Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 122

Хотя этот отрезок пути от Мурсы до Сингидуна составлял всего лишь треть расстояния от Виндобоны до Мурсы, нам показалось, что на преодоление его ушло гораздо больше времени. Зато нас никто не задерживал. Если не считать случайных рыбацких суденышек или яликов с торфом, которые боязливо жались к берегу, весь Данувий был в нашем распоряжении. Казалось, что даже пираты решили временно сойти на сушу и дождаться, пока сражающиеся сарматы и остроготы наконец уберутся.

Однажды рано утром наша лодка обогнула выступ берега, и лодочники воткнули свои шесты в дно реки, чтобы сделать остановку. Оппас, не произнося ни слова, сделал выразительный жест. Справа от нас находилась база Таврунум, почти такая же, как и Мурса, только у причалов и в доках не было ни людей, ни лодок. За ней Данувий становился вдвое шире благодаря впадающему в него Савусу. А за местом их слияния, далеко в утренней мгле, виднелся город Сингидун.

Склон обширного плато подходил к берегу в виде треугольного мыса и заканчивался головокружительно высоким обрывом. Дальше на мысу находилась идеально защищенная крепость: с одной стороны — скальный выступ, а с двух других — река. С этого расстояния я не мог разглядеть других подробностей — вероятно, жилые окраины города занимали склон, — а лишь увидел, что жуткая стена целиком огораживала вершину плато, где, очевидно, и располагался сам Сингидун. Тщетно высматривал я там поднимающийся дымок и прислушивался к звукам сражения, поскольку так ничего не увидел и не услышал. Кто сейчас в городе: сарматы или остроготы?

— Я согласен сойти на берег прямо сейчас, — сказал я Оппасу. — Но я не собираюсь переплывать ни Данувий, ни Савус.

— Vái! Ты хочешь, чтобы я высадил тебя на берегу у самого Сингидуна? Я наотрез отказываюсь подплывать ближе!

— Отлично. Не могли бы твои люди доставить меня вверх по течению Савуса? Подплывите к городу на такое расстояние, которое ты сочтешь безопасным, и я сойду на берег там.

Лодочники заворчали и стали браниться с еще большей злостью, чем прежде, предприняв попытку ослушаться впервые за все время нашего путешествия. Однако в конце концов они все-таки подчинились приказанию мрачного Оппаса. А я тем временем оседлал и взнуздал Велокса, нагрузил на него свои вьюки с вещами, привесил к поясу меч, приготовил лук и колчан со стрелами. Когда мы подошли к постепенно понижающемуся берегу Савуса в двух или трех римских милях от скального выступа за Сингидуном, лодка подобралась поближе к суше, и Оппас развернул ее бортом на мелководье и спустил трап. Я повел вниз Велокса, сам идя вперед спиной и оставаясь лицом к команде, а затем весело крикнул им:

— Thags izei, мои друзья-путешественники! В лодке осталось достаточно провизии, за которую я заплатил, но я дарю все эти припасы вам в благодарность за верную службу! Приятного аппетита!

Вся команда дружно разразилась проклятиями. Затем Оппас поднял трап, лодочники выдернули свои шесты из ила, и лодка поплыла обратно вниз по течению Савуса, той же дорогой, снова по направлению к Данувию. Я подождал немного, чтобы удостовериться, что никто из команды не бросит в меня на прощание камень, а затем повел Велокса к берегу и направился в лес. Когда мы вышли на тропу, которая шла параллельно берегу реки, я вскочил в седло и — готовый немедленно броситься в бой, если потребуется, — радостным галопом послал Велокса вперед, по направлению к Сингидуну: пусть разомнет затекшие ноги.

