Подъем Испанской империи. Реки золота - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 144

В октябре 1518 года Бальбоа дошел до Тихого океана и построил здесь две бригантины, которые сам повел к Жемчужным островам. Бальбоа оставил на берегу несколько человек с приказом построить еще два корабля, а сам с сотней человек направился к заливу Сан-Мигель. Они подошли к Пурто-дель-Пиньяс, но им не дала высадиться здесь стая китов. Бальбоа надеялся основать собственную независимую колонию на побережье Тихого океана, в месте, более удобном, чем в Панаме, и подальше от Педрариаса.

Однако в Дарьене назревали перемены. Как мы уже видели, Кеведо и Овьедо вернулись в Испанию. Оба доложили о том, какие жестокости Педрариас позволял своим последователям. Их рассказы убедили короля Фердинанда в том, что надо найти замену губернатору. Даже епископ Фонсека был согласен: «Я уже говорил, что мы должны удалить оттуда этого человека» ^{1340}. Королевский выбор пал на уважаемого чиновника, Лопе де Сосу, тогдашнего губернатора Гран-Канарии.

Слухи о переменах вскоре достигли Дарьена. Именно поэтому Бальбоа медлил на тихоокеанском побережье, ожидая прибытия нового чиновника. Он направил экспедицию в составе своих друзей (Гарабито, Вальдеррабано, Луиса Ботельо, Эрнана Муньоса), чтобы те привезли из Аклы побольше корабельного леса, а также выяснили, не прибыл ли еще новый губернатор. Педрариас опасался, что Бальбоа затевает мятеж, и послал отряд, чтобы захватить его людей. Он почти поверил их невинному отчету. Но затем он передумал и, разъяренный тем, что не смог убедить Бальбоа вернуться, послал своего старого подчиненного, безжалостного эстремадурца Франсиско Писарро, арестовать его. Это было совершенно неожиданно. «Но, Писарро, – воскликнул изумленный Бальбоа, – не так ведь ты приветствовал меня прежде!» ^{1341} Понимая, однако, что к полномочиям надо прибегать в последнюю очередь, Писарро увез Бальбоа в Аклу, послав Бартоломе Уртадо принять команду над отрядом аделантадо, все еще находящимся на побережье.

Судья Эспиноса предъявил Бальбоа обвинение, в котором Луис Ботельо, Вальдеррабано, Муньос, Аргуэльо, Гарабито и отец Родриго Перес были объявлены изменниками. Гарабито переметнулся на другую сторону – вероятно, из-за соперничества с Бальбоа из-за принцессы Анаянси; он предательски донес Педрариасу на Бальбоа, обвиняя того в подготовке мятежа против короля, а не только против Педрариаса. Бальбоа также обвинялся в смерти Диего де Никуэсы в 1509 году, а также в незаконном захвате власти у Фернандо де Энсисо в 1510 году. В спешном порядке его и его друзей приговорили к отсечению головы, что и было исполнено на площади Аклы. Гарабито был прощен, так же как и Родриго Перес – поскольку он был священником.

Педрариас посетил Бальбоа в сделанной наспех тюрьме и заявил ему: «Я обращался с вами как с сыном, поскольку верил в вашу верность мне и королю. Но затем я узнал, что вы решили поднять мятеж против Короны. Потому я не могу больше считать вас сыном, но врагом, и от меня вы не можете ожидать большего, чем… я вам сказал».

Бальбоа отвечал:

«Это ложь, поскольку ни о каком мятеже я и не помышлял, и если бы такое случилось действительно, мне не надо было бы отвечать на ваш приказ вернуться домой, поскольку в моем распоряжении было три сотни человек и четыре корабля, с которыми я, не видя и не слушая вас, мог бы уйти в море, поскольку земли хватит всем, и богатым и бедным…»

Это был разговор глухих. 1 января 1519 года Бальбоа и четверо его близких друзей (Луис Ботельо, Вальдеррабано, Муньос и Аргуэльо) были выведены на импровизированную площадь в Акле. Под грохот барабанов Бальбоа и трое из них были обезглавлены. Аргуэльо в последнюю минуту был помилован. Педрариас наблюдал за казнью. Голова Бальбоа оставалась на площади в течение нескольких дней ^{1342}.

