Путешественник. Том 1. В погоне за рассветом - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 32

— Ты уже сделал ей предложение, отец?

— Да, и она приняла его. Завтра мы отправляемся с ней на встречу с padre Нунзиатой.

— Вряд ли донна Фьорделиза довольна тем, что ты сразу же после женитьбы уедешь?

Услышав это, дядя взорвался:

— Да как ты смеешь такое говорить, щенок?!

Но отец терпеливо пояснил:

— Я именно поэтому и женюсь на ней, Марко, что уезжаю. Слезами горю не поможешь. Я вернулся домой, ожидая найти твою мать живой и все еще стоящей во главе Торгового дома. Но она покинула сей мир. А вдобавок я еще теперь — по твоей собственной вине — не могу оставить сына заниматься делами. Старый Доро — хороший человек, и ему вполне можно доверять. Тем не менее я предпочитаю, чтобы во главе дела стоял кто-нибудь из нашей семьи. Донна Фьорделиза с удовольствием возглавит наш Торговый дом. К тому же у нее нет детей, так что никто не станет соперничать с тобой за наследство, если это тебя волнует…

— Наследство меня нисколько не волнует, — ответил я и вновь дерзко продолжил: — Я беспокоюсь из-за того, что моей матери выказано неуважение, и донне Тревани, похоже, тоже. Да вся Венеция будет над ней смеяться и сплетничать о твоей поспешной женитьбе из меркантильных интересов.

На это отец сказал мягко, но ставя в разговоре точку:

— Я — купец, она — вдова купца, а Венеция — купеческий город, где все знают, что нет ничего лучше, чем сделать что-либо из меркантильных интересов. Для венецианца деньги — это вторая кровь, а ты ведь и сам венецианец. Теперь, когда я выслушал все твои возражения, Марко, я отвергаю их. И больше ничего не хочу слушать. Запомни: слово — серебро, а молчание — золото.

Я закрыл рот и больше не заговаривал на эту тему, уж не знаю, правильно я сделал или нет. В день, когда отец женился на донне Лизе, я стоял в церкви Сан Феличе вместе со своим дядей и всеми свободными слугами из обоих домов, многочисленными соседями, купеческой знатью и их родней, в то время как древний padre Нунзиата, трясясь от старости, проводил свадебную церемонию. И вот наконец венчание закончилось и падре объявил их мужем и женой. Отец повел новобрачную в ее новое жилище, а за ними последовали и все приглашенные гости. Я же тем временем тихонько улизнул.

Хотя я был одет во все самое лучшее, ноги принесли меня к портовым ребятам, благо это было по соседству. После того как меня освободили из тюрьмы, я заходил к ним редко и ненадолго. Теперь, поскольку я был бывшим заключенным, мальчишки, казалось, стали относиться ко мне как к взрослому мужчине, даже как к знаменитости, во всяком случае, между нами образовалась некая дистанция, чего раньше не было.

В тот день я не застал на барже никого, кроме Дорис. Она стояла на коленях внутри трюма, одетая лишь в тесную рубашку, и перекладывала мокрую одежду из одного ведра в другое.

— Болдо с остальными отправились на рынок рыться в отбросах, — сказала она. — Они будут отсутствовать весь день. У меня появилась возможность выстирать все, что они не носят.

— Можно составить тебе компанию? — спросил я. — А заодно и переночевать сегодня ночью у вас на барже?

— Твоей одежде тоже понадобится стирка, если ты это сделаешь, — заметила девочка, критически оглядев меня.

— У меня было жилье и похуже, — ответил я. — Кроме того, есть ведь и другая одежда.

— Откуда ты сбежал на этот раз, Марко?

— Сегодня свадьба моего отца. Он привел в дом matrigna ^[90] для меня, а мне совершенно никто не нужен. У меня ведь была родная мать.

— У меня, должно быть, тоже, но я бы не возражала и против matrigna. Иногда я сама себя ощущаю matrigna для толпы всех этих сирот, — рассудительно, словно взрослая женщина, заметила Дорис.

— Эта донна Лиза — вообще-то приятная женщина, — сказал я, садясь так, чтобы прислониться спиной к трюму. — Но мне почему-то не хочется находиться под одной крышей с отцом в его брачную ночь.

Дорис взглянула на меня с явным подозрением, уронила то, что было у нее в руках, подошла поближе и села рядом.

— Отлично, — прошептала она мне на ухо. — Оставайся здесь. И вообрази, что сегодня твоя брачная ночь.

— О! Дорис, ты снова за свое?

— Не понимаю, почему ты упорно отказываешься. Я теперь привыкла содержать себя в чистоте, как, ты говорил, и следует делать настоящей даме. Я везде чистая. Посмотри.

И, прежде чем я успел запротестовать, она одним движением скинула с себя одежонку. Действительно, девочка была чистой, на теле не было видно и следов волос. Даже донна Илария не была такой мягкой и лощеной. Конечно, у Дорис еще не хватало женских изгибов и округлостей. Ее груди только начали расти, а соски выглядели лишь слегка темней ее кожи, на боках и ягодицах тоже было маловато женской плоти.

— Ты еще zuzzerellóne ^[91], — сказал я, стараясь говорить скучающим равнодушным тоном. — Тебе надо еще расти и расти, чтобы стать настоящей женщиной.

Это было правдой, но в самой ее юности, в том, что Дорис была такой маленькой и незрелой, имелась своя прелесть. Хотя все парни по натуре своей развратны, они всегда вожделеют настоящую женщину. И любую ровесницу они воспринимают как подругу по играм, девчонку-сорванца среди мальчишек, zuzzerellóne. Однако я был опытней большинства мальчишек. У меня уже имелся опыт общения с настоящей женщиной. Это привило мне вкус к музыкальным дуэтам, к тому же какое-то время мне пришлось обходиться без музыки, — передо мной же сейчас стояла неискушенная в любви девчонка, желавшая, чтобы ее познакомили с этим искусством.

— Но ведь это будет непорядочно с моей стороны, — сказал я, — даже если представить, что это брачная ночь. — Я больше убеждал себя, чем ее. — Я ведь говорил тебе, что собираюсь уехать в Рим через несколько дней.

— Так же, как и твой отец. Но это не помешало ему жениться по-настоящему.

— Да, хотя мы и поссорились из-за этого. Я не считаю это правильным. Однако его новая жена, похоже, всем довольна.

— То же самое будет и со мной. А теперь давай представим, Марко, что сегодня наша брачная ночь, а после этого я стану ждать, и ты вернешься. Ты же сам сказал: когда сменится дож.

— Ты выглядишь нелепо, малютка Дорис. Сидишь здесь голая и рассуждаешь о дожах и тому подобном.

Но она вовсе не выглядела нелепой, Дорис выглядела как одна из нимф, о которых рассказывают старинные легенды. Я честно пытался противостоять ее чарам.

— Твой брат так часто повторяет, какая неиспорченная девушка его сестра…

— Болдо не вернется до ночи, и он ничего не узнает о том, что произойдет между нами.

— Он придет в ярость, — продолжал я, словно она и не перебивала меня. — Нам снова придется драться, как мы подрались в тот день, когда он запустил в меня рыбиной.