Держи меня крепче - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Льюис cтр.№ 92

– Скорее всего, проблемы возникли именно из-за Хло. Они допустили ошибку, взяв ее к себе. И вот сейчас мне надо срочно забрать ее у них.

– Есть уже новые кандидатуры?

– Да. Мне только что переслали материалы из Западного Сомерсета.

– Тогда зачем ты мне все это рассказываешь?

Трейси глянула на дверь и, убедившись в том, что она по-прежнему плотно прикрыта, проговорила заговорщицким тоном:

– Венди вознамерилась начать процедуру по ее официальному удочерению.

Томи сузил глаза и бросил на Трейси внимательный взгляд.

– Что ж, должен признать, что в долгосрочной перспективе это наилучший вариант для ребенка.

– Конечно, ты абсолютно прав! Но у меня такое чувство, что Венди гонит лошадей во всю прыть. Как думаешь, тут замешана ее личная неприязнь к Шарлотте?

Томи вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Думаю, что нет. Но вот Шарлотта, скорее всего, решит наоборот, когда узнает об этом.

– А на чем они обе споткнулись? Из-за чего эта взаимная неприязнь? Ведь она же началась много раньше, чем Шарлотта замыслила свой побег с чужим ребенком.

– Да никаких особых ссор или перепалок между ними никогда не было! Ну, какие-то шероховатости в отношениях были постоянно, это правда. Но, должен тебе сказать, несмотря на то что я, как ты знаешь, искренне люблю Шарлотту, характер у нее еще тот! С ней порой бывает очень непросто. Да и Венди тоже не подарок! Мне ли тебе об этом говорить? Ну, а потом на нас посыпались эти неприятности, когда все думали, что Хло пропала. Многие ведь считали, что ее убил отец. Тогда все шишки, если помнишь, посыпались на Шарлотту. А Венди, несмотря на то, что она была ее непосредственным руководителем, оказалась как бы в стороне. Ее имя не склоняли в прессе, никаких публичных обвинений в ее адрес не было, хотя девочка исчезла, можно сказать, под ее непосредственным наблюдением. Видеоматериалы, изъятые в ходе следствия, показали, что ребенок в течение длительного времени систематически подвергался насилию. Разумеется, эти материалы никто не собирался обнародовать, но о том, что они есть, знали все. Пресса моментально раструбила, что социальные службы опять завалили свою работу. И всех собак повесили на Шарлотту. Хотя Венди в глубине души прекрасно понимала, что ее ответственность за случившееся ничуть не меньше. И что, по всем правилам, она должна была бы испить сию горькую чашу вместе с Шарлоттой. Но все это было еще до того, как мы узнали, что Шарлотта забрала к себе Хло.

– Однако вот ты же не побоялся, поддерживал Шарлотту до последнего!

Томи никак не отреагировал на эту реплику Трейси. Не станет же он рассказывать ей, сколько он вытерпел в те дни от вышестоящего руководства, которое буквально сживало его со света за ту принципиальную позицию, которую он занял в деле Шарлотты. Одно время ему даже казалось, что он на грани увольнения.

– Прямой вины Шарлотты в том, что она своевременно не обратилась в полицию за помощью, чтобы те помогли ей доказать, что в доме Уэйдов действительно творится что-то неладное, нет, – задумчиво обронил он. – Такого рода преступления вообще очень трудно доказуемы, если только они не очевидны всем или не совершаются на людях. Так что и любой другой на ее месте столкнулся бы с теми же проблемами. А чтобы получить ордер на срочное изъятие ребенка из семьи, нужны не просто улики, а весомые доказательства. Обычная же процедура, как ты прекрасно знаешь, растягивается на недели и даже месяцы. К тому же Шарлотте противостоял очень умный и изобретательный преступник. Такого, как отец Хло, голыми руками не возьмешь. Но вернемся в день сегодняшний! В чем-то ты права. Скорее всего, Венди все еще точит зуб на Шарлотту, но это вовсе не значит, что потенциальное удочерение девочки – это неверный шаг.

– Но что, если суд признает невиновность Шарлотты? Более того, если ей разрешат забрать девочку? Понимаю, звучит неправдоподобно! Но в жизни случаются и большие чудеса. Вот и прикинь тогда, каково это будет супружеской паре, которая уже дала согласие на то, чтобы стать приемными родителями Хло. Это может стать крушением всех их надежд. А с другой стороны, такая поспешность в деле усыновления-удочерения лишает Шарлотту всякой надежды на то… Я чувствую, что в этой торопливости, в этой спешке что-то не так! Мне жаль Шарлотту!

