Рыцари света, рыцари тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Уайт cтр.№ 92

— Мы в проулке, неподалеку от ювелирных лавок, но я сам не понимаю, как вы здесь оказались и где были раньше. Я шел мимо и увидел, что вы лежите прямо на земле. Я решил, что это какой-то убитый или пьяный, и пошел бы дальше своей дорогой, если бы не ваша бледность. Хвала Господу, что я задержался, потому что воистину узрел чудо — настоящее воскресение Лазаря.

Сен-Клер задумался, силясь понять, к чему клонит сержант, и затем переспросил:

— Лазарь, говоришь? Это ты обо мне?

— Ну конечно о вас. Мы уже больше месяца назад пропели реквием по вашей душе. Мы ждали десять дней, а потом решили, что вас где-то подстерегли и убили, так что не осталось и следа, хотя мы изъездили все вдоль и поперек… Где же вы были? Откуда вы сейчас?

— Что значит, откуда я сейчас? Я все время был тут, гулял по Иерусалиму, когда вернулся из дозора… — Сен-Клер замялся. — Когда же — вчера? Да, наверное. У нас двое убитых: один англичанин — Осберт Йоркский и еще Гримвальд Брюссельский. Попали в заваруху с бандой сарацин.

— Это было больше месяца назад, брат Стефан. Вот тогда вы и пропали, а мы все подумали, что вас и в живых нет.

Сен-Клер долго молчал, а затем протянул сержанту руку.

— Будь добр, помоги мне встать. Думаю, ты правильно сделаешь, если теперь проводишь меня к братьям, и как можно скорее. Мне отчего-то дьявольски неможется, и разум у меня мутится. Отведи меня к Храмовой горе.

* * *

Очнувшись в очередной раз, Сен-Клер уже знал, где он, и помнил, как лег в постель. Правда, он был в совершеннейшем неведении, сколько времени прошло с тех пор, но позже ему рассказали, что он впал в забытье на целых двое суток и просыпался только раз, и то на короткое время, а затем снова утратил сознание на пять дней.

Позже, когда Сен-Клер оправился от болезни, он слышал, как Гуг де Пайен делился с Годфреем Сент-Омером своими мыслями, что, очевидно, тело молодого монаха сильно нуждалось в отдыхе и восстановлении. Придя в себя после богатырского сна, Стефан был столь голоден, что готов был съесть собственного коня. Он заметил, что все приглядываются к нему, все еще беспокоясь за его самочувствие, но никто больше не пытался расспрашивать его, как это было в день его спасения и возвращения.

Его тогдашнее появление в конюшнях Храмовой горы вызвало настоящую суматоху, так что сравнение с воскресшим Лазарем, удачно высказанное его спасителем-сержантом, оказалось вполне оправданным. Друзья Стефана и остальная братия с разинутыми ртами столпились вокруг, трогая его и ощупывая его одежду — для пущей уверенности, что это действительно он, живой и здоровый.

Потом все замучили его расспросами, на которые Стефану нечего было сказать, потому что он абсолютно ничего не помнил из того, что произошло после его мнимого исчезновения. Друзья тщетно напоминали ему, что в тот день он вернулся из долгого и изнурительного патрульного рейда. Погнавшись за бандой сарацинских мародеров, его отряд доехал до самого разбойничьего гнезда — города Аскалона, что в двадцати двух милях к северо-западу от Иерусалима. Разбойники тогда совершили налет и разграбили караван, благополучно прошедший от Эдессы почти до стен Иерусалима. Путникам оставалось дороги всего несколько часов, но тут они и попали в ловушку.

Стефан с отрядом прибыл на место стычки менее чем через час после ее окончания, уже на закате, и решил немедленно пуститься в погоню. Через двое суток, после многих часов преследования банды по каменистой пустыне — разбойники умело заметали за собой следы, — пересекая русло высохшего ручья, отряд попал в засаду. Дозорные разбили противника и даже отвоевали отнятое у каравана добро, зато недосчитались двух собратьев.

Благополучно вернувшись в конюшни, Стефан отчитался братии о происшествии и, поскольку был весьма подавлен, ушел, по своему обыкновению, гулять в город. Ему хотелось побыть одному, подальше от разговоров, чтобы на свой манер оплакать погибших товарищей.

Вечером он не вернулся, и были учинены тщательные поиски, которые показали, что Стефан не был замечен ни в одном из своих излюбленных мест. Розыски продолжались еще три дня; в них принимали участие королевская стража и многие боевые рыцари, высоко ценившие деятельность бедных ратников, и самого Сен-Клера в особенности: молодой монах успел всем полюбиться за свои радушие и доблесть.

В конце концов все вынуждены были признать, что не осталось такого места, куда не заглядывали бы в надежде обнаружить молодого рыцаря, и подтвердили во всеуслышание, что не нашлось ни крупицы сведений о том, куда брат Стефан мог подеваться и что с ним могло приключиться.

Пришлось Гугу де Пайену, после обсуждения с братией и архиепископом, хоть и в отсутствие тела Сен-Клера, но пребывая в полной убежденности, что все возможное и необходимое для его розысков уже предпринято, официально объявить его погибшим по истечении пятнадцати дней после исчезновения. Сен-Клера сочли похищенным и убитым неизвестными личностями — возможно, в отместку за его непримиримость к разбойникам. За упокой души рыцаря были отслужены мессы — все при большом стечении народа; на нескольких даже присутствовал король в сопровождении супруги и дочерей.

И вот теперь Стефан Сен-Клер воротился, чудесным образом воскрес — если не к жизни, то к своему служению наверняка, поскольку его здоровью, по-видимому, ничего не угрожало. Сам патриарх посетил конюшни на следующий день после его возвращения, чтобы увидеться с ним и благословить обретенного братией блудного сына. Он объявил, что самолично отслужит несколько благодарственных месс о счастливом спасении молодого рыцаря.

В тот день Сен-Клеру не давали покоя, но он чувствовал себя бодрым и крепким и вечером наелся до отвала за братским ужином. Потом он удалился к себе на ложе и глубоко заснул, так что молитвенные бдения следующих суток прошли мимо него.

Проснувшись только к следующему вечеру, Сен-Клер вдруг обезумел, так что братья даже вынуждены были связать его, примотав к койке ременными вожжами, взятыми на конюшне. Они попеременно дежурили у его постели более пяти суток, и все это время рыцарь метался, словно раненый зверь, — бредил, стонал и исторгал из себя всякую пищу.

Наконец однажды утром Стефан очнулся — отдохнувший, здоровый и зверски голодный, но тут же обнаружил, что из постели его не выпускают. Пришлось ему поневоле еще немного полежать, в то время как братья приносили ему, чаша за чашей, горячую густую похлебку со свежим хрустящим хлебом.

После обеда к Сен-Клеру явились де Пайен и Сент-Омер, и Стефан немедленно определил, что они пришли к нему как старшие по ордену, потому что они сразу же попросили выйти Гондемара и Роланда, навещавших в этот момент выздоравливающего брата.

Сен-Клер кивнул вошедшим в знак приветствия и зашевелился. Вскоре ему удалось усесться на койке прямо, спиной опираясь о стенку ниши. Он молчал, выжидая, когда они хоть что-нибудь разъяснят, поскольку ему было известно, что на основе тех скудных сведений, которые он сообщил сразу по возвращении, братия снова занялась расследованием его исчезновения.