Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 160

Я тут же осознал ошибку, которую совершил, потому что принцесса вперила в меня свой взгляд, сверкающий огнем Gemini.

— А ты, Веледа? — спросила она, на этот раз произнося это имя без всякой насмешки. — Какие ты сама испытываешь чувства к моему брату, niu? — Ее взгляд голубым пламенем обжег мое почти обнаженное тело. — Ты наверняка тоже любишь его.

Какое-то время я не мог подобрать слов, пытаясь ограничиться ответом, который по крайней мере не расстроил бы принцессу. Наконец я произнес, подбирая слова с особой осторожностью:

— Будь я Веледой, когда впервые повстречалась с твоим братом, то, пожалуй, да, я почти наверняка влюбилась бы в него. Не исключено, что и он бы в меня тоже. И возможно, теперь у тебя была бы причина предполагать… Однако Теодорих всегда знал меня как Торна. Если бы теперь я раскрыла перед ним свою… истинную сущность, он прогнал бы меня навсегда. Я бы потеряла не только возможность любить его как женщина, но и лишилась бы его дружбы как Торн. Поэтому… — Я развел руками. — Сама понимаешь, мне просто невыгодно любить Теодориха, и я всегда буду избегать этого в будущем, я гнала и буду гнать прочь даже малейшую надежду и мысли о нем. Если уж у нас пошел откровенный разговор, Амаламена, то позволь мне сказать еще вот что. Будь я настоящим мужчиной или мужеподобной женщиной, ты могла бы подозревать Веледу в том, что именно тебя я…

Она резко перебила меня:

— Достаточно! Я сожалею, что вообще спросила. Это смешно: я ссорюсь из-за своего брата с женщиной, которая притворяется мужчиной и которая признается, что… vái! — Она выпила залпом остаток вина и грустно произнесла: — Мои родители не зря назвали меня Луной. Говорят, она покровительствует безумцам.

— Нет, моя дорогая Амаламена, — нежно произнес я. — Нет ничего безумного в любви. И если ты можешь любить брата, разумеется, ты можешь позволить и сестре любить себя. — Я подождал немного и снова заговорил — Ты только должна сказать мне, как именно.

Амаламена вся сжалась в комочек на постели и натянула покрывало до самых глаз, видно было, что ее бьет дрожь. Наконец она произнесла голоском маленькой девочки:

— Обними меня. Обними меня, Веледа. Я так боюсь умирать.

Я так и сделал: скинул платье, скользнул под покрывало, засунул пергамент под матрас и прижал к себе Амаламену. Кроме подаренной ей когда-то золотой цепочки с миниатюрной печатью Теодориха, золотым молотом Тора и моей склянкой с молоком Девы Марии, на принцессе была только набедренная повязка, похожая на мою собственную, которая поддерживала повязку на животе. И, как я заметил еще при первой встрече, ее девичьи груди были не больше моих собственных. Итак, у меня появилась возможность прижимать ее к себе, оберегать и согревать. Всю ту ночь я держал принцессу в своих объятиях, и все те ночи, которые еще оставались нам. Это было единственным проявлением любви, которой мы занимались и которая была нам нужна.

* * *

Хотя на следующее утро я рано встал и оделся, oikonómos Мирос пришел прежде, чем мне удалось перемолвиться словом с Дайлой. Вздохнув, он сообщил, что Зенон удовлетворен составленным мной документом, по которому Теодорих передает ему Сингидун. Мирос добавил с еще одним вздохом, что Sebastós даже просил передать мне комплименты по поводу того, что я сумел составить столь совершенный, с точки зрения законников, договор. Управляющий не был больше полон сарказма и высокомерия, свойственного евнухам; он продолжил вздыхать и морщить нос, и я знал почему. Brómos musarós Амаламены пропитал мою собственную одежду, волосы и даже кожу. Но Мирос ничего не спросил относительно запаха, а я ничего не стал объяснять, поэтому он закончил свое сообщение словами:

— Следовательно, presbeutés, ты со своими людьми можешь отбыть, как только будешь готов. Император надеется, что ты сделаешь это не откладывая.

— Мы будем готовы к отъезду, — сказал я, — сразу после завтрака. Как только ты сумеешь собрать всю свою свиту и музыкантов и доставишь их всех сюда, чтобы сопроводить нас до Золотых ворот.

Он перестал вздыхать и заморгал:

— Что? Еще один торжественный эскорт? Ну, знаешь ли…

— Пожалуйста, не говори мне, что это неслыханно. Я полагаю, что это самый важный договор, который подписан между нашими господами. Он достоин фанфар, скажешь — нет?

Он снова вздохнул:

— Хорошо, будет вам эскорт. — С этими словами Мирос ушел.

Я тут же отыскал Дайлу, который доложил, предупреждая мои вопросы:

— Маленькая служанка отбыла в полночь, сайон Торн, не замеченная никем из соглядатаев и, как я полагаю, из секретных шпионов. Я вывел ее через Царские ворота, которыми не так часто пользуются даже днем. Оттуда она без проблем доедет до кружного пути вокруг города и до Виа Эгнатиа. Надеюсь, эта отважная и толковая малышка без труда доберется на запад, а оттуда на север, до самого Сингидуна.

— Хорошо, — сказал я. — Но если только с ней что-нибудь произойдет в дороге, мы должны будем непременно услышать об этом, потому что отправимся следом за Сванильдой.

— В Сингидун? — удивленно спросил Дайла. — Я думал, что если ты отослал туда служанку, то мы поедем в другую сторону.

— Она тайно везет документ. Я надеюсь убедить всех и вся, что это мы его везем. — Я показал optio подделку и объяснил, почему подозреваю, что Зенон не желает, чтобы Теодорих получил договор. — Я буду держать фальшивый документ при себе всю дорогу и не сомневаюсь, что его попытаются у меня украсть. Я не знаю, каким именно образом — будет это воровство, тайное убийство или открытое нападение под видом разбойников…

— Или вообще что-нибудь непредсказуемое, — проворчал optio. — Много чего можно придумать: обвал в горах, лесной пожар, да мало ли что.

— Да. Кроме того, мы везем с собой к Теодориху нечто более дорогое, чем соглашение, — его высокородную сестру. Поэтому я собираюсь постоянно быть рядом с принцессой, как прежде это делала ее служанка. Днем я буду ехать рядом с ее carruca. А ночью, вне зависимости от того, разобьем ли мы лагерь или найдем пристанище в доме, я буду спать в ногах ее постели, с мечом наготове. Поскольку я все время буду занят и не смогу часто быть у тебя на глазах, я возлагаю на тебя тяжкую ответственность. Я изо всех сил постараюсь охранять Амаламену, но рассчитываю, что ты будешь командовать отрядом и защитишь нас с ней и фальшивый документ, который я везу.

Он произнес довольно холодным тоном:

— Ты мог бы положиться на меня в любом случае, сайон Торн. Что за нужда в поддельном документе и к чему хитрить и посылать тайного гонца?

— Это всего лишь мера предосторожности, старина. Поверь, я ни капли не сомневаюсь в твоей воинской доблести. Не забудь, что я видел тебя в бою. И к тому же если нас все-таки убьют, то мы сможем умереть, зная, что наша смерть не только не поможет Зенону и его прислужникам Страбону и Рекитаху осуществить свои вероломные планы, а и помешает им. Теодорих получит свой договор и все, что было обещано ему и нашему народу.