Томи промолчал. В глубине души он был полностью согласен с Трейси. Но обсуждать эту щекотливую тему с Венди означало бы нарушить слово, которое он дал Трейси, пообещав молчать. А потому он лишь неопределенно пожал плечами и сказал:

– Знаешь что? Дай мне немного времени пораскинуть мозгами, подумать, что можно сделать в этой ситуации. Я позвоню кое-кому, переговорю, а там посмотрим! Может, удастся максимально замедлить этот процесс.

Стоило Шарлотте закрыть глаза и заткнуть уши, и она мысленно переносилась в Бухту Изобилия. Вот она плавает в прозрачных водах залива или запускает вместе с Хло воздушного змея. Потом мысли ее переносились в те времена, когда она руководила самодеятельным театром. Она начинала медленно вспоминать, как они готовились к спектаклям, как репетировали, как проходило то или иное представление. Но стоило ей открыть глаза, стоило вынуть ватные тампоны из ушей, все возвращалось на круги своя! Сомнений в том, где она и что она, не оставалось. Она снова сидит в камере-одиночке, и никто не собирается выпускать ее из заточения. Впрочем, сама камера находится не в самой тюрьме, а располагается непосредственно в здании Суда короны города Кестерли.

Сюда ее доставили под охраной в специальном фургоне рано утром в среду. Хотя слушания по ее делу начнутся не раньше трех пополудни. Но в тюрьме ей было сказано, что спецфургон – это не рейсовый автобус, который курсирует туда-сюда по расписанию. Он совершает лишь один рейс в день, а следовательно, это она должна подстроиться под его график, а не наоборот.

Шарлотта и не возражала. Вырваться за стены тюрьмы, пусть даже так, это все равно некая перемена, пусть и минимальная: из одной камеры ее переместили в другую. По крайней мере, какое-то время хоть Нола не будет маячить перед глазами. Правда, никаких откровенно враждебных выпадов против нее надзирательница пока не предпринимала, но она постоянно околачивалась рядом, все время наблюдала за ней. Словом, давила на психику, давая понять, что в любой момент с арестанткой может случиться все, что угодно.

«Мужайтесь! Надо пройти и через это тоже! – написала ей Ким в письме, которое Шарлотте передали в воскресенье. – Понимаю, сейчас вам трудно, очень трудно, и, быть может, вы даже не видите выхода из того тупика, в который загнала вас жизнь, но поверьте мне! Все не так плохо! И кое-что уже делается, причем на очень влиятельном уровне. Но все это мы обсудим с вами уже при личной встрече. Надеюсь, к тому времени у меня появятся и какие-то новости о Хло. Понимаю, что она постоянно в ваших мыслях. С уважением, Ким».

Ким права. Все мысли Шарлотты всегда были только о Хло, и в сердце ее тоже была только она одна. Шарлотта даже и думать не хотела о том, что когда-то может быть по-другому. Да если честно, то именно мысли о Хло и счастливые воспоминания о тех днях, которые они вместе провели в Бухте Изобилия, и помогли ей выжить в том страшном жестоком мире, где она сейчас находилась. И хотя сердце ее разрывалось от боли, хотя она тосковала и страдала в разлуке с Хло, стоило представить ее веселый переливистый смех, мысленно увидеть ее счастливое личико, когда они с Денни верхом на Дизеле плещутся в водах залива или когда она рассказывает всем окружающим о своем очередном триумфе, и у Шарлотты возникало странное чувство близости с девочкой. Будто она где-то рядом, совсем рядом, просто вышла в другую комнату. Порой воображение Шарлотты работало с такой интенсивностью, что ей казалось, она слышит на своей щеке легкое дыхание ребенка, чувствует, как та сжимает своей ручонкой ее руку, ощущает приятную тяжесть ее хрупкого тельца в своих руках. Она слышала, как Хло весело щебечет о чем-то, или просто поет, или дышит, запыхавшись от бега. Вот ее крохотные башмачки замерли на своем привычном месте у дверей, а вот она приложилась своим липким после взбитых сливок поцелуем к ее щеке. Все в этой девочке, похожей на ангела, – сама невинность, сама чистота. Когда Шарлотта думает о Хло, то ей не страшны все зловещие выпады надзирательницы или дикие выкрики с угрозами в свой адрес со стороны других заключенных.