* * *

Однако добраться до Сингидуна оказалось не так-то просто. Когда Велокс вынес меня на поросший лесом гребень горы, лес внезапно закончился, поэтому я дернул коня за поводья, чтобы тот остановился. Я посмотрел вниз, где происходило кое-что любопытное. В низине росли только несколько отдельных групп деревьев, остальная местность была покрыта лишь травой и кустарником, поэтому мне было хорошо видно, что делается внизу, на расстоянии трех стадий от меня. В каждой из двух небольших рощиц (между ними было от силы три сотни шагов) укрылись группы людей, оживленно пускавших стрелы друг в друга. Я не мог определить, сколько всего человек учавствовало в этой перестрелке, но там было примерно два десятка лошадей, привязанных с безопасной стороны к стволам деревьев.

Я попятился, чтобы не выделяться на фоне неба: мне хотелось понаблюдать, оставаясь незамеченным. Должно быть, это остроготы сражались с сарматами, и я, конечно же, был на стороне остроготов — только вот кто из них кто? Я не видел нигде ни одного штандарта, по коням нельзя было догадаться, а самих людей в их укрытиях было не видно. Точно так невозможно было определить, на чью сторону склоняется победа и каковы потери обоих противников. Летящие стрелы непрерывным потоком неслись туда и обратно, расходясь в разные стороны в воздухе, число и частота выстрелов не уменьшались. Стрелы вообще не могли иссякнуть: следовало только подобрать те, которые были посланы с другой стороны. Спустя некоторое время я вдруг почувствовал, что наблюдаю за какой-то невозмутимой, детской и совершенно бесцельной игрой.

Наконец представителям одной стороны, похоже, наскучил этот безрезультатный обмен стрелами, и они вышли из своего укрытия с поднятыми мечами. Их было человек двадцать, и двое из них были остановлены уже выпущенными стрелами, они упали на землю и стали корчиться. Люди в другой рощице не слишком стремились сразиться со своими противниками в сражении на мечах, не стали они больше и стрелять. Вместо этого они вынырнули с противоположной стороны своего укрытия, вскочили на лошадей и поскакали прочь.

Теперь я мог сказать, кто остроготы, а кто сарматы: не случайно одна группа людей уклонилась от боя на мечах. Те, кто наступал с мечами, размахивали грозными «змеиными» готскими мечами, перед которыми могли дрогнуть самые храбрые враги. Еще я заметил, что у тех, кто скакал прочь верхом, имелись доспехи в виде чешуи, сделанные из срезанных лошадиных копыт: это изобретение сарматских воинов мне однажды описывал старый Вайрд. Выходит, именно они и были моими врагами. Поскольку нападавшие остроготы, казалось, удовлетворились тем, что ворвались в стремительно брошенное сарматами укрытие — вероятно, для того, чтобы умертвить раненых, оставшихся там, — и не предприняли попытки догнать убегавших, я решил, что сделаю это за них.

Я пустил Велокса галопом со склона хребта, намереваясь перехватить сарматов, прежде чем они пересекут участок открытой местности и исчезнут среди окружавших низину лесов. Когда наши пути сошлись, мужчины повернулись, в удивлении разглядывая меня — одинокого всадника, без доспехов, да вдобавок еще неизвестно из какого племени. Удивление сарматов сменилось досадой, а затем и ужасом, когда я начал посылать в них стрелы, все еще продолжая нестись галопом.

Как я уже говорил, я был не настолько искусен в быстрой и точной стрельбе, как Вайрд. Большинство моих стрел не попало в цель, но я все-таки успел выбить двоих сарматов из седла, прежде чем остальные пришли в себя от изумления и бросились врассыпную. И даже тогда я ухитрился сбить еще одного, попав ему в спину. Никто из сарматов так и не попытался выпустить в меня стрелу, и я знал почему. Кроме гуннов, чьи кривые ноги, должно быть, давали им возможность уверенней сидеть на лошадях, больше никто из воинов не мог стрелять на скаку, не боясь при этом вылететь из седла. Вернее, никто, кроме гуннов и меня, ибо я крепко сидел в седле благодаря своему хитроумному приспособлению — веревочным петлям для ног. И, как заметил когда-то Вайрд, только лук гуннов, подобный тому, который достался мне в наследство, мог отправить стрелу на такое большое расстояние с силой достаточной, чтобы пробить чешуйчатые доспехи сарматов.