Бальбоа был бельмом в глазу Педрариаса с 1514 года, и, принимая во внимание жесткость каждого, такая развязка, вероятно, была неминуемой. Бальбоа мог бы прикончить Педрариаса – но, будучи смелым и обладая богатым воображением, он был не столь безжалостен.

Теперь у Педрариаса были развязаны руки, и он мог начать собственные авантюры на Южном море. И он, и Бальбоа понимали, что этот район более удобен и обещает куда больше успехов, чем Дарьен. Назначив Эспиносу своим заместителем, Педрариас двинулся по реке Бальсас до залива, достиг Жемчужного архипелага и завладел островом Исла-де-лас-Флорес. Эспиноса достиг участка, который он счел «самым узким местом между одним морем и другим». Он попытался убедить Педрариаса основать там поселение. Таким образом, 15 августа 1519 года после традиционной церемонии они вместе основали Панаму.

Нотариус Антон Куадрадо сделал записи о том, как Педрариас от имени королевы Хуаны и молодого короля Карлоса объявлял власть над этим местом. Педрариас выделил дома в городе четырем сотням присутствующих испанцев, как было сказано в его наказе от 1513 года, и 5 ноября 1519 года начал раздавать земли на основании энкомьенды.

Здесь было много рыбы, в том числе сардин, а также и моллюсков, и царила пышная зелень. Море было мирным. Но это место оказалось не столь гостеприимным, чем то, где побывал Бальбоа, – и непонятно, почему оно было выбрано заново. Возможно, тут сыграл случай.

Оставалось, конечно, еще бесчисленное количество не побежденных в войне индейцев, но никто не знал, сколько их. Все же Педрариас решил разделить индейцев по их вождям на политические единицы – cacicazgos. В этом разделении земли участвовали чуть больше сотни испанцев, большинству из которых пришлось удовлетвориться менее чем шестьюдесятью индейцами на каждого. Больше – от 150 до 300 – получили друзья губернатора ^{1343}.

Педрариас послал Эспиносу на север с лоцманом Хуаном де Кастаньедой, и они открыли залив Нокойя. Также они обнаружили богатые деревни, многочисленное население и множество оленей, а также павлинов и гусей в загонах. Там они основали еще одно поселение – еще один Сантьяго. Другую экспедицию под командованием Диего де Альбитеса Педрариас направил, чтобы найти Номбре-де-Диос Никуэсы на карибской оконечности того, что вскоре станет основной дорогой от Карибского моря к Тихому океану, так называемой Camino Real.

Затем губернатор вернулся в Дарьен, намереваясь снести его полностью. Теперь он знал, что на тихоокеанском побережье возможностей куда больше, чем на карибском. Но жители Санта-Марии-де-Дарьен были резко против.

К тому времени в порт вошел флот нового губернатора, Лопе де Сосы. Будущее старого губернатора оказалось неопределенным – но это уже не имело значения, поскольку как только корабли вошли в гавань, Соса, который большую часть пути проболел, умер в полночь 7 мая 1520 года, предположительно от недуга, который подхватил по дороге. Были устроены пышные похороны, на которых присутствовали чиновники и францисканцы из новой, но недостроенной церкви Дарьена. Педрариас расточал любезности сыну нового губернатора, сопровождавшему отца, и его племяннику, носившему то же имя, который должен был стать заместителем Сосы, а также предполагаемому главному судье, Хуану Родригесу де Алькарконсильо, от которого ждали инспекции. В сложившихся обстоятельствах, естественно, было предположено, что Лопе де Соса отравлен Педрариасом. Однако свидетельств тому не было. Педрариас был способен на любое преступление, даже на убийство, но сейчас в этом не было необходимости.