– Кто? – переспросил напряженно слушавший Ластик.
– Не станешь воровать у товарища. Так?
– Не стану… К чему это вы, маэстро?
– А к тому, малыш, что хватит нам перед публикой-дурой
кривляться. Наклюнулось настоящее дело. Давно его жду.
Вот сейчас, сейчас, замерло все внутри у Ластика.
– Какое дело?
– Такое, после которого можно будет не фиглярствовать, а
зажить по-настоящему. Генеральшу видел? Несравненную Афину Пантелеевну? Завтра
мы с тобой разыграем у нее дома один трюк.
– Да, вы говорили. «Дематериализация». А что вы будете
де-ма-те-ри-ализовать? – с трудом выговорил Ластик трудное слово.
Что оно означает, он уже знал – спросил у уни-бука.
Оказалось:
ДЕМАТЕРИАЛИЗАЦИЯ – освобождение от материальной сущности; в
перен. смысле исчезновение.
– Сначала кого. – Маэстро хохотнул, сверкнув белыми зубами.
– Тебя. А потом уже что. Некую шкатулочку. А в ней много-много разноцветных,
замечательно красивых камушков.
Ластик подождал, не скажет ли Дьяболини про Райское Яблоко.
Не сказал.
– Что ты так на меня вылупился, малыш? – неправильно понял
его взгляд Дьяболини. – Считаешь, воровать нехорошо? Согласен. Но очень хочется
быть богатым. Не потому что я алчен, а потому что заботы о хлебе насущном
отвлекают меня от мыслей о вечности. Я ведь по складу души философ. – Маг
грустно усмехнулся. – А чтоб быть философом, требуется очень много денег. Работой
столько не добудешь, даже если у тебя золотая голова и золотые руки.
По-настоящему богаты только те, кто грабит других: рабочих, если фабрикант,
покупателей, если купец, или китайцев, как наш доблестный генерал Брянчанинов.
А Дьяболо Дьяболини грабит грабителей. Это и честней, и приятней.
И только? – подумал Ластик. Этого человека интересуют только
деньги?
Но маг опять понял его молчание неправильно.
– Не пугайся, я не выхожу с ножом на дорогу. У меня
изысканный вкус. Я работаю по драгоценным камням. Разве есть на свете
что-нибудь прекраснее алмазов, сапфиров, изумрудов? – Он поднял руку, усыпанную
перстнями, полюбовался ими. Вздохнул. – Увы, мой милый Эраст, я вынужден носить
дешевые стекляшки. Но завтра я их выкину. Раз и навсегда. Мне случалось проворачивать
недурные дела, однако все они были мелочью по сравнению с завтрашним. О, на сей
раз я хорошо подготовился к московским гастролям! – Дьяболини мечтательно
улыбнулся. – Заранее собрал сведения о возможных клиентах. Таковых набралось
пять. Генерал Брянчанинов – нумер третий. Рано или поздно кто-то из пяти должен
был клюнуть. И клюнул, черт меня подери! Вот что значит грамотная техническая
подготовка.
Ластику показалось, что маэстро всё это говорит не для
своего ассистента, а красуется перед самим собой. Но вот взгляд «философа» упал
на собеседника.
– Ты мне поможешь произвести эту маленькую операцию. А
взамен я обеспечу твое будущее. Дьяболо Дьяболини щедр, когда у него много
денег. Ты увидишь!
– А что я должен буду делать? – осторожно спросил Ластик.
Про «нумера» и «техническую подготовку» он не очень-то
понял.
– Браво, Эраст! – воскликнул маг и хлопнул ассистента по
плечу. – Признаться, я опасался, что ты станешь мимозничать. Но я вижу, ты не
маменькин сынок. Значит, ты со мной?
Помедлив секунду, Ластик кивнул – и был возгражден крепким
рукопожатием.
– Отлично! Теперь слушай внимательно. Я тебя учил, что в
фокусе главное – заслонить манипуляцию демонстрацией. Правой рукой
демонстрируешь одно… – Он провел у Ластика перед глазами открытой ладонью. – И
публика смотрит туда. А левой рукой в это время производишь манипуляцию, то
есть главное действие. – Он показал левую руку, а в ней две рублевые бумажки,
Ластикова плата за три атанды, хранившаяся у «итальянского мальчика» в
нагрудном кармане. – Как в трюке с твоим появлением в коробке: зрители смотрят
на меня, и никто не поднимает глаз к оркестру, где спрятался главный персонаж –
ты. – Он сунул бумажки обратно, шутливо растрепал Ластику вихор. – В трюке
«Дематериализация» то же самое: демонстратор – я, манипулятор – мой ассистент.
Я рад, что буду работать с тобой, а не с Петухом. Подцепил его на рынке.
Маленький паршивец так виртуозно залез ко мне в карман, что я решил взять его в
дело. Но хитровский воришка в такой серьезной операции слишком ненадежен. Да и
надуть может. Стащит приз, и потом ищи-свищи. Лучше славный, интеллигентный
мальчик – вроде тебя.
– Приз – это шкатулка, да? – спросил Ластик, всё надеясь,
что разговор повернет на Райское Яблоко.
И дождался-таки.
– Да. Геройский генерал Брянчанинов здорово поживился во
время Пекинской экспедиции. Привез ларец, доверху набитый драгоценностями.
Среди прочего там был огромный алмаз. Говорят, размером с хорошую вишню.
«Больше», – хотел сказать Ластик, но вовремя прикусил язык.
– Только заруби себе на носу. – Железные пальцы взяли
Ластика за подбородок, дернули голову кверху. – Если я в тебе ошибаюсь и ты не
так прост, как кажешься… Я тебя под землей найду, не будь я Дьяболо Дьяболини.
Вытащу из-под земли и тут же закопаю обратно. Заживо.
Сказано это было спокойно, без угрозы, но Ластик
почувствовал, как по спине бежит струйка холодного пота.
Кто же он все-таки, этот синьор Дьяболини? Обычный вор или
тут что-нибудь похуже?
А маэстро уже вовсю улыбался, будто минуту назад не пугал
помощника страшной смертью.
– Побывал я у генерала. Потолковал со слугами, осмотрел весь
дом. Выбрал «астральную точку».
– Это что такое?
– Такое место, где душе сподручней общаться с астралом.
Ладно, не засоряй себе голову. Есть, правда, одна загвоздка. Ларец хранится в
сейфе, самоновейшем, американском. Открыть мы не сможем, тут нужен специалист.
Ну да ничего, я что-нибудь придумаю. Не твоя печаль. Отработай чисто свою роль,
больше от тебя ничего не требуется. – Маэстро встал, обнял Ластика за плечи. –
Пойдем выпьем крепкого кофе, малыш. Сегодня мы с тобой не спим. Будем всю ночь
репетировать «Дематериализацию».