Золушка с Чистых прудов - читать онлайн книгу. Автор: Вера Васильева cтр.№ 38

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Золушка с Чистых прудов | Автор книги - Вера Васильева

Cтраница 38
читать онлайн книги бесплатно

За два года до смерти мама пережила тяжелую операцию. Год после операции она прожила неплохо, а потом навалились недуги, которые стали быстро подтачивать ее силы. Сестра, жалея меня, взяла на свои плечи тяжелую ношу: уход за умирающей мамой.

Когда теряешь близкого человека, то всегда терзаешься, что уделял ему мало внимания, мало отдавал любви и радости. Мы с сестрой всегда старались окружить маму теплом и заботой. Жизнь ее не баловала. Она так и не могла забыть своего деревенского замужества, в котором она, городская девушка, окончившая гимназию, познала суровые будни тяжелой крестьянской жизни, суровый характер свекрови и бессловесную покорность мужа. Кому там был нужен ее французский язык, ее любимые книги! Я всегда удивлялась, как надолго остается в душе человека чувство обиды и боли. Ведь уже более шестидесяти лет прошло с тех пор, а страсть протеста в ней не угасала!

С приближением лета мама стала мечтать о даче, надеясь там, как всегда, набраться сил.

Перед отъездом на гастроли мы перевезли ее на нашу дачу в Опалихе, где она вырастила своих внуков. Думали, может быть, сама природа поможет ей! Но нет – с террасы она не сходила, силы покидали ее, но когда с нашей помощью садилась она в кресло на крыльце, как была счастлива, видя деревья, солнце, закат!

Чтобы услышать ее добрые слова, я все спрашивала: как ей на даче?

«Очень хорошо!» – всегда слышала мамин ответ, да с такой интонацией счастья, точно лучше ничего на свете и быть не может.

Уехав на гастроли, я все время узнавала, как и что, и вести доходили все тревожнее. Наконец, измучившись до предела, я взяла отпуск за свой счет, оставила гастроли и с самолета помчалась ночью прямо в Опалиху.

Темно, такси стоит и ждет меня, я вхожу на террасу, оттуда в полутемную комнату. На постели крошечное тело моей матери, тихие, непрекращающиеся стоны: «Помогите, Христа ради! Ну хоть кто-нибудь! Ради Бога! Ведь я же никому ничего плохого не сделала! Ради Христа!»

Я увидела маму отекшую, сознание ее едва тлело. Господи, как не сошла с ума моя сестра, слушая эти страдальческие стоны!

Я помчалась обратно в город, чтобы за ночь и за утро успеть что-то предпринять. Я понимала: она умрет, если ей не помогут.

Срочно связалась с врачами, заручилась ходатайством о помещении в больницу, куда ее обещали принять. Стонущую, почти без сознания, привезла я маму в больницу. Замечательный врач и редчайшей доброты человек, Борис Михайлович Гершман, совершил героические усилия, и жизнь стала возвращаться к ней. Я бы не стала все это описывать, если бы даже в болезни, даже в этом аду не проявился характер моей мамы! Сколько терпения к физическим страданиям и какое желание быть самой собой исходило от нее! Я садилась рядом с ее кроватью, брала исхудавшую руку в свою, гладила и видела запавшие испуганные глаза. Ее усохшее тело терялось под одеялом. Его почти не было. Были лишь испуганные, бездонные глаза. Правильно ли мы сделали, продлив ей жизнь, согласившись на операцию в ее возрасте?..

Мама расспрашивала меня о работе, и когда я говорила, что должна буду снова вернуться на гастроли, она, смотря на меня умными, преданными глазами, отвечала: «Гастроли – это хорошо, а что ты там будешь играть?» Я перечисляла свои роли, она понимающе качала головой: «Ну конечно, поезжай».

