Воспитательные моменты. Как любить ребенка. Оставьте меня детям (Педагогические записи) - читать онлайн книгу. Автор: Януш Корчак cтр.№ 32

Мой ребенок – это моя собственность, мой невольник, моя комнатная собачка.

Я чешу его за ушком, глажу по холке, украсив ленточками, вывожу на прогулку, дрессирую его, чтобы он был смекалистым и покладистым, а когда надоест: «Иди поиграй. Иди, делай уроки. Пора спать!»

Говорят, лечение истерии основано на следующем:

«Ты утверждаешь, что ты петух? Да будь себе на здоровье петухом, только не кукарекай!»

– Ты вспыльчивый, – говорю я мальчику, – ну и дерись себе, только не очень сильно, злись, но только один раз в день.

Если хотите, этой одной фразой я изложил весь свой воспитательный метод.

51. Видишь того паренька, как он бегает, кричит, катается по песку?

Он когда-нибудь станет замечательным химиком, сделает открытия, которые принесут ему серьезную, выдающуюся должность, состояние. Вот так, между гулянкой и балом, он вдруг задумается невзначай, запрется, шалопай, в лаборатории и выйдет оттуда ученым. Кто бы мог подумать?

А видишь того, другого, который сонным взором равнодушно наблюдает за игрой сверстников? Вот он зевнул, встал – может, подойдет к играющей группке? Нет, снова сел. А между тем и он станет замечательным химиком, сделает открытия. Удивительно: кто бы мог подумать?..

Нет, ни маленький шалопай, ни сонный ленивец не станут учеными. Один будет учителем физкультуры, второй – почтовым служащим.

Это мимолетная мода, ошибка, недоразумение – все не выдающееся кажется нам никчемным, напрасным и бессмысленным. Мы больны бессмертием.

Кто не дорос до памятника на площади, мечтает хотя бы об улице, названной его именем, хотя бы о записи в книге рекордов. Ежели не четыре полосы после смерти, то хотя бы упоминание в тексте: «Принимал деятельное участие… широкие круги скорбят».

Улицы, больницы, приюты сначала носили имена святых заступников, и это имело смысл, потом – имена власть имущих, это было знамением времени, сегодня – имена ученых и художников, и в этом нет смысла. Уже воздвигаются памятники идеям, безымянным героям, тем, у кого просто памятников нет.

Ребенок – не лотерейный билет, на который должен выпасть выигрыш в виде портрета в зале заседаний магистрата или бюста в фойе театра. В каждом есть своя искра, которая может разжечь костер счастья и истины, и, может, в десятом поколении она вспыхнет пожаром гениальности и сожжет собственный род, подарив человечеству свет нового солнца.

Ребенок – это не почва, возделываемая наследственностью под посев жизни, мы можем лишь способствовать росту того, что сильными побегами начинает взрастать в нем еще до его первого вздоха.

Слава нужна новым сортам табака и новым маркам вина, но не людям.

52. Стало быть, фатум наследственности, беспощадный рок, банкротство медицины и педагогики? Банальность рвет и мечет.

Я назвал ребенка плотно исписанным пергаментом, уже засеянной землей; давайте-ка отбросим сравнения, в заблуждение вводящие.

Есть случаи, в которых мы при нынешнем состоянии науки бессильны. Сегодня их меньше, чем вчера, но они есть.

Бывают случаи, в которых мы бессильны при современных условиях жизни. И таких становится уже все-таки меньше.

Вот ребенок, которому самая добрая воля и самые отчаянные усилия дают мало.

Вот другой, которому они принесли бы много, но обстоятельства этому препятствуют. Одному деревня, горы, море принесут немного, другому и помогли бы, да мы не можем их ему дать.

Когда мы встречаем ребенка, который хиреет от отсутствия заботы, воздуха, одежды, мы не виним родителей. Когда мы видим ребенка, которого калечат излишняя суета вокруг него, перекормленного, перегретого, охраняемого от придуманной опасности, мы склонны обвинять мать, нам кажется, что тут легко справиться со злом, было бы желание понять. Нет, нужно гораздо больше мужества, чтобы не бесплодной критикой, а действием противостоять предписаниям, принятым в данном классе, в данном слое общества. Если там мать не может умыть ребенка и вытереть ему нос, то здесь она не может разрешить ему бегать в драных башмаках, с перемазанным лицом. Если там его со слезами забирают из школы и отдают в подмастерья, то здесь с не меньшей болью его вынуждены посылать в школу.

– Испортится у меня малой без школы, – говорит одна, отбирая книгу.

– Испортят мне ребенка в школе! – говорит другая, покупая очередные полпуда учебников.

53. Для широких масс наследственность – некий факт, который заслоняет собой все встречающиеся исключения; для науки это предмет в процессе исследований. Существует обширная литература, стремящаяся ответить только на единственный вопрос: рождается ли ребенок туберкулезников больным, с предрасположением к болезни или заражается после рождения? Думая о наследственности, принимали ли вы во внимание такие простые факты, что, кроме наследственности болезни, есть также наследственность здоровья, что родство не является родством в получаемых плюсах и минусах, преимуществах и недостатках.

Здоровые родители рождают первого ребенка, второй будет ребенком сифилитиков, если родители заразились этой болезнью, третий – ребенком сифилитиков-туберкулезников, если родители подцепили к тому же и туберкулез. Эти трое детей – разные люди: без груза наследственности, с ее грузом и с двойным ее бременем.

Нервный ребенок: потому, что его родили нервные родители – или оттого, что они его воспитали?

Где граница между нервностью и хрупкостью нервной системы, духовной наследственностью?

Отец-гуляка рождает сына-неудачника или заражает его своим примером?

«Скажи мне, кто твои родители, и я скажу тебе, кто ты». Но не всегда.

«Скажи мне, кто тебя воспитывал, и я скажу тебе, кто ты». И это не так.

Почему у здоровых родителей бывает слабое потомство? Почему в добродетельной семье вырастает мерзавец? Почему заурядная семья рождает выдающегося потомка?

Кроме исследований территории наследственности необходимо также проводить исследования территории воспитания, и тогда, быть может, не одна загадка найдет свой ответ.

Территорией воспитания я называю дух семьи, что в ней царит и правит, так что отдельные члены семьи не могут занимать по отношению к нему произвольной позиции. Сей дух направляющий принуждает и не выносит сопротивления.

54. Территория догматов.

Традиция, авторитет, ритуал, приказ как категорический закон, долг как жизненный императив. Дисциплина, порядок, добросовестность. Серьезность, душевное равновесие, безмятежность, идущая от закалки, чувства постоянства, стойкости, уверенности в себе и в правильности целей и поступков. Самоограничение, самопреодоление, труд как закон, мораль как привычка. Рассудительность вплоть до полной пассивности, одностороннего игнорирования всех прав и правд, не передаваемых из поколения в поколение, не освященных авторитетами, не увековеченных механизированным шаблоном действий.