Рыцари света, рыцари тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Уайт cтр.№ 124

Сен-Клер немедленно сообразил, кто эта дама. Он ясно помнил с прошлого визита к патриарху, как Гуг де Пайен на его упоминание о епископе Одо, попавшемся рыцарю в покоях Вармунда, заметил как бы невзначай, что клирика часто видят в компании второй королевской дочери. Стефану тогда показалось, будто под «часто» подразумевалось «очень часто». Так или иначе, пока он не видел необходимости называть имя принцессы. Одо тем временем уже протестующе качал головой.

— Поверьте, брат Стефан, вы напрасно опасаетесь за соблюдение приличий. Дама, о которой идет речь…

— Я прекрасно понимаю, о какой даме идет речь, мессир епископ, но даже принцесса крови не может притязать на нарушение законов Господа. Мне странно, что вы настаиваете на обратном.

За то недолгое время, что длилась их беседа, епископа вторично поразила немота, и Сен-Клер, видя плохо скрытое ошеломление собеседника, признался себе, что тоже допустил оплошность: Одо ведь мог и не знать о его пленении королевской дочерью. Не дав собеседнику опомниться и собраться с мыслями, Стефан живописал ему те несколько случаев, когда невзначай виделся с принцессой на людях, и с невиннейшей улыбкой, столь же фальшивой, что и гримасы на резных деревянных масках, в которых представляли заезжие фигляры, добиравшиеся до Святой земли в летнюю пору, объяснил, почему ему взбрело на ум это вельможное имя. Он напомнил Одо, что тот сам упомянул богатую и влиятельную даму, а рыцарь, с тех пор, как прибыл в Иерусалим, не встречал никого из женщин богаче и влиятельнее ее. Впрочем, присовокупил монах застенчиво, это единственная вельможная дама, с которой ему приходилось видеться после отъезда из Франции, хотя он много путешествовал в ранней юности и потом еще сражался под хоругвями своего сеньора. Стало быть, ни о ком другом он не мог и подумать; соответственно, предположил, что…

Стефан намеренно смутился и замолк, а потом нерешительно забормотал, что искренне не понимает, какая дама по собственной воле захочет беседовать с ним — ничтожным и неумытым монахом-рыцарем.

Епископ сдвинул брови и кивнул, пребывая в счастливом неведении относительно истинных мотивов собеседника: он был слишком поглощен спасением собственного положения, чтобы подозревать в противнике скрытые намерения. Одо нарочно прочистил горло, чтобы придать своему голосу побольше властности, и его речь прозвучала веско и размеренно, напыщенная и оттого еще менее убедительная.

— Я понимаю ваше недоумение, брат Стефан, но, возможно, я смогу облегчить муки вашего разума, уведомив вас, что в желании сей дамы говорить с вами не кроется ничего личного. Напротив, скажу я вам, — принцесса непогрешимо верит в вашу непоколебимую честность и незапятнанность вашей репутации, как и в отсутствие злого умысла.

Сен-Клер оторопело внимал ему, поражаясь находчивости, с какой епископ обернул все дело, отставив все, о чем только что витийствовал, и повернув поток своих речей в противоположном направлении. Рыцарю было очевидно, что клирик, противопоставив собственную образованность недалекости собеседника, не счел нужным наделять того достаточной долей сообразительности, с помощью которой можно отличить ложь от лести. Тем не менее он ничем не выдал своих наблюдений, предоставив прелату возможность преспокойно продолжать:

— Принцесса весьма встревожена вопросами… вернее, сведениями, лишь недавно привлекшими ее внимание. Я не располагаю точными данными об этих сведениях, поэтому не могу их оценивать; я сужу лишь по моим наблюдениям за принцессой. Тем не менее, насколько я наслышан, в пределах конюшен у Храмовой горы происходят странные, необъяснимые вещи. Подозреваю, что в горном основании развернута некая деятельность, хотя не могу даже предположить, какого она рода… Итак, что бы вы там ни затеяли, вы поставили принцессу Алису перед трудноразрешимым и неотложным вопросом. Ее естественное побуждение и, заметьте, дочерний долг велят ей обо всем доложить королю. Тем не менее ее уважение к вашему наставнику, брату Гугу, и к вам лично столь велико, что она не решается немедленно обратиться к своему батюшке, не расспросив предварительно вас. Принцесса отлично понимает, что сообщение такого рода, не подкрепленное доказательствами и, по сути, пока беспочвенное, может навлечь на всю братию вашего ордена неисчислимые беды. Вот почему она облекла властью побеседовать с вами именно меня, предпочитая не беспокоить вас личной с нею встречей. К сожалению, я был мало знаком с подоплекой всего дела, поэтому, как я теперь сам вижу, выбрал совершенно неверную и неподобающую случаю манеру разговора. Признаюсь, что лучше было бы с самого начала открыться вам во всем.

— Да.

Замечание Сен-Клера было столь же сухим, сколь претенциозной была речь епископа.

— Да, да, верно… — Одо замялся, видимо ожидая от собеседника продолжения, но потом торопливо прибавил: — Согласны ли вы прямо сейчас пойти со мной и успокоить высокородную даму?

Сен-Клер, стиснув подбородок ладонью, лихорадочно размышлял. Его встревожило замечание Одо о горном основании. Что-либо другое рыцарь оставил бы без внимания: общеизвестно было, что всем не дают покоя непонятные монахи, обосновавшиеся возле Храмовой горы. Очевидно, что таинственный уклад их жизни привлекал всеобщее внимание, но особое упоминание основания служило поводом для неподдельного беспокойства, и Стефан не мог немедленно решиться на ответные действия.

Встреча с Алисой с глазу на глаз очень бы ему пригодилась — если бы ему дали достаточно времени подготовиться. Все последние дни, проведенные с Гассаном в пустыне, Сен-Клер неотступно думал о принцессе и о ее дальнейшей роли в его жизни. Его больше не мучили прежние сны: с тех пор, как однажды он проснулся и узрел правду, вследствие чего бежал из Иерусалима, ночные происшествия прекратились. Теперь он чувствовал — правда, без особой уверенности, — что мог бы окончательно победить свои страхи, сразившись с Алисой один на один. Впрочем, как не раз с усмешкой повторял он себе все эти дни, уверенности в победе было мало. Тем не менее он осознавал в себе и желание, и возможность попытать силы в последней, решающей схватке с королевской дочерью.

Впрочем, эти мысли были тут же потеснены соображением о нарочитости слов Одо об основании горы, и Сен-Клера переполнило предчувствие близкой опасности, чужого вмешательства и возможной измены. Епископ, упомянув о сокровенной тайне их ордена, словно задел внутри Стефана сторожевые колокольчики, чей беспорядочный перезвон немедленно натолкнул рыцаря на неприятную мысль. Если Алиса, а через нее этот нелепый Одо знают о раскопках под конюшнями, это может значить только одно — что кто-то из их братии выдал им сведения об ордене Воскрешения. Теперь весь свет, того и гляди, узнает об их планах.

Впрочем, сиюминутная паника все же не могла заполонить Сен-Клера настолько, чтобы он хоть на мгновение поверил в умышленное предательство кого-либо из своих собратьев. Возможно, кто-то из них просто проявил неосмотрительность. Никакого другого разумного объяснения Стефан придумать не мог — очевидно, что, несмотря на всю секретность и немыслимые предосторожности, неукоснительно соблюдаемые на протяжении последних семи лет, их деятельность все же стала достоянием общественности. Само слово «основание» достаточно красноречиво указывало на подземный характер всего предприятия.