Кукушонок - читать онлайн книгу. Автор: Ингрид Нолль cтр.№ 40

— Кстати, надо принести из чулана лошадку-качалку и привести ее в порядок. На ней качался в детстве еще я сам. Лено, наверное, выросла бы настоящей всадницей, потому что она часами не слезала с этого деревянного коня и называла его Гоппо-попо.

Иногда не так просто любить мужчину с прошлым, но я питала надежду, что когда-нибудь Леноре его сердца найдется замена.

Недолго думая, сегодня утром я позвонила в полицию. Хотела узнать, в какой больнице находится Штеффен.

— Хорошо, что вы позвонили, — сказал комиссар. — Я как раз хотел с вами поговорить. Ведь у вас сейчас каникулы? Тогда, может, зашли бы к нам сегодня, по мне так хоть сейчас.

Чуть позже я уже сидела у него. Его могучие треугольные брови поразили меня еще при первом разговоре, теперь же я не могла отвести глаз от этих лохматых кустов, которые пребывали в непрерывном движении, когда он говорил:

— Господин Тухер лежит в Людвигсхафенской клинике неотложной помощи и уже пришел в сознание, вы можете ненадолго навестить его. Но есть одна проблема: он страдает ретроградной амнезией, а это значит, что он ничего не помнит.

— О боже, неужели он не помнит даже своего имени?

— Нет-нет, — сказал полицейский, — речь идет лишь об относительно коротком промежутке времени перед аварией. Он, например, уже не помнит, что передал ребенка вам…

— Может, это хитрость? — предположила я. — Или он стремится вытеснить из памяти то, что не хочет осознавать и не может вынести?

Мне пришлось вытерпеть долгий внимательный взгляд, а примечательные брови совсем поднялись вверх.

— Нам уже известно, что господин Тухер заказывал тест на отцовство и результаты анализа узнал 4 июня. Предположительно вечером, когда вернулся домой из банка. Уважаемая госпожа Рейнольд, Штеффен Тухер, несомненно, передал ребенка вам потому, что ребенок не от него. Вы утаили от нас этот важный факт. Поскольку вы близкая подруга его жены, господин Тухер наверняка хотел узнать у вас, кто может быть отцом ребенка?

Тут я покраснела, этот допрос стал для меня мучительным. Имеет ли смысл вообще что-то утаивать от полиции? К моральному облику учителя предъявляются, к сожалению, особенно высокие требования. Несмотря на это, я не хотела выдавать моего бывшего супруга, поскольку Гернот ведь и в самом деле не является отцом Виктора.

— Понятия не имею, — сказала я.

— О’кей, — согласился полицейский, — давайте оставим эту тему. Вы спросили, не может ли быть хитростью потеря памяти. Теоретически да, но, с другой стороны, этого не докажешь. Врачи утверждают, что такое явление после тяжелой черепно-мозговой травмы вообще не редкость. К счастью, во многих случаях память через некоторое время возвращается.

— И что вы намерены предпринять дальше? — полюбопытствовала я, хотя и не рассчитывала на ответ.

— Хотя господин Тухер теперь уже способен отвечать на вопросы, но кризис еще отнюдь не миновал, — уклончиво ответил комиссар.

— Насколько я понимаю, потом его переведут в следственный изолятор, — предприняла я еще одну попытку.

Он улыбнулся.

— Не ломайте себе голову вместо нас. Но, к сожалению, в самом деле есть признаки, что в доме Тухеров пролилась кровь. Не могли бы вы поточнее вспомнить, какое впечатление произвел на вас Штеффен Тухер, когда принес вам младенца?

— Я заметила несколько пятен на его рубашке, — сказала я. — И он признался, что побил жену. Ребенок кричал так, что смягчились бы камни, все это совершенно выбило меня из колеи. Штеффен был очень взволнован и в мгновение ока снова исчез. Как вы думаете, Биргит еще может быть жива?

— Почему вы спрашиваете? Ведь трупа мы до сих пор не обнаружили, — ответил он.

— А не могло быть, что авария Штеффена была попыткой самоубийства?

— Этого нельзя исключать.

— И что будет с малышом? — спросила я.

Он написал мне адрес и номер телефона сестры Биргит, и мы распрощались.

Недалеко от нашего дома мне встретился Патрик, он вез Виктора на прогулку. Я не могу себе представить, чтобы до такого снизошел мой папа тридцать девять лет назад, но в наши дни повсюду можно увидеть гордых отцов с колясками. Патрик и Виктор оба улыбались мне так радостно, что у меня зашлось сердце.

— За последние два года я постепенно превратился в подвид диванного картофеля. А с тех пор как у нас появилась коляска, я каждый день двигаюсь, — сказал Патрик. — И это очень благотворно действует как на меня, так и на нашего кукушонка.

— А где же коляска Леноры и ее кроватка? — спросила я.

— Все раздали, — сказал Патрик. — Смотри-ка, по случаю позднего лета магнолии зацвели еще раз!

В соседском саду стояло большое старое дерево, сквозь дремучую зеленую листву светились розовые, как фламинго, цветы. На какой-то миг я замерла как завороженная, потому что эта вторая весна заронила в меня надежду.

Мама узнала новость из газеты. Она встревожилась, хотела тут же поехать к нам и поддержать меня.

— В этом нет никакой необходимости, — нетерпеливо отрезала я. — Вся эта история меня совершенно не касается.

— Аня, что за глупости ты говоришь! Тебе на шею повесили ребенка, отец которого, может быть, убийца! Кто знает, какие чудовищные гены унаследовал бедный малютка Виктор!

— Штеффен, похоже, не может быть его отцом, — сказала я.

— «Быть или не быть, вот в чем вопрос», — продекламировала мама. — Но кто же тогда отец?

— Никто не знает, — ответила я, дав ей тем самым повод строить самые безумные предположения.

— По определению, друзья дома — это по большей части мужчины из ближайшего окружения, которых встречаешь часто и по первости без всякой задней мысли. Я не верю в любовь с первого взгляда. В основном это коллеги, детский врач, сосед, друг мужа и так далее.

— Откуда тебе все это известно? — съязвила я.

— Дитя мое, хочешь верь, хочешь нет, а у меня тоже есть какой-никакой жизненный опыт, — парировала она так же едко.

Но в одном пункте она, безусловно, права — любовник Биргит, то есть Гернот, был другом семейной пары, но ведь был еще и какой-то третий мужчина.

В Интернете я разыскала агентство по сдаче летних домиков, которое несколько лет назад бронировало для нас с Гернотом жилье в Драгиньяне, где мы провели потом наш отпуск. Доброжелательная сотрудница помогла мне в розысках и сообщила, что некая мадам Тухер прошлым летом арендовала жилье в Фиганьере. Французская подруга немки, дескать, подписала договор и заплатила вперед, должна была сохраниться даже квитанция, и если я подожду какое-то время, она эту квитанцию найдет. Через пять минут я узнала ее имя: мадам Уртьен, учительница из Драгиньяна. И после нескольких дружелюбных слов с моей стороны («Прованс — самое красивое место во всей Европе»), потом с ее стороны («Это редкий случай, чтобы немцы так хорошо говорили по-французски») она отыскала и номер телефона мадам Уртьен. Звали ее Франсуаза.