Ардагаст и братство тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Баринов cтр.№ 58

— Сын её Род — тоже во всех трёх мирах, — возразил Вышата. — Он — огонь, свет и жизнь. Его одного из богов зовут просто Богом.

— Единство мира — в Боге. В этом согласны Платон, стоики и иудейские мудрецы, — вставил Харикл. В философии бронзовщик кое-что смыслил.

— Мир един, и его единство — в добром, а не злом начале. И нет в нём места, где со злом нельзя бороться, где добрые боги не властны, — сказал Аристей.

— А кто не верит — пусть станет у нас на пути, — произнёс Лунг-отыр, воинственно тряхнув чёрной косой. Пламя костра отсвечивало в серебряных драконах на его панцире.

— Хорошо говорите. Мудро, — сумрачно произнёс молчавший до сих пор Або. — Только есть и другие мудрецы. Большие шаманы. У них всякая сила зло делает. Один шаман на юге семь перстней имеет. Семь светов: от солнца, луны и пяти звёзд. И все они делают хорошо ему и таким, как он, и плохо — всем остальным. И учит чёрный шаман: весь мир грязный, нет в нём добра и не будет.

— И эти негодяи ещё ждут, что их в награду за успехи в колдовстве пустят в какой-то Высший Свет, выше всех трёх миров, — возмущённо сказал Аристей.

— Пустят. Только не наверх, а вниз, к Кулю и Змею Глубин, — улыбнулся Зорни.

Сигвульф рассеянно слушал беседу волхвов. Его снова одолевали сомнения. Кто таков хозяин Тельпосиза? Не бились ли они с многоликим Одином, владыкой бурь? Смог бы он, Сигвульф, сразиться с богом ветра, как двое пермяков? И увидит ли он Валгаллу?

— Пельмени готовы, — объявила Потось. — Угощайтесь, теперь не скоро их поедите: печорцы и сииртя зерна не сеют, муки не мелют.

— И коров тут не держат. А то бы можно было со сметаной, как у нас вареники, — вздохнула Лютица.

Мудрецы и воины дружно принялись за угощение. Аристей, усевшись на край котла, усердно извлекал из пельменей духовную сущность. А двое эллинов за едой обсуждали ещё один не столь философский, но любопытный для них вопрос.

— Как ты думаешь, Хилиарх, какая из трёх сегодняшних богинь была Медуза?

— Уж конечно, не старуха. Она бы не прельстила Посейдона, который прижил с Медузой Пегаса. Скорее молодая. Ну да, я заметил у неё на горле шрам. Не знаю, приставила себе Триединая голову назад или отрастила заново.

— А я шрама и не запомнил. Одни глаза и лицо. О, Зевс, как оно было страшно... и прекрасно! — воскликнул Харикл.

— Только не мни себя Персеем. Если бы не Милана с её блюдом...

— Персей бы тоже не победил без зеркального щита Афины и алмазного серпа Гермеса...

— И без мужества! А оно у тебя есть, клянусь Гераклом! — хлопнул бронзовщика по плечу Хилиарх.

Собрав по тайге тела своих погибших, росы и их союзники справили тризну у устья Подчерья. Снова показывали своё воинское умение пермяки, росы, манжары. Даже мирные печорцы порадовали всех меткой стрельбой из лука. Ардагаст, уже оправившийся от раны, наблюдал за состязаниями. Наконец пришло время прощаться с пермяками, уходившими на юг. С собой они взяли прах своих воинов, чтобы высыпать его на священном костище на Гляден-горе. Возвращалась на юг и мудрая шаманка Потось.

— До свидания, царь Ардагаст! — тепло сказал Кудым. — Ты пришёл — словно солнце заглянул в глухую, тёмную парму. Возвращайся с золотой стрелой! А мы, князья, должны стеречь землю коми. Неведомо, куда подались проклятые Медведичи со своей шайкой и кого ещё вокруг себя соберут... Вот видишь, ты и твои росы мне теперь дороже родичей... таких вот!

