Вокзал Ватерлоо - читать онлайн книгу. Автор: Эмили Грейсон cтр.№ 22

Но: какой период времени ты отсчитываешь?

«Пока все это не кончится».

Вот почему она так ненавидит это выражение. Ибо ощущение бесконечности времени, потенциально одно из самых, возможно, приятных ощущений, — если, скажем, ты находишься в объятиях возлюбленного, — оно превращает в пытку.

Ей следовало сделать это, пока была возможность — сделать все, пока была возможность: уехать из Англии, порвать со Стивеном. Порой, во время очередного авианалета, когда Мод, заслышав вой сирены, начинала без суеты сводить в убежище ходячих больных своего отделения, помогая им спускаться по лестнице, увещевательным тоном заставляя стоять, идти, катиться в инвалидной коляске, тащиться и ковылять, она вспоминала ту, первую, ночь в гостинице «Роза и олень», разбудивший ее вой сирены машины «скорой помощи» и думала, что зря не вняла ее предостережению: уезжать.

Стивен пытался ее в том убедить. Пытался предупредить. Теперь она это понимала. Они сидели в пабе в тот далекий день, в субботу, когда все их мысли должны были занимать только предстоящие выходные, и он настаивал, чтобы она подумала о будущем. «Давай будем реалистами», — сказал он тогда, и Мод по глупости решила, что он ведет речь только о войне.

Верно, его голос до сих пор звучал в ее памяти, да и как мог не звучать? Но ни его действия, ни его сущность, ни его влияние, ни его взгляды, ни его советы — все это больше не находило отклика в ее душе. После визита лейтенанта Томсона, доставившего ей то злосчастное письмо, коммандер ВМС Стивен Кендалл для Мод даже не то чтобы умер — хуже: он ушел из ее жизни.

Эдит хотя бы может скорбеть. Всю оставшуюся жизнь она может оплакивать человека, каким он был. Не исключено, что она влюбится еще раз и своему второму мужу расскажет о первом, летчике ВВС, который всегда будет занимать особое место в ее сердце, объяснит, что они были вместе очень недолго, но за тот короткий промежуток времени она научилась любить по-настоящему.

Мод же только могла вспоминать человека, который в итоге оказался… оказался не тем, кем представлялся.

Возможно, она судит слишком строго. Не исключено, что Стивен, когда они были вместе, не лгал ей, ни кривил душой, говорил то, что думал. «Давай будем реалистами» — искреннее выражение беспокойства, в преддверии войны, за безопасность женщины, которую он любил — или, во всяком случае, думал, что любил.

Но от этого отнюдь не легче. Потому что если Стивен действительно говорил то, что чувствовал, значит, он вовсе не низкий лжец. Просто по натуре ветреный человек.

А в этом случае чего стоит признание в любви? И не только Стивена — вообще любого человека. Отныне, если кто-то опять начнет шептать Мод о любви, говорить, что он обожает ее, восхищается ею, она невольно усомнится: а так ли это? Или задастся еще более щекотливым вопросом: а долго ли он будет любить ее? Да и сама она что сможет предложить взамен? «Давай будем реалистами». Или того хуже: «Я тоже тебя люблю».

— Я только себя виню, — сказала она Эдит как-то ночью.

— Это всегда помогает, — съязвила ее подруга.

Мод улыбнулась в темноте. Они лежали на своих койках в крошечной каморке в конце третьего этажа. Светомаскировка по-прежнему строго соблюдалась, но после авианалетов Мод с Эдит теперь часто летними ночами просто лежали с открытыми глазами и беседовали по-дрркески. Обычно Мод из уважения к подруге старалась не упоминать о Стивене. Сколь бы сильно она ни злилась на него, ее горе не шло ни в какое сравнение с тем, что переживала Эдит. Тем не менее она тоже потеряла возлюбленного, пусть тот и просто отверг ее, и сегодня Эдит сама завела разговор о нем.

