Давно исчез из виду последний вагон,
Но длился и длился этот жуткий сон,
Какое-то дьявольское наваждение…
Егор нашел её на полосе отчуждения.
Она лежала в ромашках,
Руки в распашку.
Свободна, как птица.
Что над нею кружится.
Надо было как-то дальше жить.
На закате Егор лопатой начал землю долбить.
Вырыл шурф.
Для взрыва не требовался бикфордов шнур.
На всякий случай Лида его учила,
Как распорядиться последним запалом
и кусками тротила.
На её мобиле он набрал семизначный номер.
Нажал зелёную кнопку и устроил на безымянном
переезде теракт
(В сводках ФСБ не зарегистрирован данный факт).
Когда рассеялись пыль и дым,
Егор встал на колени перед тем, что ещё час назад
было нежным и молодым.
Как младенца,
Запеленал в пляжные полотенца.
Когда укладывал её на дно воронки,
В ушах звучали какие-то гимны и зонги
Да на берёзе овсянка вечернюю песню тенькала —
напевала,
Будто по тарелке тимпана клевала…
Очередной поезд пролетел.
Машинист свежую могилу заметил и долго гудел.
Егор думал: «Это по мне переезд…
И на памятнике будет православный крест».