Дело не в генах. Почему (на самом деле) мы похожи на родителей - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Джеймс cтр.№ 61

Деятельность, направляемая извне – погоня за деньгами или подчинение авторитетным фигурам, требует больше самоконтроля и ведет к более сильному истощению эго, чем свободно выбранная. В первом из трех экспериментов ^{369} одним студентам платили за то, чтобы они не смеялись во время смешного фильма, другим – просто за участие в эксперименте. Те, кому платили, чтобы они не смеялись, были более истощены. Во втором эксперименте участникам дали деньги за то, чтобы они описали идеальный день и употребляли как можно меньше слов-паразитов вроде «э-э-э…» (что требует самоконтроля). Одной группе сказали, что им заплатят, только если в их работе окажется менее 15 слов-паразитов, другой – что заплатят в любом случае, хотя и попросили стараться не использовать таких слов. Те, кто испытывали внешнее давление в форме угрозы не заплатить, оказались истощены сильнее. Их чувство автономности было понижено. Третий эксперимент отличался от второго только тем, что добавили еще одну группу, которую попросили просто описать идеальный день, не говоря о необходимости избегать слов-паразитов, то есть отсутствовал фактор внешнего давления. Понятно, что у них была самая низкая потеря автономии, что, в свою очередь, позволяло предположить самую низкую степень истощения эго. Заключение было таким: «Самоконтроль, определяемый внешними факторами, ведет к большему истощению, чем лично выбранный самоконтроль… По-видимому, даже небольшие изменения в чувстве автономии, связанном с деятельностью, может повлиять на уровень истощения задачей». Два последующих исследования подтвердили эти выводы ^{370}.

Падение Тайгера как истощение эго

С помощью теории Райана можно частично объяснить компульсивное сексуальное поведение Тайгера. Хотя на поле для гольфа спортсмен казался человеком с удивительной способностью контролировать свою жизнь, он был очень несамостоятельным. Его феноменальная дисциплинированность с детства была вызвана страхом перед склонной к эмоциональному насилию матерью и запугивающим, применяющим психологические уловки отцом. Имея серьезно истощенное эго, он обратился к рискованному сексу – который стал еще рискованнее после смерти отца-тирана – для восстановления баланса. Я не хочу сказать, что другие факторы отсутствовали. Вудс был известен на весь мир, красив и очень богат, и мог увлечь множество женщин. Кроме того, он чувствовал, что опустошен своим рекламным персонажем, что одинок и нуждается в эмоциональной поддержке, – и использовал секс, чтобы заполнить эмоциональную пустоту. Но истощение эго тоже, вероятно, играло важную роль.

Новости о сексуальной невоздержанности Тайгера оказались почти катастрофическими для него как рекламного персонажа и для его бренда. Немного подумав, корпорации отреагировали. Производители оборудования для гольфа решили, что в их интересах сохранить рекламные контракты с Вудсом, а те, кто хотел приукрасить свою репутацию, отказались от него. Например, Accenture прекратила спонсировать спортсмена, довольно откровенно продемонстрировав стремление откреститься от отношений с ним. Зажав свой корпоративный нос большой прищепкой, чтобы уменьшить неприятный запах, они заявили, что «достижения Тайгера в гольфе были в рекламе Accenture мощной метафорой успеха в бизнесе». Однако, на их взгляд, «Вудс больше не являлся подходящим представителем» их компании. Они ханжески пожелали всего хорошего ему и его семье, имея в виду, что больше не хотят иметь с ним ничего общего и ему придется самому позаботиться о себе.

Делая публичное заявление, Тайгер сначала не хотел признавать, что много раз изменял жене. Однако пройдя лечение от сексуальной зависимости в клинике, он вышел из нее с новым брендом – кающегося грешника. Больше вариантов у него не было. Он (или его специалисты по связям с общественностью) сочинил убедительную, полную раскаяния речь: «Я думал, мне сойдет с рук все, что я делаю. Я думал, что раз столько трудился всю свою жизнь, то заслужил наслаждаться всеми соблазнами, окружающими меня. Я чувствовал, что имею на это право. Благодаря деньгам и славе мне не надо было далеко ходить… Я решил начать честную жизнь». Он разделился на части, живя множеством сексуальных жизней, которые не соединялись воедино. Когда он разбил машину, казалось, он близок к психическому расстройству, полной потере связей.

Его части являлись противоположностями с раннего детства: ему приходилось скрывать от родителей свои истинные желания (если он вообще понимал, чего хочет). Развившееся в таком раннем возрасте фальшивое «я» – «преждевременное развитие "я"», по определению моего отца ^{371}, – мешало ему понять, что он на самом деле ему хочется. Отец использовал сына как средство удовлетворения собственного нарциссизма. Мать шлепала мальчика и сверкала глазами в случае неповиновения, а также требовала совершенства. Бедному Тайгеру приходилось получать удовольствие от того, что было ему доступно, и, как многие известные мужчины, он получал его от восхищающихся им податливых женщин (наркотики не вариант для профессиональных спортсменов). Для него было совершенно естественно жить двойной жизнью. Он действительно не ощущал противоречия, переключаясь между режимами «муж/отец» и «ловелас».

Однако Элин Нордегрен не смогла простить ему двойную жизнь. Она с самого начала понимала, что мужа не будет дома по девять месяцев в году из-за турниров, проходящих один за другим, но неверность Тайгера и тот факт, что он отдавал эмоциональные силы многочисленным подружкам – среди них были не только женщины на одну ночь, – переполнили чашу терпения. Ребенку разведенных родителей пришлось признать, что она повторяет их судьбу. Эрлу удавалось скрывать другую сторону своей жизни от Култиды, хотя она, возможно, и подозревала, что происходит, но у знаменитого «избранного» это не получилось.

После развода Элин получила около $100 млн. Так называемая корпорация Вудсов должна была смириться с потерей 10 % чистых активов как с ценой неверности. Продукт пострадал, лишившись спонсоров бренда, но деньги продолжали поступать от производителей оборудования для гольфа. Игра Тайгера осталась блестящей и позволила ему несколько раз победить в американских турнирах в последующие годы, но самую важную победу ему еще только предстоит одержать.

Еще до падения, когда Тайгеру исполнилось 33 года, на его счету было 14 побед в крупных турнирах и никто не сомневался, что он побьет рекорд Джека Никлауса, выигравшего 18 турниров. С 2008 г. Вудс не выиграл ни одного. Но теперь Тайгер казался другим человеком. Нарциссизм и ощущение всемогущества больше не бросались в глаза, если только иногда. Казалось, что внутренняя связь с Эрлом, всегда существовавшая между ними, изменилась. Публика видела, как он разговаривает с Эрлом, просит его совета, побуждая себя сделать что-то особенное. Но теперь «сын божий» был одинок. Без отца он потерял дополнительное измерение, почти божественное вмешательство, позволяющее ему играть безупречно, как это было во времена его первых побед, например, в 1997 г. на Мастерс.