— Но я и вправду сама виновата — в какой-то степени, — настаивала Мод. — Ты же ничего не знаешь, Эдит. Мне кажется, Стивен пытался предупредить меня, а я не желала его слушать. Сказала ему, что даже думать о том не хочу, что даже не рассматриваю такую возможность.

— Неужели я должна поверить, будто Стивен намекал тебе, что в итоге он предпочтет остаться с Хеленой. Это же абсурд, Мод. Какая Хелена ему жена? Она плохо к нему относится, не уважает его и вообще ведет себя с ним не по-людски. Неужели он предпочел бы ее тебе?

— Верь, чему хочешь, — сказала Мод. — Я и сама не знаю, чему верить. — Она тяжело вздохнула. — Нет, ты, конечно, права. Вряд ли он намекал на что-то подобное. И все же Стивен пытался внушить мне, чтобы я не была наивной простушкой, кем в итоге оказалась.

— Сдается мне, ты надеялась, что у твоей сказки будет счастливый конец.

— Пожалуй, — согласилась Мод.

— Но наши надежды не всегда сбываются, верно?

— Да, конечно, — кивнула Мод. — Просто кто-то из нас лучше подготовлен к разочарованиям, кто-то хуже.

— Бывают такие разочарования, к которым сколько ни готовься… — тихо начала Эдит и замолчала, не договорив фразы.

— Ой, Эдит, я не подумала. — Мод села в кровати, в темноте дотянулась до руки подруги и сжала ее в своих ладонях. — Прости.

— Не извиняйся. — Эдит тоже стиснула ее руку. — Тебе нужно выговориться. Нельзя все время есть себя поедом. Вини Стивена. Вини войну. Война меняет людей. Может, случилось что-то такое, что изменило его, вот и все. Но, какова бы ни была причина, твоей вины в том нет. Может, однажды, после войны, в Оксфорде ты встретишь Стивена и спросишь его, что случилось. Или не спросишь. Вы просто попьете вместе чай за учтивой беседой. Или кивнете друг другу в знак приветствия и пойдете каждый своей дорогой. Но, что бы ни произошло, Мод, обещай, что ты не станешь винить себя. Прошу тебя, Мод. Пообещай мне это.

— Хорошо, — ответила Мод. Она потрепала Эдит по руке, еще раз стиснула ее ладонь и откинулась на подушку. — Обещаю. Ладно, давай спать, — добавила она, как обычно говорила в таких случаях. — А то завтра от нас не будет никакого толку.

В принципе Эдит права, рассудила Мод. Война действительно меняет людей. И не только физически — вследствие переутомления, недоедания, недосыпания, телесных повреждений и гибели. Война затрагивает души. Взять Эдит, например. Сколько раз Мод наблюдала, как Эдит всю себя отдает госпиталю, по сути, каждый день совершая подвиг. Еще два года назад такое было просто невообразимо. Глядя, как беззаветно трудится ее подруга, она вспоминала более юную, более неискушенную Эдит, флиртующую с Недом в «Медведе», и пыталась увязать тот далекий образ с нынешней Эдит, которая отказывалась спуститься со всеми в бомбоубежище, оставаясь на третьем этаже с раненной в голову бредящей старой женщиной, которую нельзя было двигать.

Стивена война тоже изменила — в этом Мод не сомневалась. А вот как изменила — это уже другой вопрос. Что заставило его пересмотреть свое отношение к Мод? В бою он увидел, сколь хрупка жизнь, что и побудило его вернуться к Хелене? Или собственная стычка со смертью, осколок шрапнели в его ноге пробудили в нем сочувствие к его эмоционально неустойчивой жене? Или по возвращении в Оксфорд он осознал, что они оба, каждый по-своему калека, нуждаются друг в друге больше, чем когда-либо? Или, долго пробыв вдали от дома, он по-новому оценил прелести домашнего уюта? А может, на него повлияло что-то еще?