Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - читать онлайн книгу. Автор: Рэйвин Коннелл cтр.№ 70

Классический психоанализ: динамичное бессознательное

Фрейд писал о сексуальности и гендере очень много. Я не ставлю своей целью приводить здесь краткий очерк или историю его идей или идей его последователей. Моя задача – в том, чтобы исследовать тот вклад, который внес сам Фрейд и его школа в социальную теорию гендера. Соответственно, я начну свой анализ не с эдипова комплекса и не с анализа фемининности и маскулинности, а с его общих теоретических рассуждений об отношениях между психическим и социальным.

В рассуждениях Фрейда на эту тему можно увидеть две линии. Одна состоит в широчайших и по преимуществу произвольных аналогиях между психической жизнью детей и невротиков, с одной стороны, и «дикарей», толп и социальных групп, с другой. Вторая, гораздо более глубокая, связана с социальным вытеснением сексуальности в европейской культуре. Эта линия анализа в 1908 году привела его к выдающейся психологической критике брака и двойного стандарта сексуальности для мужчин и женщин как институтов, основанных на подавлении женской сексуальности. Социальное давление, направленное на то, чтобы лишить женщину сексуального счастья, было важнейшей силой, которая обусловливала возникновение и развитие невроза. В своих более поздних сочинениях, которые венчаются работой «Неудовлетворенность культурой» (1930), Фрейд обобщает рассуждение о вытеснении и делает более сильный акцент на его исторической динамике.

Конфликт между культурой и природой является, конечно, традиционной темой западной мысли. Но Фрейд не просто развивает темы, заданные еще античной философией. Клинические методы психоанализа, в особенности понятие вытеснения, позволяют ему сформулировать эту проблему более точно, комплексно, а также развить ее в новом направлении. В своей книге «Неудовлетворенность культурой» он показывает «сходство между процессами в культуре и либидинальным развитием индивида», которое является не просто аналогией, но отношением: «цивилизация строится на отказе от влечения». Но отказ проецируется не на мифическое прошлое или философское будущее, как в «Общественном договоре» Руссо (и на самом деле в работе «Тотем и табу» самого Фрейда). Он действует в жизни каждого человека в процессе психосексуального развития и оказывает влияние на уровне бессознательного посредством механизма вытеснения. Невроз – это материальное, а не метафорическое следствие социального давления на личность, которого требует прогресс культуры. Структура личности взрослого человека формируется под воздействием этого давления, главным образом – через опыт общения маленького ребенка в семье.

Формирование супер-Эго как части психической организации личности само является социальным механизмом. Вот какое поразительное уподобление устанавливает Фрейд в уже упоминавшейся книге:

Но если природа благодаря этому механизму становится отчасти социальной, то в силу этого имеет место и обратная тенденция: социальное вводится в сферу природы. Культура рассматривается не как что-то внешнее по отношению к событиям и процессам психической жизни – она рассматривается как их продукт и как их продолжение. Ее достижения репрезентируют сублимацию импульсов, которые, если бы не вытеснение, проявились бы в более грубой и кровавой форме. В этих более поздних и более сложных формулировках Фрейд перешел от концепции культуры как причины невроза к не очень ясно сформулированной, скорее подразумеваемой концепции, согласно которой культура – это продолжение невроза, часть той же самой структуры. В рамках этой концепции он развивает важное представление о том, что вытеснение имеет историческую динамику:

Это рассуждение опять возвращается к проблеме несчастья и тем самым замыкает круг для самого автора, но в то же время служит отправной точкой для других аналитиков.

Таким образом, технические понятия психоанализа, развитые Фрейдом, развеивают традиционную антиномию природы и культуры. Он заменяет ее – совершенно неожиданно (и, очевидно, не понимая теоретической значимости этого хода) – представлением об историческом процессе. Этот процесс происходит одновременно на макросоциальном и индивидуальном уровнях: в нем как единое целое формируются как человеческие личности и их проблемы, так и коллективные социальные достижения.

Как заметил Маркузе, это представление позволяет социологизировать психоаналитические понятия. Эдипов комплекс может рассматриваться как продукт определенного исторического типа семьи. Само вытеснение не является абстрактным следствием человеческих отношений вообще, но принимает определенные форму и интенсивность в конкретных исторических контекстах. Это не означает, что психоанализ можно свести к социологии. Сведение психоанализа к социологии возможно не в большей мере, чем его сведение к биологии. Но понятие исторического процесса позволяет установить намного более сильную связь между социальным и бессознательным и теми теориями, которые, к примеру, просто отдавали такие психодинамические понятия, как идентификация, на откуп социологии общественного контроля. Тем самым создается предпосылка социально-критического применения психоанализа, который при этом уже не считается больше теорией вечного соперничества между влечением и реальностью.

На ранних этапах развития Фрейдовой теории ее социально-критический потенциал разрабатывал преимущественно Альфред Адлер, социалист, чьи оригинальные и плодотворные психоаналитические работы о власти, маскулинности, войне и мотивации в настоящее время практически забыты. (Позднее Адлер стал божком для небольшой сектантской группы, проповедовавшей лишенную критического начала «индивидуальную психологию», которая никак не поддерживала его ранние радикальные идеи. Весьма близкая судьба постигла социалистические работы Вильгельма Райха.) Адлер подчеркивал социальный характер формирования мотивов и критиковал упорные попытки Фрейда выводить их из биологии. У него было ясное представление о значимости властных отношений для социальной структуры, и он пытался разработать психологию власти, психоаналитическое объяснение реакции на отсутствие власти у ребенка и социальную незащищенность во взрослом состоянии. Самое интересное, что часть своей аргументации он строил на властных отношениях, связанных с гендером.