Лабиринты - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Дюрренматт cтр.№ 78

Платон засел за работу, в своих собственных диалогах заменил «Платон» на «Сократ» и выпустил в свет: «Протагор», «Ион», «Лах», «Лисий», «Хармид», «Горгий», «Пир» и т. д. Колоссальный успех. Настоящим бестселлером стал «Пир». Афиняне пришли в восторг. Они были уверены, что читают диалоги Сократа. А сам он не читал, что там Платон написал. Ему-то не все ли равно. Он говорит, и этого довольно, зачем ему читать, что он там якобы наговорил?

А вот Ксантиппа что-то заподозрила. Диалоги, конечно, живые, да больно благородные, сказала она сочинителю комедий Аристофану, а уж про Диотиму он там прямо-таки невероятные вещи рассказывает. Знает она эту Диотиму, дура дурой. Аристофан, не отвечая, доедал похлебку. Сократу понравилась его комедия «Облака», где он высмеял Сократа, и они подружились. Теперь Аристофан был уже старик, комедий не сочинял. Правда ли, что в конце «Пира» Сократ его перепил и пьяного уложил спать, спросила Ксантиппа. Сократ кого хочешь перепьет и спать уложит, уклончиво ответил Аристофан. Он не хотел ей говорить, что Платон весь этот «Пир» выдумал. Узнать бы, чего ради Платон занимается этой писаниной, сказала Ксантиппа, наливая Аристофану еще похлебки. Не доверяет она этому Платону. Выдает себя за Сократа, а зачем? Что он замышляет? Он же идеалист, а идеалисты народ опасный.

Ксантиппа оказалась права. Женщины всегда правы. Платон – прикинувшись Сократом – чувствовал себя в безопасности. Мог пойти на риск. Мир требовалось изменить. Он, Платон-Сократ, должен основать государство, которое никогда не удастся изменить. Нет ничего хуже, чем изменение, всякое изменение есть отдаление от идеи. Лишь идея неизменна. Государство, чтобы оставаться неизменным, должно осуществить идею справедливости. Государство состоит из людей. Неизменное в человеке – это его душа. Государство должно соответствовать праведной душе. Душа праведна, если у разума достаточно мужества, чтобы обуздывать влечение. Применительно к государству: властвовать должны философы, люди рассудительные, а народ, покорный влечениям, должен повиноваться мудрым. Но между правителями и подвластными должны стоять воины, мужественные стражи, им надлежит следить за тем, чтобы подвластные повиновались. Если государство устроено таким вот образом, оно соответствует идее справедливости и не подвержено переменам. Не государство существует для отдельного человека – отдельный человек существует для государства. Частная собственность не допускается, женщины и дети у друзей общие. Важнейшая задача государства – гимнастическое и эстетическое воспитание воинов. Гомера и трагиков запретить, военная музыка разрешается. Рассказав о надлежащем воспитании философов и вновь обрушившись на бесполезную поэзию, Платон завершил десятую, последнюю, книгу «Государства» описанием посмертной судьбы людей в ином мире, где каждый награждается или получает наказание, а затем выбирает новую жизнь для своей души. И все это Платон представил как учение Сократа. Он не сомневался, что так он сумеет убедить афинян изменить их жизнь и принять предложенную им, Платоном, форму государственности.

«Государство» не имело успеха. Слишком сложно, слишком тяжеловесно. Слишком реакционно. По сравнению с этим государством даже Спарта была государством либеральным. Критика разнесла Платона в пух и прах. Он понял, что как политик потерпел поражение. Но не сдался. Он начал бороться за свои идеи. Арендовал театр Диониса. Но вместо ожидавшихся пятнадцати тысяч зрителей пришел один Аристофан. Уселся в самом верхнем ряду и сразу захрапел. Не обращая внимания на его храп, Платон витийствовал битых четыре часа. На второе выступление пришли трое. Философ Мелет, политик Анит и литературный критик Ликон. Через четверть часа они прервали Платона. Невозможно слушать, что он там говорит! Философ Мелет сказал, что идеи не обладают бытием, они только мыслятся. Литературный критик Ликон заявил, что Платон настолько идентифицирует себя с диалогом Сократа, что все думают, это он автор «Государства», а не Сократ. Политические идеи, которые излагаются в «Государстве», антидемократичны, констатировал политик Анит, справедливость – это равенство всех перед законом.

Платон стал возражать. Постарался спасти свою выдумку, будто бы автором всего этого является Сократ. В таком случае Сократу предъявят обвинение, что своими опасными теориями он портит нравы молодежи, логично заключил философ Мелет. Он уже испортил Крития и Алкивиада, добавил политик Анит. Вот и посмотрим тогда, ехидно заметил литературный критик Ликон, станет ли Сократ по-прежнему утверждать, что он кому-то рассказывал об идеях своего «Государства».

Состоялся суд. Сократу пришлось выучить наизусть речь в свою защиту, а также четыре другие речи, одну на случай оправдания, другую – если будет обжалование, третью – на случай изгнания и четвертую – если ему вынесут смертный приговор. Заучивалось трудно. Аристофан слушал его, проверял. У Сократа четыре речи все время путались. Ксантиппа опасалась самого худшего. И опять оказалась права. Сократ проиграл процесс в ареопаге.

Платон лично пришел с этой вестью в антикварный салон, где Ксантиппа как раз вытирала пыль с маленького Аполлона работы Праксителя. Она выслушала сообщение Платона спокойно. Диво ли, при такой-то защитительной речи, сказала она с упреком, она же сколько раз должна была ее прослушать. Сократ перепутал текст, сухо возразил Платон, просить себе пожизненный обед в пританее ^[122] на казенный счет он должен был в случае оправдательного приговора, а не, как он сделал, после объявления его виновным; судей возмутила эта насмешка – чтобы не уронить своего достоинства, они просто должны были проголосовать за смертный приговор. И вообще, Сократ вольно обращался с текстом. Нет чтобы растолковать афинянам смысл «Государства»! А он до чего додумался? Рассказал суду, будто бы Дельфийский оракул признал его мудрейшим из эллинов. Да ведь всем известно, что тамошняя пифия – родная тетка Сократа, так что он сам и отвечает за свой смертный приговор. Он, Платон, все-таки надеется, что свой следующий текст Сократ выучит получше. Времени ему хватит. Только что отчалил корабль со священным посольством на остров Делос, казнь отложена, чашу с цикутой Сократ должен будет выпить лишь после возвращения посольства.

Но уже в тюрьме, получив от Платона текст речи, которую ему надлежало произнести перед смертью, Сократ заучивать ее отказался. Помирать – так без всяких там заученных текстов. Помирать?! – воскликнул Платон. Нет! Сократа ждет бессмертие! Всего делов-то – вызубрить специально написанный текст. Текст войдет в мировую литературу. Уникальный шанс! Но Сократ уперся. Плевать ему на литературу, если он умирает.

Тут вмешался Аристофан. Он, дескать, читал текст Платона. От лица Сократа там говорится много чего наводящего на размышления, особенно насчет жизни после смерти. Ахинея все это, сказал Сократ, мертвый он и есть мертвый. Вероятно, продолжал Аристофан, с точки зрения географии сомнительно существование трех подземных рек, Ахерона, Перифлегетона и Кокита, но в общем и целом текст написан так, что вполне можно счесть его текстом Сократа, еще не выпившего чашу с цикутой. Можно-то можно, однако – Аристофан наморщил лоб, – во-первых, при условии, что Сократ потом вправду умрет, а это было бы жаль, и во-вторых, при условии, что Сократ окажется способен выучить текст наизусть, что, как полагает он, Аристофан, исключено.