Драконий жемчуг - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Колесова cтр.№ 20

Он качнулся вперед…

Порыв ветра был подобен стремительному и безжалостному удару кулаком — Сон Ён даже закашлялся, согнувшись. Попятился, споткнулся и с размаху сел на камни. Физическая боль — искры из глаз! — мгновенно вытеснила боль душевную. А добавочные хлесткие удары-пощечины мокрого ветра вытрясли из головы все мысли, кроме одной: ничего себе не сломал? Совершенно нелогичный вопрос после недавней попытки самоубийства, истинная правда… Шипя и постанывая, Сон Ён кое-как собрал себя; убедился, что ничего, кроме гигантского синяка на седалище, ему не грозит, и увидел далеко внизу ползущий светлячок-фонарик.

И полновесно, от души хлопнул себя по лбу: как же он забыл про девчонку?! Он ведь должен предупредить, чтобы ни в коем случае не связывалась с этим… Лян Ро Илем! Права была бабушка: всё не так с этим парнем. Начиная с уклончивых и велеречивых ответов — пускай, кто он, Ким Сон Ён, такой, чтобы с ним откровенничать? А манера вплетать в безупречно учтивую речь яд убийственной насмешки? Если чиновника Ли с сынком, издевающихся над ссыльными, Сон Ён отчасти даже понимал (в отсутствие тигра и заяц — король, как иначе безнадежно провинциальным служащим потешить чувство собственной важности?), то этот веселился за их счет исключительно со скуки. И чем дальше, тем точнее, больнее разили слова, на вид совершенно безобидные и даже изысканно вежливые. Лян Ро Иль прощупывал, изучал его; по капельке яда отравлял разум собеседника; по песчинке, по камешку добавлял тяжести и без того угнетенной душе…

Сон Ён нахмурился: как так? Почему от последнего шага его остановил лишь случайный порыв ветра и мысль о какой-то замарашке ноби?! Почему он не подумал, не вспомнил об отце — что стало бы со стариком, пусть и сильным духом, но немощным телом, без опоры, его единственного сына?! Неужели гость господина Ли одурманил ему мозги сильнее хмельного напитка? Кстати, скверного напитка — уже и голова начинала болеть. Потирая попеременно то ее, то отбитый зад, Сон Ён двинулся вперед куда осторожней: известно же, что пьяному и море по колено, и обрыв для него равнина. А вот трезвому или трезвеющему… Тут и луна выглянула кстати! При ее свете Сон Ён посмотрел вниз, отшатнулся и покрылся холодным потом.

По нашедшейся буквально в нескольких шагах серебряной ленте дороги спустился на берег. Увлеченная ночной охотой Ха На его не заметила: подсвечивала себе фонарем, наклонялась, забрасывая добычу в сетку. И тихо при этом завывала. Сон Ён встал на ее пути. Морщась, вслушивался — нет, напевала! Может, это какой-то заговор, приманивающий морских гадов? Или все-таки песня, но исполняемая столь ужасно, что ее можно принять за что угодно, кроме песни? Вскоре уже можно было различить слова:

— Заболят или переломаешь? — вопросил Сон Ён, дождавшись, пока хэнё практически уткнулась в него склоненной головой. Девчонка, вскрикнув, отскочила. — Это что же за храбрец такой найдется, чтобы от тебя уйти, а? — продолжил молодой человек, покосившись на занесенную палку.

— Ким Сон Ён! — рявкнула ныряльщица.

— Да, маленькая хэнё?

— Что за привычка подкрадываться в ночи, пугая честных людей?! Ровно японец какой-то!

— Разве я не должен непременно сегодня доложить о выполнении твоего поручения? — смиренно вопросил Сон Ён. Привычная перепалка с хэнё вернула ему душевное равновесие. И даже взбодрила. Эту девчонку следует использовать для поднятия воинственного духа отступающих войск: непременно захочется остановиться и как следует сцепиться с противником!

— Доложить? — переспросила Ха На по-прежнему пронзительно-высоким от испуга голосом. — Что еще за поручение?

— Свидеться с гостем чиновника Ли. Но раз это тебе уже неинтересно, пойду-ка я спать…

— Эй-эй-эй! — Девушка вцепилась в его запястье обеими руками. — Постой, погоди! Ты видел его? Говорил с ним?

Сон Ён поглядел на уроненную сетку. Произнес задумчиво:

— Неплохой, смотрю, у тебя сегодня улов…

— Неплохой, ага, ты рассказывай давай!

— И морские ушки в прошлый раз были очень неплохими, — так же задумчиво продолжил молодой человек. Хэнё аж зашипела с досады.

— Да дам я тебе ушек, дам, вот, садись, угощайся, господин!

В мгновение ока ушки были очищены, сполоснуты в волне, порезаны на тончайшие пластинки. Сон Ён положил один на язык и принялся задумчиво изучать его вкус. Он, конечно, не был голоден, но лишней никакая пища не будет, неизвестно когда еще удастся набить живот. И вообще все должно быть по справедливости: сделал — расплатись. К этому всегда призывала сама Ха На, сейчас с жадным нетерпением заглядывающая ему в лицо.

— Ну что? — спросила. — Как?

— Неплохой вкус, — оценил Сон Ён.

— Ох, какой же ты противный! Я же не про ушки спрашиваю!

Но, прежде чем начать рассказ, он все равно съел все до конца — неторопливо, очень неторопливо, невзирая на вертевшуюся ужом и дергающую его за рукав девчонку.

— …Не так уж много ты и узнал!

Они сидели рядом на берегу, одинаково обхватив колени. Вновь смотрели на лунную дорогу и слушали, как вздыхает и бормочет море.

— Много странствует, нигде не задерживается подолгу, выполняет обязанности, которые людям не по душе… — бормотала девушка.

— Сборщик налогов? — предположил Сон Ён, к своей досаде лишь сейчас сообразивший, что и впрямь узнал о приезжем самую малость. Тот наверняка разузнал о нем гораздо больше. Ха На дернула плечом, задев его. Молодой человек подумал и не стал отодвигаться: теплое касание было приятным.

— Это уж вряд ли! Ищет вещь, потерянную предками… В море. Что это все значит?

Сон Ён со вздохом лег на спину. Закрыл глаза, под веками продолжали метаться красные сполохи — отблески фонаря или летящих пламенных одежд недавнего собеседника.

— Можно гадать до бесконечности. Одно скажу — он мне очень не нравится.

Легкий смешок рядом.

— А ты ему?

Да Лян Ро Иль его и в последний пхун ^[35] не ставит! Просто развлекся за его счет, издеваясь так точно и так тонко, что самый придирчивый судья — посторонний судья — не нашел бы, что ему инкриминировать. Чувствуя себя униженным, потерявшим без должной практики мастерство изощренной светской беседы, Сон Ён так торопился уйти, что наверняка выглядел грубым, как надравшийся простолюдин. Лян Ро Иль разве что не хохотал ему в спину открыто!