Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века | Николай Воскресенский | страница 79 | LoveRead.ec

Вводя в Регламент изложенное постановление, Сенат исходил из тех же норм, которые вырабатывались им одновременно вследствие указа Петра «О беглых» от 9 февраля 1720 года – об укреплении крестьян за помещиками, о праве сыска беглых, об ответственности за удерживание у себя чужих крестьян и прочем. К тому же Сенат и в данном случае вводил норму, вытекавшую из ранее изданного указа Петра об ограничении свободного перехода жителей городов. Еще в 1713 году, 18 декабря, Петр в указе Сенату предписал выработать целый ряд законов, в числе которых под номером третьим содержалось повеление: «Чтоб без писем не переходить из города в город»^[776].

На сделанном анализе сравнительно небольшого количества глав Регламента мы и закончим изучение исправлений [со стороны] Сената. Как можно наблюдать, сенаторы весьма серьезно отнеслись к своей задаче, в результате чего и выработали на основе первоначального проекта закон, вполне отвечавший задачам и приемам проводимой тогда Петром I политики в отношении городов. По нескольку раз Сенат возвращался к обсуждению одной и той же главы. Поэтому его пометку к пунктам 12–14 главы VI, «Об определении магистратов»: «Слушать и рассуждать еще сей пункт»^[777] – нужно считать обычным приемом Сената, так же как и самого Петра. В затруднительных случаях при обсуждении Регламента Главного магистрата Сенат также выносил постановление «Доложить», например при определении категорий – «частей» – городов при их классификации^[778], при определении состава городских советов^[779] и т. д.

Изучение работы Сената над текстами других законопроектов вскрывает те же типичные черты его правотворчества, которые можно формулировать в следующих положениях. Сенат, в общем мало склонный к новаторству, тем не менее был призван Петром I к установлению и проведению крупных реформ царя – как путем законодательства, так и практически, при осуществлении их в жизни. Будучи законосовещательным органом и высшим административным учреждением, он волей, а иногда и неволей выполнял возложенные на него функции. В своей правотворческой работе Сенат получал основные установки в указах царя, в устных его высказываниях во время сенатских заседаний или в самом проекте закона; разрабатывал все подробности законопроекта; увязывал и согласовывал его с ранее установленными административными порядками и законодательными актами, например с Соборным уложением, и делал его русским законом, написанным для русских людей. Это была большая правотворческая работа, необходимая для придания реформам Петра действенности и приемлемости и обеспечившая в значительной степени их жизненность и воздействие издаваемых законодательных актов на общественные отношения.

До сего времени мы рассматривали выработку проекта с идейной его стороны, со стороны содержания важнейших его статей, и сравнительно мало останавливались на ходе законодательной работы во времени, со всеми привходящими и сопутствующими условиями, на динамике законодательной работы.

Для освещения этой стороны законодательства Петра I приведем отрывок из нашего неопубликованного исследования «Разыскания о законодательных актах Петра Великого», из главы о ходе законодательной работы над Табелью о рангах^[780].

Специальная комиссия для выработки Табели о рангах, располагая богатейшим собранием иностранных табелей, имея под руками списки старинных московских придворных и существовавших тогда гражданских должностей, составила в конце 1720 года или к началу 1721-го проект Табели о рангах в тринадцать степеней придворных и гражданских чинов, причем в основание были положены придворные должности. К Табели тогда же были приложены «Пункты» на немецком языке с переводом на русский. Этот первоначальный проект Табели и «Пунктов» следует признать за первую – А – редакцию закона.

Проект в начале 1721 года попадает в Кабинет его величества, в руки Петра I. Работа над проектом в Кабинете, ведущаяся лично Петром, – это вторая стадия работы. Она состояла в том, что Петр просмотрел «Пункты» и исправил их; это было 16 января 1721 года, так как этой датой помечен собственноручный указ Петра о том, что «все обер-офицеры, которые произошли не из дворянства, оные и их потомки – суть дворяня»^[781], вошедший как глава XIV во вторую – Б – редакцию «Пунктов». Текст этой, второй редакции находится среди дел Кабинета Петра Великого^[782]. В основании редакции Б лежал текст первой редакции в переводе Келлермана с некоторыми сокращениями и выпусками. Например, опущены такие выражения в начале «Пунктов»: «мнится, что… прибавлены быть могут», а также все заключительное замечание: «Сие есть наше всепокорнейшее мнение» и т. д. Просмотр «Пунктов» Петром изменил некоторые главы как по содержанию, так и стилистически, например начало «Пунктов». Вместо текста, не подходящего для русского закона, – «По примеру других учреждений рангов следующие Пункты к вышеписанному прибавлены» – Петр написал новый: «Ко учрежденной вышеобъявленной Табели рангов прилагаются сии Пункты…»^[783] В редакции Петра нет уже ссылки на примеры рангов европейских государств, ненужной и неубедительной в русском законе. В основном, принципиальном проект остался без изменений.

При анализе первоначальных проектов, приемов их составления мы уже имели повод остановиться на выяснении происхождения некоторых норм и тогда же высказали наблюдение, что основные положения, изложенные в них, не были заново внесены в русские служебные отношения, но уже ранее были установлены сепаратными указами Петра I и проводились на практике в государственной службе задолго до составления первоначального проекта Табели. В ней самой они были формулированы, несомненно, в согласии с действовавшими тогда законами и в зависимости от тех первоначальных указаний, которые члены комиссии получили как от самого Петра, так и от его помощников, знакомых с порядками русской государственной службы и служебными отношениями.

Дня через три после исправления «Пунктов» Петром же было рассмотрено «Объявление о рангах», составленное комиссией. Дата устанавливается пометкой, имеющейся на сделанном Петром наброске о рангах военно-сухопутных чинов с параллельным обозначением соответствовавших им чинов гражданских: «Сие писано в 19[‐й] день генваря 1721 году и отдано того ж числа»^[784]. Этот набросок весьма интересен в том отношении, что он показывает личный взгляд Петра на большую значимость и важность государственной службы по сравнению с придворной. Петр положил в основание «градуса» чинов Табели не придворную службу и не чины придворные, наиболее близкие всякому монарху, а службу государственную, чины военные. Мало того, когда ему был представлен Макаровым набросок рангов придворных чинов, то первый придворный чин, обер-маршалк, получил от Петра ранг не первого класса, наряду с первым военным, фельдмаршалом, а второй. На Табели Петр сделал пометку против чина обер-маршалка: «Против тайных советников действителных»^[785]. В дальнейшем, также лично Петром, было сделано сопоставление сравнительного достоинства чинов военно-сухопутной и морской службы. Эта сравнительная табель, писанная его рукою, находится в Кабинете Петра Великого^[786]. На ней точной даты нет и только имеется пометка секретарской рукою: «1721 год». При просмотре Петром списка придворных чинов им было сделано еще одно важное исправление, касавшееся должности обер-герольдмейстера. Эта должность была помещена среди придворных чинов; здесь она была зачеркнута Петром и перенесена в список чинов общегражданских. Это обстоятельство показывает, что должности герольдмейстера Петр приписывал функции не исключительно геральдические, а общегосударственные – по надзору за службой дворян и по ее организации.