Ардагаст и братство тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Баринов cтр.№ 90

Неожиданно рядом с Савмаком появился седой человек в скифской одежде и греческом плаще. Аккуратная борода обрамляла его спокойное и мудрое лицо.

— Ты забыл, Савмак, — мягко обратился он к скифу, — Вышата — потомок не только Митридата, вернее, его сестры, но и мой.

— Прости, учитель Атарфарн, — виновато склонил голову Савмак.

Пришелец заговорил громко, обращаясь к Спартаку и его друзьям, но так, чтобы слышали все:

— Вы избрали самый тяжёлый и славный путь, но не слишком ли вы возгордились перед остальными? — Он обвёл рукой храм. — Глядите: здесь братья Гракхи — они всего лишь вернули крестьянам землю, захваченную богачами. Здесь Кир — он всего-то создал великое царство, где с людей не сдирали кожу и не сажали тысячами на колья, как в Ассирии. Тут все, кто пытался сделать мир справедливее, а значит — ближе к Царству Солнца. Да, хотелось бы изменить всё разом, но всегда ли это возможно? И всякий ли на это способен?

— Да, я вот только и сумел что создать несколько общин. Маленьких таких, мирных, — смущённо развёл своими крупными натруженными руками Пётр. — А царства, народы создавать... Это дело для таких, как Кир и Ардагаст.

— Разве мало, — продолжил Атарфарн, — что росы теперь в лесах только собирают дань, а не грабят, не насильничают, не жгут? Разве мало, что росы и венеды уже друг другу братья, а не господа и рабы?

— Не мало. Я ради этого жил. Только теперь вижу — жил не зря, — твёрдо произнёс Яромир.

— Но они угнали в рабство целое племя — деснинскую голядь, — возразил Спартак.

— Это племя воины Ардагаста хотели истребить за людоедство. Он же не только остановил их, но и не продал грекам ни одного голядина. Ольвийские работорговцы ненавидят царя росов — за то, что с севера больше не идут невольничьи караваны, — ответил Атарфарн.

— Блюдут ли ещё венеды мой закон: никого в рабстве вечно не держать, кто отработает свой выкуп — принимать в племя как свободного и друга? — спросил Лют.

— Да, теперь его блюдут и росы. Голядины уже все свободны. Одни вернулись на север, другие остались среди росов, — ответил Ардагаст.

— Значит, и я не зря трудился, раз закон мой пережил великое царство, — довольно произнёс Лют.

— Но он мог сделать гораздо больше. Братство Солнца воспитывало и опекало его. Почему же нет на Днепре Города Солнца? — упрямо вопросил Аристоник.

«Хорошо вам тут судить нас, грешных смертных, с вашего блаженного острова», — раздражённо подумал Зореславич. Он уже готов был ответить какой-нибудь резкостью, но тут собравшиеся расступились, пропуская вперёд полного лысого старика в жёлтом халате. Жёлтое узкоглазое лицо обличало в нём ханьца.

— Это Лао-цзы, Старый Учитель, рождённый от солнечной жемчужины, — тихо сказал Аристей.

Старик окинул ироническим взглядом собрание и неторопливо заговорил:

— Многие тут почитают меня за учителя безделья и покорности. А я всего лишь учил не делать ничего, противоречащего Дао — необходимости, или всеобщему закону. Кстати, моих учеников в Поднебесной считают самыми опасными бунтовщиками. Ибо они хорошо знают, когда и ради чего бунтовать.

Ардагаст неожиданно осознал, что ясно понимает речь ханьца, хотя тот говорит на своём языке. Видно, таково было свойство Белого острова — делать понятными для всех добрые мысли. А Старый Учитель уже обращался к нему:

— Сынок, я не чиновник из загробного царства, чтобы тебя судить, да и ты ещё не умер. Я хочу лишь понять, насколько ты способен постичь Дао. Дао своего времени, Дао царской власти. То, что вы зовёте Огненной Правдой. Скажи, смог бы ты вовсе отменить рабство в своём царстве?

— Нет, — подумав, ответил Зореславич. — Даже венеды меня не поймут и не послушают. Рабы у нас были издавна. Ещё тогда, когда пленные киммерийцы строили для наших предков первые городки на Тясмине.

— Ну а мог бы ты сделать так, чтобы в твоём царстве, или хоть в одном городе, всё было общее и не было ни простолюдинов, ни знатных, но все работали бы вместе?

— Нет. Старейшины и князья не согласятся, а народ их уважает. Земля у нас общая. Но вместе на ней трудятся только нуры в своих чащобах. Все мы живём так, как заведено предками. Даже я, Солнце-Царь, не могу переменить их заветы.

— Ну, кое-что ты уже переменил, — улыбнулся ханец.

— Да, и за это меня зовут окаянным и безбожным... всякие лесные колдуны и глупцы в медвежьих шкурах!

— Но тех, кто принял перемены, ведь больше? Значит, ты следовал Дао своего времени и своего народа.

Спартак и его друзья не вмешивались в разговор. Они лишь смотрели на ханьского мудреца и Ардагаста с такой иронией, что Зореславич, не выдержав, с горечью сказал:

— Город Солнца... Да сарматы нам вовсе не позволяют строить городов! Великие скифские города стоят пустые. Их некем заселить.

— А мог бы ты отвергнуть власть Фарзоя, восстановить царство скифов-пахарей? — спросил Лао-цзы.

Ардагаст чувствовал на себе напряжённые взгляды Люта, Слава, Яромира, деда, отца. Как хотелось бы ему сказать: «Да!» Возродить славу предков или погибнуть со славой! Погибнуть — вместе с царством? Превозмогая себя, он ответил спокойно и твёрдо:

— Нет. Сарматы нас сметут. Слишком мало пахарей на Днепре. Но становится всё больше...

Рядом с ханьцем встал суровый на вид старик в одежде хорезмийского жреца-мага. Чёрная, с обильной проседью борода странно сочеталась с голубыми глазами — большими, чистыми, беспокойными.

— Я, Спитама Заратуштра, учил людей одному: выбирать между Тьмой и Светом. Ардагасту приходилось выбирать не раз. Он мог стать наёмником, царьком-разбойником, охотником за рабами, римским наместником. Даже богом, как сулил ему маг Чжу-фанши. А он всякий раз выбирал Свет и Огненную Правду. Потому он теперь всего лишь подручный царь. Но разве мы доверили бы стрелу и дары одному из тех, кем он не стал?

Молчавший до сих пор Абарис обратился к Даждьбогу:

— Светлый бог! Я долго прятал свою стрелу от зла, и всё равно не спрятал. Отдай её Ардагасту. Там, на юге, она нужнее будет.

Шамана поддержал Аристей:

— О Аполлон! Я прошёл с росами от Золотой горы до Белого острова и увидел: они достойны зваться святыми воинами Солнца. Они и все, кого они увлекают за собой. Отдай солнечную стрелу Ардагасту. Да, он не возродит Великой Скифии и не построит Города Солнца. Но это сделают его потомки, если ты дашь им ключ к золотым дарам.

— Некогда Огненная Чаша была рассечена Секирой Богов. Если пещера с дарами откроется хоть ненадолго, не дотянется ли до них рука Тьмы? — озабоченно произнёс Пифагор.

Вышата отцепил от пояса топор со знаком Солнца и Грома и сказал:

— Вот эта Секира. Мы нашли её в Черном Храме в Карпатах и сумели лишить прежней силы. Теперь с ней можно лишь сражаться с духами и вызывать богов.