задержавшись. Надо было оставаться в развалинах. Шиш бы они нас тогда взяли.

Но я хотел, чтобы они напали. Хотел разъярить их, заставить наброситься на юнца, по глупости избравшего такое неподходящее место. Хотел, чтобы Фейсал прискакал к нам сам, а не вздумал из осторожности пострелять из луков.

Так я и объяснил Финну, одновременно приказав разложить те самые тяжелые мешки, которые мы тащили на себе.

Финн помотал головой, когда услышал о моем замысле.

— Хейя! Далеко глядишь. Если выживем, это тебя прославит.

— Уже, — ответил я достаточно громко, чтобы слышали все. — Я Убийца Медведя.

Такова цена за гривну ярла — хвастаться и стоять в первом ряду побратимов. Но оно того стоило. Мои люди снова застучали в щиты, зарычали, и этот громовый рык на мгновение даже вынудил замолчать всадников. Затем они снова завопили и пришли в движение — словно оползень по склону.

— Стройся! — крикнул я, бросаясь в первый ряд. — Щиты сомкнуть!

Щиты, потрепанные, но крепкие, гулко ударились друг о друга; залязгало оружие. Краем глаза я углядел сверкнувший сбоку наконечник копья. В последний миг эти копья выдвинутся вперед, так что мы окажемся как бы за частоколом, а те, кто в кольчугах, будут защищать лишенных брони копейщиков.

Земля затряслась. Камни подпрыгивали, будто горох на сковороде, пронзительные крики становились все громче. Мне захотелось отлить, ноги подкашивались, но я уверял себя, что это от дрожи земли.

— Держись! — взревел Финн. — Стоим стеной!..

Они влетели в рощицу кривых деревьев, разделились на отряды, чтобы проскакать между рядов. Белый тутовник, вот что это такое, как я узнал позже; на нем разводили шелковичных червей для мастерской в монастыре.

Всадники стремительно накатывались, строем в два-три человека, держа обеими руками свои тяжелые копья — над головой или на уровне бедра. Я увидел Фейсала, теперь в шлеме и броне, и понял, что он высматривает меня, но нас разделяли два ряда деревьев; значит, ему придется проломиться через ветви и собственных конников.

Еще мгновение… Побратимы дружно заревели, шире расставили ноги, готовясь принять удар, выдвинули копья… И первые всадники напоролись на заблаговременно рассыпанные «вороньи когти», открыв кровавую жатву.

Удар был силен, наш строй зашатался, но устоял. Лошади кричали, сбивались с намета, спотыкались и падали, увлекая за собой следующих. Другие летели вперед, конь и всадник вместе, животное дрыгало копытами и с истошным воплем падало на частокол копий, а следом погибал и ездок. Они умирали, а мы стряхивали их с копий, как ягнятину с вертела.

Тутовник трещал, люди и лошади барахтались повсюду, арабы пытались высвободиться из-под тех, кто валился на них сзади, а крайние задние ряды — совсем уже редкие — поспешно сворачивали в разные стороны, чтобы не угодить в общую кучу.

Я повел Братство вперед твердым шагом, мы рубили, кололи и крушили всадников, подняв щиты и оставляя добивать врага тем, кто прикрывал нам спины. Один из наших завизжал, наступив на «вороний коготь», и это послужило своевременным предостережением остальным. Я видел, как кто-то пронзил врага копьем, а потом выдернул оружие, упершись ногой в грудь мертвеца.

Копыто ударило в мой щит, отшвырнуло меня в сторону, кто-то топором раскроил череп упавшему животному, чтобы оно перестало дрыгаться. Еще один конь зашевелился, норовя подняться, однако из его распоротого брюха вываливались лиловые внутренности. Араб выбрался из кучи, кашляя кровью. Ему хватило времени увидеть, как мой волнистый клинок отнимает его жизнь.