— Ничего! Вот хоть Медведичи, да наши! — бодро воскликнул Шишок.

— А я бы пошёл с тобой хоть до самого Белого острова! — мечтательно вздохнул Перя. — Только как подумаю, что эти уроды могут сделать с Арвантой, с детьми... Эх, было бы здесь такое сильное царство, как у тебя, не боялись бы мы ни незнаемых, ни сарматов!

— Сильное царство у Фарзоя. А я — только его подручный царь.

— Да ты достоин стать царём всей Сарматии, всей Скифии, от Бактрии до Ледяного моря! — с жаром воскликнул Перя.

— Боюсь, я до этого не доживу, — улыбнулся Зореславич.

— Если не ты, так кто-нибудь из твоих потомков станет великим царём. И если он придёт в нашу землю, то мои потомки — хоть князьями они будут, хоть простыми охотниками — станут ему верно служить. — Перя воздел руки к небу. — Клянусь в том своими предками, медведями и людьми, клянусь светлым Шундой и великим Еном!

Царь росов без слов трижды обнялся с Перей, затем с Кудымом.

Глядя на уходящую вверх по Печоре, в лесную даль рать пермяков, Ларишка вздохнула:

— Перя уходит к Арванте, к детям, а мы... Ядыгар, Санаг, Кудым с Перей — все в своих землях остались. Только мы одни идём на край света за солнечной стрелой.

Ардагаст обнял жену за плечи:

— Вот почему мы и должны добывать стрелу для всех и за всех, что у нас есть такое царство, где нашим детям ничего не грозит, пока мы воюем так далеко от дома.

— Да, первые годы, пока я сидела с детьми, зимой бывали набеги и мне приходилось браться за меч. А с тех пор как я снова стала ездить с тобой в полюдье — ни одного набега. И в Чаше недавно смотрели: дома всё тихо. А всё равно тревожусь. В полюдье всё привычно, даже опасности. Своя земля, свои люди... А тут идём по чужим неведомым местам. На Днепре о них разве только волхвы знают.

— Почему по чужим? По своим! — беззаботно тряхнул волосами Ардагаст. — От Тихого Танаиса до Печоры все племена нас как своих принимают, лучших воинов в дружину дают. Вот и теперь немало пермяков с нами осталось, даже печорцы просятся, хотя верхом ездить не умеют.

— А ведь верно! — враз повеселела Ларишка. — Какие хорошие люди все эти лесовики: добрые, мирные... И вовсе не трусы, хоть и нет у них такой лихости, как у нас, степняков.

— Ох и степняки из нас с тобой! — усмехнулся Зореславич. — Я в лесу вырос, ты — в Бактрии. А в степи — все проездом. Нет, для таких, как мы, родная земля — вся Великая Скифия.

— Греки говорят: для мудрого родной город — весь мир.

— Это любят повторять те мудрецы, что служат кесарю и Риму. Нет! В городах хорошо гостить, но чтобы я пустил на Тясмин, на Рось их мытарей, легионеров, торговцев рабами... Не зря Хилиарх бежал оттуда, а ведь он никогда не был рабом. Пусть соберут все свои золотые авреусы — я им не отдам золотой стрелы!

— Сначала нужно её добыть. Я боюсь не того, что мы погибнем в пути, а того, что Ардафарну, когда вырастет, придётся снова идти на север — чтобы отомстить за нас, вернуть Огненную Чашу и найти стрелу.

— Значит, нельзя нам погибать. Какой же я буду избранник богов, если Чаши не сберегу и стрелы не добуду? Ничего! Вернёмся, как обещал, к Святкам. И придёт к нам в царский дом колядовать вся русальная дружина. А потом пойдём к пещере, где лежат Секира и Плуг. Эх! Куда только забираться приходится, чтобы искупить глупость предков... Ничего! — повторил царь. — До Ледяного моря совсем немного осталось.