Таинственный остров - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 74

– Мы?

– Да, мистер Сайрес Мы построим палубное судно, и я берусь управлять им. На каком мы расстоянии от этого острова Табор?

– Примерно в ста пятидесяти милях к северо-востоку, – ответил Сайрес Смит.

– Сто пятьдесят миль? Какие пустяки! – сказал Пенкроф. При попутном ветре мы пройдем это расстояние в сорок восемь часов

– Но к чему это? – спросил журналист.

– Почем знать! Там увидим!

Тут же решено было построить судно, с расчетом выйти в море в будущем октябре, когда вернется хорошая погода.

Постройка судна. – Второй урожаи пшеницы. – Охота на куланов. – Новое растение, более приятное, чем полезное. – Кит в поле зрения. – Гарпун из Вайн-Ярда. – Потрошение кита. – Оригинальное употребление китового уса. – Конец чая. – Пенкрофу нечего больше желать

Когда Пенкроф забивал себе голову какой-либо идеей, он не давал покою ни себе, ни другим, пока не осуществит своего желания. Итак, ему хотелось съездить на остров Табор, а так как для этого требовался довольно большой корабль, то такой корабль надо было построить. Вот какой план выработал инженер в полном согласии с Пенкрофом.

Судно в киле будет иметь тридцать пять футов длины и девять футов в поперечнике. Если подводная часть получится удачной, судно будет быстроходное. Оно должно сидеть в воде не глубже шести футов; такая осадка вполне достаточна, чтобы корабль не сносило течением. Палуба, по проекту, шла во всю длину судна и имела два люка, которые вели в трюм, разделенный перегородкой на две каюты. По оснастке это был шлюп.

Какое дерево наиболее пригодно для постройки судна? Ясень или ель, которых так много на острове? Предпочтение было оказано ели. Правда, ель немного «щелиста», как говорят плотники, но зато она легко поддается обработке и так же, как ясень, не портится от воды.

Приняв этот план, колонисты решили, что так как хорошая погода установится не раньше, чем через полгода, то постройкой судна займутся только Сайрес Смит и Пенкроф. Гедеон Спилет с Гербертом будут по-прежнему охотиться, а Наб и его помощник дядюшка Юп останутся исполнять свои хозяйственные обязанности.

Тотчас же были выбраны подходящие деревья: их срубили, разделали, распилили на доски с искусством опытных пильщиков.

Спустя неделю в углублении между Трубами и стеной была устроена верфь, и на песке лежал киль в тридцать пять футов длиной с ахтерштевнем на корме и фор-штевнем на носу.

Сайрес Смит в этой новой работе действовал не вслепую. Он был столь же сведущ в кораблестроении, как почти во всем, и предварительно сделал чертеж судна на бумаге. Ему прекрасно помогал Пенкроф, который несколько лет проработал на верфи в Бруклине и знал ремесло практически. Поэтому все было проделано после точных расчетов и долгих размышлений.

Пенкроф, как понятно всякому, весь горел желанием получше выполнить свое новое задание и не согласился бы бросить его ни на минуту.

Лишь для одного дела удалось вытащить моряка из верфи, да и то только на один день: для сбора нового урожая хлеба. Сбор был произведен 15 апреля и удался так же хорошо, как и в первый раз, дав ожидаемое количество зерна.

– Пять буасо [37] , мистер Сайрес! – объявил Пенкроф, тщательно вымерив свое богатство.

– Пять буасо? – повторил инженер. Если считать по сто тридцать тысяч зерен на буасо, это выходит шестьсот пятьдесят тысяч зерен.

– Ну, мы отложим немного про запас, а все остальное посеем, – сказал моряк.

– Хорошо, Пенкроф, и если следующий урожай будет столь же обилен, у нас останется четыре тысячи буасо. И мы поедим хлеба?

– Да, поедим.

– Но надо будет построить мельницу.

– Ну и построим.

Третье хлебное поле было гораздо обширнее двух первых, и тщательно подготовленная земля приняла драгоценный посев. Покончив с этим, Пенкроф вернулся к своей работе.

Между тем Гедеон Спилет с Гербертом охотились в окрестностях. Вооруженные карабинами, готовые ко всяким случайностям, они углубились далеко, в не исследованную еще часть леса Дальнего Запада. Это была непроходимая чаща великолепных деревьев, росших в такой тесноте, точно им не хватало места. Исследование этих зарослей представляло большие трудности, и журналист никогда не отправлялся в поход без карманного компаса: солнце едва пробивалось сквозь густую листву, и охотники могли заблудиться. Дичи в этих местах попадалось, разумеется, меньше, так как животным негде было развернуться. Но все же во второй половине апреля удалось убить двух крупных представителей травоядных. Это были куланы, которые уже встречались колонистам на берегу озера; они безрассудно дали себя убить среди ветвей деревьев, где пытались скрыться. Шкуры этих животных были принесены в Гранитный Дворец, и их выдубили с помощью серной кислоты, после чего они стали годны к употреблению. Во время одной из этих экскурсий было сделано другое открытие, не менее ценное. Этим открытием колония была обязана Гедеону Спилету.

Было 30 апреля. Оба охотника углубились в юго-западную часть леса. Журналист, который шел шагах в пятидесяти впереди Герберта, вышел на просеку, где деревья росли не так часто, позволяя проникать солнечным лучам.

Гедеон Спилет вдруг почувствовал странный запах; он исходил от какого-то растения с прямым цилиндрическим ветвистым стеблем, украшенным цветами, расположенными в виде грозди, с очень маленькими семечками. Журналист сорвал несколько стеблей и вернулся к Герберту.

– Посмотри-ка, что это за растение? – сказал он юноше.

– А где вы его нашли, мистер Спилет?

– Вон на той полянке. Его там очень много.

– Знаете, мистер Спилет, эта находка даст вам все права на признательность Пенкрофа!

– Неужели это табак?

– Да, может быть, не первого сорта, но все-таки табак.

– Вот-то будет рад наш добрый Пенкроф! Но, надеюсь, он не выкурит его весь и оставит нам хоть что-нибудь.

– Мне пришла в голову мысль, мистер Спилет, – сказал Герберт. – Давайте не будем ничего говорить Пенкрофу, пока не обработаем эти листья, и в один прекрасный день преподнесем ему набитую трубку.

– Хорошо, Герберт. В этот день нашему достойному другу не останется ничего желать на этом свете.

Журналист и юноша набрали порядочный запас драгоценного растения и вернулись в Гранитный Дворец. Они внесли свою «контрабанду» с такими предосторожностями, словно Пенкроф был самый строгий таможенный досмотрщик.

Сайрес Смит и Наб были посвящены в тайну, но моряк ни о чем не догадывался за все то довольно долгое время, которое потребовалось, чтобы высушить листья, размельчить их и немного прокалить на горячих камнях Все это длилось месяца два, но Пенкроф не замечал манипуляций своих товарищей, так как был занят постройкой корабля и возвращался в Гранитный Дворец только для сна.