Ей давали обычный больничный чай, и мама каждый раз говорила: «Как вкусно! Какой замечательный чай». У нее не было сил ни на что, но на вопрос доктора, как она себя чувствует, неизменно звучал ответ: «Очень хорошо! Ничего не болит». И он улыбался ее счастливой интонации.

После окончания гастролей, после тяжелой утраты наших товарищей наступил отпуск. Муж уехал в Сочи, я осталась с сестрой и мамой, которую уже перевезли домой. С каждым днем муки ее становились сильнее. В последний вечер ее жизни приехал маленький Саша – ее правнук, белоголовый, голубоглазый человечек. Он весело бегал по комнате, играл в свои игры, рисовал и иногда оглядывался на кровать, где лежала мама. Потом подошел к постели, встал и тихо стал смотреть на нее.

– Мама, ты видишь, кто около тебя?

Она полусознательно перевела на него глаза. Лицо ее озарилось добром и ясной улыбкой, точно солнце из-за тучи показалось.

– Это твой правнучек – Сашенька!

С любовью в глазах она едва кивнула мне, точно откуда-то издалека дошло до нее родное, любимое, земное.

И это было ее последним прощанием с жизнью. Мамы не стало.

Я вспоминаю ее, и на душе у меня становится печально и светло. Наверное, давая мне имя Вера, мои родители хотели передать и частицу своих сердец, полных веры в добро, надежды на лучшее, любви к людям и к жизни. Низкий, земной поклон им. Спасибо за все.

Утешение

Год 1987 – такой трагический для нашего театра, такой глубоко печальный для нашей семьи – вдруг завершился для меня неожиданным душевным выходом в редкостно желанную работу.

В одной из телевизионных передач я исполняла отрывок из «Воительницы» Лескова. Однажды, разговаривая с режиссером Борисом Александровичем Львовым-Анохиным, я услышала, что он хотел бы поставить со мной «Воительницу».

Я знала, что это чудесный режиссер, не раз восхищалась его спектаклями, и особенно «Холопами» Гнедича в Малом театре, где великолепно, с редчайшей простотой играла Елена Николаевна Гоголева.

Услышав эти его слова, подавив чувство пронзительного счастья, я без особой надежды сказала об этом Валентину Николаевичу Плучеку. Мои слова были встречены как будто доброжелательно, но ясного ответа тогда не последовало. Потом трагические события на гастролях в Риге заслонили все.

Затем прошел отпуск, выяснилось, что репертуар наш резко сократился по вполне понятным причинам. И вот на сборе труппы Валентин Николаевич вдруг неожиданно для меня сказал о приглашении Львова-Анохина на постановку «Воительницы» со мной в главной роли на малой сцене как о желанном событии.

Я сначала думала, что ослышалась… Роль удивительная! Прекрасная! Для меня немыслимо трудная! В ней все есть! И возрастной переход, и русская национальная основа характера, и великая любовь, и душа, воспарившая над жизнью.

О такой роли актриса может только мечтать! Я ждала ее долго, может быть, всю жизнь. Я ее предчувствовала даже тогда, когда годами сидела почти без работы и не верила в свое предчувствие. А главное – это вопрос, который терзал меня постоянно: сумела ли я сохранить что-то в себе, в своей душе для такой роли?

Не одолели ли меня усталость, возраст, не иссушили ли разочарования, неверие? Не может ли случиться так, что мне уже нечем будет играть? Ведь это так часто бывает, в театре ломается много судеб, характеров…

Как рассказать о том, что я испытала, работая над этой ролью с редким по своему таланту, эрудиции и душевной тонкости режиссером – Борисом Александровичем Львовым-Анохиным! О счастье писать труднее, чем о горе: сердце замыкается, не хочет расплескать драгоценное, что в нем заключено. Ведь важна не только роль – сама работа и то, с кем ты ее делаешь! Я считаю, что встреча с Львовым-Анохиным, наверное, была послана мне за все мои страдания, за творческий голод последних лет.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию