Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт, Йен Стюарт, Джек Коэн cтр.№ 9

Если бы вы в самом деле нашли часы в пустоши, вы первым делом, скорее всего, подумали бы не об их создателе, а о владельце. Попытались бы вернуть ему утерянную вещь или же виновато оглянулись, чтобы убедиться, что его нет поблизости и никто не увидит, как вы заберете их себе. Пейли утверждает, что если мы, например, найдем на тропе паука, то будем вынуждены признать существование его создателя, но он не считает необходимым признавать, что у этого паука есть владелец. Так почему же одна социальная роль человека четко обозначена, а другая замалчивается?

Кроме того, предназначение часов нам известно, и это знание влияет на ход наших мыслей. А если допустить, что наш викторианский скиталец из пустоши наткнулся бы на мобильный телефон, оставленный каким-нибудь рассеянным путешественником во времени. Наверное, он бы все равно предположил существование замысла исходя из его затейливой формы… но как же быть с предназначением? Какое применение можно было найти мобильному телефону в XIX веке, когда не было ни сетей, ни вышек сотовой связи? Тогда по одному взгляду на телефон нельзя было понять, для чего он предназначен. А если у него уже села батарея, то он вообще ни для чего не пригодился бы. А если найти на тропе компьютерную микросхему – например бортовой компьютер автомобиля, – то в нем нельзя было бы даже увидеть результат замысла: наш скиталец мог бы принять его за какую-нибудь странную кристаллическую породу. Химический анализ показал бы, что ее основу составляет кремний. Конечно, мы знаем, что у этих вещей есть творец, но, не понимая четкого их назначения, скиталец, описанный Пейли, едва ли пришел бы к такому выводу.

Короче говоря, на логику Пейли существенно влияет то, что человеку известно о связи между часами и их творцом. Но если принять во внимание другие свойства часов, его аналогия распадается на куски. А раз она не годится даже в известном нам случае с часами, значит, применять ее к организмам, о которых мы до сих пор многого не знаем, вовсе нет смысла.

А еще Пейли несправедлив к камням.

Некоторые из древнейших камней в мире обнаружены в Гренландии, в 25-мильном пласте, известном как супракрустальный пояс Исуа. Это самые ранние известные горные породы из тех, что составляет поверхность Земли, а не поднялись из мантии. Им около 3,8 миллиарда лет – пока их анализ не позволяет дать более точную оценку, иначе нам пришлось бы уже отбросить и свидетельства вселенского замысла, и свидетельства этих пород. Мы узнали их возраст благодаря содержащимся в них крошечным кристаллам циркона. Вспомнить о них мы решили, чтобы показать, как легкомысленно Пейли обошелся с «камнями» и насколько неправомерным было его небрежное заключение о том, что тот камень «находился там всегда». Его истинная структура далеко не так проста, как считал Пейли. На самом деле она может быть не менее сложной, чем у организма, хотя и не так явно «организованной». У каждого камня есть своя история.

И циркон не исключение.

Цирконий является 40-м элементом периодической таблицы, а циркон – это его силикат. Он встречается во многих горных породах, но, как правило, в таких мелких количествах, что его просто игнорируют. Он чрезвычайно тверд – хоть и уступает алмазу, но превосходит по твердости даже самую прочную сталь. Ювелиры иногда используют его как алмазозаменитель.

Циркон присутствует в составе большинства пород, но для нас важнее всего то, что он содержится в граните – магматической породе, которая поднимается из расплавленных слоев из-под земной коры, проложив себе путь сквозь осадочные породы, отложившиеся под воздействием ветра и воды. Циркон образуется в граните, затвердевающем на глубине 20 километров. Его кристаллы и вправду очень малы – их диаметр в среднем составляет всего 1/10000 дюйма (2 микрона).

За последние несколько десятилетий мы узнали, что наша, казалось бы, стабильная планета на самом деле весьма изменчива. Материки перемещаются по поверхности на гигантских «тектонических плитах» толщиной в 100 километров, плавающих в жидкой мантии. И иногда сталкиваются друг с другом. В среднем они передвигаются примерно на 2 сантиметра в год, а по геологическим меркам это большая скорость. Северо-запад Шотландии был частью Северной Америки, пока Северо-Американская плита не столкнулась с Евразийской; при их разделении часть Америки осталась, сформировав Мойнский надвиг. При столкновении плиты наезжают друг на друга, что зачастую приводит к образованию гор. Самые высокие на сегодня горы на Земле, Гималаи, образовались, когда Индия столкнулась с материковой Азией. Они продолжают расти и в наше время на 1,3 сантиметра в год – правда, выветриваются еще быстрее, – так как Индия по-прежнему дрейфует на север.

Как бы то ни было, гранит, залегающий в глубине Земли, может подняться наверх при столкновении континентальных плит, чтобы появиться на поверхности в виде горной гряды. Благодаря своей твердости он сохраняется, когда выветриваются более мягкие осадочные породы, которые его окружают. Но в конечном итоге выветривается даже гранит, и тогда горы разрушаются. Кристаллы циркона еще тверже и не поддаются воздействию атмосферных условий, а отделяются от гранита и, попадая на берег благодаря рекам и ручьям, откладываются на песчаных пляжах, чтобы включиться в следующий слой осадочных пород.

Циркон же отличается не только высокой твердостью, но и химической устойчивостью – как правило, он не вступает в химические реакции. Когда образуется осадочное отложение, кристалл циркона погружается в формирующуюся породу и становится сравнительно невосприимчивым к повышению температуры и давления. Даже когда порода сильно нагревается и меняет свою химическую структуру, кристалл циркония сохраняется. В качестве своей единственной уступки экстремальной окружающей среде он создает на своей поверхности новый слой – что-то вроде кожицы. Эта «кайма», как ее называют, имеет примерно тот же возраст, что и окружающая ее порода, внутреннее же ядро гораздо старше.

Затем процесс может повториться. Ядро циркона с новой каймой может выдавить на поверхность вместе с окружающей его породой, и в итоге образуется новая горная гряда. Когда эти горы выветрятся, циркон может вернуться в глубь Земли, покрывшись новой каймой. А затем третьей, четвертой… если возраст дерева можно определить по кольцам, то по кайме циркона можно проследить за процессами горообразования и эрозии. Отличаются они тем, что кольцо в разрезе ствола дерева соответствует одному году, а кайма кристалла циркона – геологическому циклу, который обычно длится сотни миллионов лет. Но если по ширине годичного кольца можно узнать климат соответствующего ему года, то и цирконовая кайма сообщает нам об условиях геологического цикла.

Благодаря одному такому удачному совпадению – которое Пейли расценил бы как деяние десницы Божьей, а мы сейчас воспринимаем как неизбежное следствие истинного богатства вселенной (да, мы в курсе, что и он мог бы прийти к такому выводу), – атом циркония имеет такой же электрический заряд и примерно такой же размер, что и атом урана. Поэтому урановые примеси легко могут попасть в кристалл циркона. Для науки это хорошо – ведь уран радиоактивен. Со временем он распадается, превращаясь в свинец. Измерив соотношение урана и свинца, мы можем оценить, сколько времени прошло после образования той или иной части кристалла циркона. Таким образом, мы имеем мощный измерительный инструмент – геологический секундомер. А также простое предсказание, подтверждающее гипотезу о том, что кристаллы циркона образуются в несколько этапов – то есть что ядро является его старейшей частью, а следующие друг за другом каймы, соответственно, моложе в порядке отдаленности от ядра.