Черное солнце - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Луговской cтр.№ 13

Дима взял чашку, но тут же чуть не выпустил из рук. Раздался такой грохот, что он весь сжался, втянув голову в плечи. Что это? Стреляют тут, совсем рядом. По ним? Захотелось лечь на пол и вжаться в пол или залезть куда-нибудь под кровать. Дима посмотрел на перекошенное от ужаса лицо своего коллеги, отоларинголога, прибывшего сюда вместе с ним. Их предупреждали, что будут стрелять, но что они сидят на пороховой бочке, никто не говорил.

— Это гаубицы, ничего страшного, они тут неподалеку, и поэтому кажется, что прямо рядом, — сказал Андрей Эдуардович совершенно спокойно. — А вот сейчас они закончат, и начнется пальба полковыми минометами, рядом комендатура.

Раздалось еще несколько залпов, и стихло. Дима облегченно вздохнул. Но тишина не продержалась и минуты. Подхватив эстафету, загремели минометы.

— О! Я же говорил! — засмеялся Веселов и поднял палец вверх. — Они всегда в ответ стреляют. Да вы не переживайте, Дмитрий Андреевич, это далеко не самое страшное, что здесь происходит. Скоро вообще внимание обращать перестанете. — Он вопросительно посмотрел на вошедшую медсестру, она утвердительно кивнула, он встал из-за стола и сказал: — Ну ладно, я сегодня еще работаю, а вы отдыхайте с дороги. Завтра передам все дела и простимся. Хотите, я прямо сейчас покажу вам ваше место?

— Хочу. — Дима тоже встал из-за стола. Врачи последовали его примеру.

8

Девушек привезли на двух джипах в каменный городок в пустыне. Они, как всегда измученные, еле держались на ногах. Около четырех часов отрабатывали приемы рукопашного боя, потом — стрельба по мишеням, потом — марафон по песку. Но когда они вышли из машины и увидели вокруг себя здания, совершенно не характерные для местной архитектуры, усталость сняло как рукой.

Перед ними как будто предстали декорации из фильма «Звездные войны». Странные дома с круглыми окнами, какие-то столбы, похожие на антенны. Было такое ощущение, что группа попала на другую планету. И только присутствие Хасана напоминало о том, что они на Земле. А когда он сказал, что сейчас они пойдут в душ, фантастические ассоциации и вовсе развеялись. Душ здесь для них был самой большой мечтой. Когда Хасан сказал им, куда идти и где он их будет ждать через целых полчаса (невиданное благодеяние!), они так взбодрились и обрадовались, настроение так поднялось, что, казалось, не было двухчасового стрельбища по мишеням, бега в пустыне, уроков рукопашного боя, после которого болело все тело.

Молодые женщины подошли к одному из странных сооружений, прошли мимо охранника, который даже глазом не повел в их сторону, и оказались в коридоре душевой с вполне европейской современной отделкой — кафель, шкафчики для одежды, в соседней комнате душевые отделения. Гульсум вспомнила о бассейне в Москве, в который ходила по абонементу.

А как же Назахат, она же правоверная мусульманка, подумала Гульсум, как же она пойдет в душ, ей же сейчас нельзя? Гульсум посмотрела на Назахат. Та как будто забыла о своих убеждениях, никого не стесняясь, разделась догола, сложила одежду в шкафчик и, покачивая своими красивыми бедрами, прошла в душевую.

Гульсум разделась и последовала за ней. С наслаждением она подставила тело под теплую воду. Она похудела килограммов на семь. Жира на ее теле не осталось совсем, одни мускулы, как и у остальных девушек. Гульсум смотрела на их стройные фигуры, сильные, упругие тела и думала, что, если бы была мужчиной, не смогла бы устоять ни перед одной из девушек спецотряда.

