Спуская псов войны - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Пекальчук cтр.№ 19

Так вот, закон Тьюринга работает и в обратную сторону. Машину можно обмануть способом, направленным именно против этой машины, на который человек не купится. И хотя защита роботов все время совершенствуется – методы обмана всегда на шаг впереди. Для робота нет своих и чужих, есть критерии, по которым машина определяет, кто ее хозяин и кого она должна слушать. Ты понял эти критерии – все, робот считай что твой.

– Ну ладно. И как же защититься от того, что ты рассказал? За углом робот встречается с голографическим образом, который моим голосом приказывает ему сделать что-либо, – и что делать? Не ходить же с каждым роботом под ручку.

– Вот потому роботы неэффективны сами по себе. Если с каждым роботом идет солдат – тут уже не угонишь. Потому что робот отслеживает «своего» солдата в режиме реального времени и в случае появления дубликата считает дубликат подделкой. Но есть и другие способы. Например, ты отдаешь роботу команды только в штабе. Пока робот не завершит патрулирование и не вернется в штаб – он не воспринимает других команд, даже если это действительно будешь ты. Но, как ты понимаешь, об оперативном контроле можно забыть. Конечно, современные роботы уже распознают голографического двойника по отсутствию тени – значит, голопроектор просто надо разместить в затененном месте. И так далее. На любую защиту есть свой обход. И если человек удивится, мол, какого черта мой командир делает в этом пустом коридоре, он же должен быть в штабе, то робот, как я уже говорил, подозревать не умеет. Он только проверяет соответствие критериев. И хотя эти критерии можно заложить очень даже хитроумно – машина ограничена. Робот может подозревать только то, что запрограммирован подозревать. Прыгнуть выше головы и преодолеть собственные ограничения машина не в состоянии.

И вот тут вступает в действие принцип… назовем его принципом Касс-р-Кинна, тщеславного ублюдка. Пока противник не знает, что имеет дело с роботом, он не будет пытаться найти способ его обмануть. Если и будет – то как человека. Но к любым трюкам, на которые клюют люди, основанным на халатности, лени, глупости, страхе перед вышестоящими, у машины иммунитет. Робот всегда внимателен, исполнителен и действует четко по инструкции, трясти у него перед носом кулаком или погонами бесполезно. Еще каких-нибудь несколько тысяч периодов назад курьезы, когда робот отказывался пропустить в штаб своего прямого командира, забывшего пароль, случались тут и там, да и сейчас периодически происходят у менее развитых рас.

Что же мы имеем? Солдат, превосходящих живых бойцов физически, всегда работающих не на страх, а на совесть, лояльных и неподкупных. Элитные войска. И наша задача – не дать пронюхать об их единственной слабости.

В этот момент андроид открыл глаза и сел.

– Подзарядился, – обрадовался Касс, – ну-ка, боец, смирно!

Робот проворно выбрался из ящика, прицепил «плеер» к поясу и вытянулся по стойке «смирно».

– Как тебе? – спросил торговец у Леонида. – Ведет себя как человек, понимает голосовые команды и способен поддерживать короткие диалоги с посторонними… Идеальная маскировка.

– На Земле эта лажа бы точно не прокатила, – хмыкнул наемник, – стоять перед командиром по стойке «смирно» с наушниками – чушь полная.

– Накладочка, – согласился Касс, – но это мы поправим. Боец! Стоять перед командиром в наушниках запрещено!

Андроид быстро убрал провода в карман и доложил:

– Уровень зарядки два процента. Оперативное время – ориентировочно два часа.

– Нельзя такое говорить, – сказал Леонид Кассу, – пусть говорит что-то про сонливость, например.

– Ну вот и научи его. Начинай работать с персоналом.

– Как?!

– Да вот так же, как я только что. Он будет выполнять все инструкции, которые ты ему дашь. Как человек – но точнее.

– Ну ладно… Боец! Вместо уровня зарядки говори «я подустал», «я устал», «спать охота», «глаза слипаются» и все в таком духе. А если совсем батарея на исходе – «ща упаду».

– Вас понял. Глаза слипаются, ща упаду. Разрешите послушать музыку?

Касс буквально расцвел:

– Вот! А я что тебе говорил? Ты имеешь дело с искином, не намного уступающим тому, что у тебя в УРР.

– Да уж, он умнее, чем я думал. Слушай, боец, свою музыку… Это, Касс, он мне напоминает кого-то. Актера одного. Пол Ньюмен, кажется…

– Лица делались по фотографиям из земных газет и журналов – не исключено, что среди лиц будут и знакомые тебе. Давай еще одного вытащим.

– Касс, а их придется каждого вот так учить, что говорить и как себя вести?

– Нет. Второго учить вообще не надо. Ты начинай их распаковывать вместе с первым, а я доделаю кое-какие мелочи с интерпретатором, а заодно и инструкции. Роботы не могут напрямую обмениваться информацией через цифровые интерфейсы, у них вся связь полностью заблокирована, чтобы они не выдали себя радиосигналом. Переписывать информацию можно с помощью ключа – я потом научу тебя им пользоваться. Одного словами научил, как надо и как не надо, вставил в ухо ключ и скопировал. Затем загружаешь другому – и опа, другой уже знает все то же, что и первый.

Пока Касс занимался с ключом, обложившись несколькими дополнительными приборами, Леонид распаковал и подзарядил второго андроида, после чего пристроил обоих заниматься дальнейшей распаковкой, а сам уселся сбоку. Не мальчик на побегушках, в конце концов, и не грузчик. Пускай роботы вкалывают: если по уму, то в этом и заключается их предназначение.

* * *

Наемник вошел в рубку управления с бутылкой «пива» в руке и сел на свободное кресло.

– Что там? – спросил, не отрываясь от экрана, Касс.

– Распаковали двадцать штук, среди них Бельмондо и Брюс Уиллис в молодости и еще пару звезд поменьше. Должен тебе сказать, вы правильно сделали, что прикрыли проект: на Земле такая орава знаменитостей провалила бы любую маскировку. Слушай, а какова вообще легенда?

– Тут все просто. На Земле сильны военные традиции, передача военной профессии от отца к сыну – довольно распространенное явление. Нет ничего удивительного, что наемничество как вид деятельности у вас процветает. Но поскольку в последние годы наметилась тенденция к сокращению как войн, так и количества участников, то и работы для наемника все меньше. Чем воспользовался я, навербовав небольшое подразделение лучших профессионалов во главе с очень опытным командиром. Твой стаж, Леонид, – огромный козырь. Тридцать пять лет непрерывных войн – это даже по земным меркам «год за три» выходит четыреста с гаком периодов. По нашим меркам – выслуга практически нереальная.

– Ну положим, лет шесть я служил в разных местах, где вообще войны не было.

– Двадцать девять на три плюс шесть – девяносто три года выслуги. Примерно триста восемьдесят периодов. Все равно много. Ты воевал почти по всему шарику, без тебя ни один конфликт не обошелся. Восемь ран… это много по меркам цивилизованных народов. Обычно, пока солдат поправляется от серьезной раны, война заканчивается. У нас нет затяжных войн, как правило. И подавляющее большинство рас не посылает раненого воевать повторно – он как бы свой долг родине отдал, горя хлебнул порцию – хватит с него. Разумно и гуманно беды разделять на всех понемногу. Хотя тебе это понять трудно будет.