– Папа давал мне кассету со старым американским фильмом
«Хроноразбойники», там тоже было про лазейки из одной эпохи в другую. Но это же
сказка!
– Какое еще кино, при чем тут кино? – засердился профессор.
– Я вам не сказки рассказываю, а излагаю научно подтвержденный, хоть и мало
кому известный факт. Ходов, ведущих в другое время, вокруг нас полным-полно.
Обычно они расположены в исторических музеях, дворцах, подземельях, иногда в
дупле очень старого дерева, а чаще всего на старинных кладбищах. Беда в том,
что большинство этих лазов чрезвычайно узкие.
– Сколько сантиметров? – спросил Ластик, тем самым
продемонстрировав, что не зря обучается в лицее с математическим уклоном.
– Проходы бывают двух видов: узкие и очень узкие. В очень
узкие проскользнет разве что мышь. Кстати говоря, именно этим объясняется
необъяснимый страх многих женщин перед безобидными грызунами – они свободно
снуют из эпохи в эпоху.
– А почему женщин?
– Потому что женщины лучше чувствуют внерациональное и
невидимое. В среднего размера хронодыру пролезает кошка, особенно черная.
Непонятно, какое значение здесь имеет окрас шерсти, но это установленный факт.
И, наконец, в дыры-гиганты с трудом может протиснуться ребенок – как я уже
говорил, не старше двенадцати лет, да и то, если это не какой-нибудь акселерат.
Вам наверняка иногда попадались сообщения о пропавших детях. Родители
оплакивают их, как погибших, но эти малыши не погибли. Они просто по случайности
угодили в хронодыру и не умеют вернуться обратно. Бывает и наоборот. К нам
попадают маленькие найденыши из прошлого. Таких помещают в детские дома,
приставляют к ним психиатров, чтоб не бредили, и дети быстро приспосабливаются
– начинают говорить то, чего от них хотят взрослые, а потом уже и сами думают,
будто прошлое им приснилось.
– Интересно, а заблудившиеся дети из будущего бывают?
И Ластику сразу захотелось, чтобы он оказался мальчиком из
какого-нибудь 35 века. Просто он забыл про это, но сейчас, благодаря
профессору, память у него восстановится, и он такого навспоминает!
– Думаю, что да, но это пока не более чем предположение.
Наука, например, так и не установила, откуда берутся вундеркинды. И потом, я
совершенно уверен, что среди великих ученых и первооткрывателей немало детей,
которые забрели из будущего и воспользовались своим знанием.
Ластик взъерошил себе волосы, потрясенный этой идеей.
– Но тогда получается, что никто вообще ничего не
изобретает! В будущем они уже знают про открытие, потому что оно было совершено
раньше. А в прошлом открытие было сделано, потому что явился кто-то из
будущего!
На это мистер Ван Дорн ничего не ответил, только с улыбкой
показал кольцо: бронзовую змею, проглотившую свой хвост.
– Но хватит разговоров, а то вы, пожалуй, сочтете меня
пустым фантазером. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Он на минутку вышел в прихожую и вернулся со своим
саквояжем. Щелкнул блестящими замочками, запустил внутрь обе руки. Загадочно
улыбнулся.
Ластик наблюдал, затаив дыхание. Что за чудо собирается
показать ему профессор?
Профессор достал какой-то прибор, очень похожий на
проигрыватель для компакт-дисков, только сверху, на круглой панели,
располагался большой дисплей.
– Это хроноскоп. Аппарат, в память которого занесены все
известные хронодыры. Например, вот так выглядит хроноскопическая карта Москвы…
Ван Дорн нажал кнопочку, и на экране появилась схема
российской столицы. Город был весь испещрен белыми точками, особенно густыми в
центральной его части.
– Даю увеличение, – промурлыкал профессор. – Скажем, район
Белого Города, то есть нынешнего Бульварного кольца.
Масштаб сделался гораздо крупней, и стало видно, что точки
мерцают, будто сквозь них просачивается свет.
– Нажимаешь стрелочкой на любую, и получаешь точное
местоположение с указанием числа и года, в который можно попасть.
– Как их много! – воскликнул потрясенный Ластик. – Сотни и
сотни!
– На самом деле хронодыр гораздо больше, просто хроноскоп
регистрирует лишь те из них, которые представляют практический интерес, то есть
дыры-гиганты диаметром больше 20 сантиметров. Кстати, вы позволите измерить
вашу талию?
Ван Дорн извлек из саквояжа коробочку с клеенчатым
портняжным метром, моментально обмотал ленту вокруг Ластика и удовлетворенно
сказал:
– Угу.
А шестиклассник Фандорин все не сводил глаз с таинственно
помигивающей карты Бульварного кольца.
– Где вы достали такой прибор?
– Что значит «достал»? – обиделся Ван Дорн. – Не достал, а
изобрел. В свободное от поисков Райского Яблока время я возглавляю Королевский
центр экспериментально-прикладной технологии. У меня, молодой человек, триста
восемьдесят пять патентов на научные изобретения, я член пяти академий и
восемнадцати ученых обществ. На сегодняшний день я самый главный в мире
специалист по аппаратуре, исследующей Необъясненные Наукой Явления!
Впечатленный Ластик почтительно притих. Но тут ему вдруг
вспомнилось, что у них в квартире тоже есть одна загадка, над которой семья
Фандориных давно уже ломает голову.
– Ой, знаете, у нас на кухне тоже есть не поддающееся
объяснению явление! – начал рассказывать он, готовый внести свой вклад в науку.
– Если прижаться ухом к стене, слышно голоса. Будто кто-то ругается. Все время,
без остановки! Женщина и мужчина.
– А что, в России это редкость? – заинтересовался профессор.
– Когда муж и жена все время ругаются?
– Да не в этом дело! Там, с той стороны, нет никаких
соседей. Квартира стоит пустая, хозяева уехали работать за границу. Папа
говорит, что, наверно, в стене трещина, и звуки по ней доходят с другого этажа,
но все равно очень странно.
Профессор воинственно схватил хроноскоп:
– А вот мы сейчас проверим. Ведите меня, юный фон Дорн!
Исследовательская экспедиция проследовала по коридору на
кухню.
– Вон в том углу, – показал Ластик, но профессор закрыл
глаза и даже отвернулся.