Гульсум опомнилась — о чем это она думает? Впервые за две недели пребывания в лагере она вдруг подумала о сексе. Абстрактно, на одно мгновение, и все же. Не случайно монахам запрещают созерцать даже свое обнаженное тело, вспомнила она лекции по истории религии в университете. Гульсум никогда не была ханжой и никогда не была религиозной, все запреты на секс она, как человек современный, презирала. Но она никогда не была и развратной, распущенной. Видно, ее глубокие мусульманские корни не позволяли ей быть такой. В университете за ней ухаживал симпатичный русский парень, но она вела с ним себя довольно сдержанно. Он казался ей примитивным и не вызывал в ней никаких чувств. Хотя совсем она его не прогоняла, он был ей хорошим другом, иногда, правда, становился слишком утомительным в своих проявлениях чувств.

Гульсум изучала мировую литературу, она готовилась стать искусствоведом и филологом, читала Апулея, Боккаччо и даже Маркиза де Сада. Нет, она вовсе не исключала секс из своей жизни. Но он состоится только тогда, когда она по-настоящему полюбит. Просто так, ради экспериментов, ради чувственных удовольствий она заниматься этим не будет ни с кем — это девушка решила твердо. И вот впервые после Москвы она подумала о сексе.

Мыло, полотенце, даже шампунь. Гульсум вымыла голову, еще раз намылила тело. Включила горячую воду.

— Твою мать, холодная пошла! — услышала она голос Лены из соседнего отделения. — Ну что ж я теперь холодной должна смывать все? Надо же, даже здесь не могут сантехнику наладить, козлы…

— Сейчас, потерпи, я закончу, и сюда встанешь, — крикнула Гульсум Лене и убавила горячую воду.

— Нет, вот, кажется, потеплела, — услышала она радостный голос Лены, — ну слава богу, а то и не подмоешься так.

У них общий душ, поняла Гульсум. Когда она включает горячую, у Лены идет холодная, стоит ей включить холодную — у Лены кипяток. И только когда она настраивает душ на среднюю температуру воды, тогда они в равных условиях.

— Подожди, постой еще минутку. Я сейчас. — Она смешала горячую и холодную, получив теплую. — Сейчас как?

— Сейчас нормальная.

— А погорячее хочешь? — спросила Гульсум.

— Хочу, конечно, кто ж не хочет. Но боюсь даже трогать.

Гульсум прибавила холодной.

— Ну как?

— Класс! То, что надо. Ты что, моим душем управляешь?

— Да, он регулируется у меня, так что извини.

— Что за хреновня!

— Ну, а теперь иди под мой душ. Я все.

Гульсум вышла, прошла в комнату со шкафчиками, оделась и вышла на улицу, где ее ждали Хасан и пятеро девушек. Задерживались только Лена и Назахат. Но вот появились и они. По разговорам других девушек Гульсум поняла, что у них были с душем те же проблемы. Кто-то разобрался сразу, кто-то в самом конце сеанса, и поэтому толком помыться так и не успел.

Лена, вся сияющая, благоухающая шампунем, расчесывала свои недлинные, но густые русые волосы.

— В честь какого это праздника нас в душ привезли? — обратилась она к Гульсум. Гульсум пожала плечами. — Чует мое сердце, не просто так. Просто так здесь ничего не делают. Сейчас какую-нибудь гадость устроят. Ну, уж точно отдохнуть не дадут, день еще не кончился, а передышек тут просто так не бывает. Ну точно, вон уже зовет. Пошли, девки.

Русский язык никто, кроме Гульсум, здесь не знал, но все прекрасно поняли, о чем говорила Лена. Они давно научились понимать друг друга по одному жесту, по одному взгляду. Тратить силы на то, чтобы говорить, да еще и не на родном языке, здесь не хотелось. В большинстве своем в основе каждого наречия, на котором говорили девушки, был арабский язык, и еще поэтому они легко понимали друг друга. Но даже если кто арабский и не знал, как Лена, это не служило препятствием для понимания. Психолог тут мог бы найти богатый материал для своих исследований, подумала Гульсум, забираясь в джип на свое место сзади.