Держи меня крепче - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Льюис cтр.№ 130

За последние два месяца они столько пережили и перечувствовали вместе, что Шарлотта даже обзавелась дневником, куда стала записывать основные вехи того, что уже сделано. Ведь каждое мгновенье, проведенное рядом с Энтони, было для нее драгоценным даром небес. Когда-нибудь, размышляла она, я буду перечитывать свой дневник и заново наслаждаться каждым драгоценным мгновением, которое провела рядом с ним. Она благоразумно старалась не думать о том, где и когда она станет перечитывать свои хаотичные записи. Не это сейчас главное! Шарлотта вполне понимала и принимала план Энтони. Ведь он изо всех сил старался отвлечь ее от всяких мыслей и о предстоящем процессе, и о Хло, и о том, что уготовано им двоим в будущем. Чаще всего это срабатывало. Например, во время их ежедневных прогулок по побережью, которые они совершали в любую погоду и когда они вели разговоры обо всем на свете: о том, как проводили школьные каникулы, когда были детьми, о его увлечении рыбалкой, пристрастии к хорошим винам и гонках под парусами. А она рассказывала о своем самодеятельном театре, о том, как работала с детьми, как помогала матери в оформлении интерьеров. Впрочем, что касается последнего, то Шарлотта, можно сказать, лишь прикоснулась к азам профессии, но новое занятие ей очень понравилось, и она серьезно подумывала о том, чтобы заняться дизайном уже вполне профессионально после того, как все будет закончено. Вопрос лишь в том, как долго продлится это «все»: семь недель или семь лет. На него пока ответа не было ни у кого.

Разве что Энтони продолжал непрестанно убеждать ее:

– Тебе никогда не дадут максимальный срок! Ведь нет никаких отягощающих обстоятельств. Ты не причинила вреда Хло, пока девочка была с тобой. Напротив! Пребывание в Новой Зеландии пошло ей лишь на пользу. Ты фактически не отняла ребенка у его родителей или у кого-то из близких, особенно с учетом того, что папаша девочки уже отбывает пожизненный срок. К тому же то, как он грязно надругался над собственной дочерью… вряд ли здесь вообще уместно вести речь о возвращении девочки в лоно родной семьи. А потому, о каких семи годах тюремного заключения ты толкуешь? Выброси эти глупости из головы!

– Хорошо! Семь лет выбрасываю! А что прикажешь вбросить в эту голову?

– Доверие к суду! А теперь давай сменим тему разговора и подумаем о предстоящем ужине!

Последний аргумент варьировался в зависимости от того, в какое время дня они вели разговор: это мог быть и завтрак, и ленч, если они прогуливались днем.

Энтони решительно отказывался участвовать во всяких «угадайках» и разговорах по принципу «а что, если». Так же неохотно он говорил о прецедентах, имевших место в судебной практике прошлых лет, и об итогах тех былых процессов. Со своей стороны он чувствовал себя вооруженным с головы до пят: команда квалифицированных юристов, работавших вместе с ним, постоянно снабжала его всей необходимой информацией, а потому его знание всех перипетий дела в аспекте предстоящих судебных слушаний было не просто полным, оно было абсолютным.

Итак, их совместное времяпрепровождение было по большей части весьма приятным. И чем активнее старался Энтони отвлечь свою любимую от мрачных мыслей, чем более изощренными становились его попытки предугадать ее малейшее желание, тем сильнее Шарлотта влюблялась в него. Ей и в голову раньше не приходило, что посещение семейной могилы на кладбище Святого Марка, расположенном рядом с Темпл-Филдс, вызовет у нее такой глубокий душевный отклик. Но именно так и произошло! Скорее всего, не в последнюю очередь потому, что рядом с ней в тот момент был Энтони. С каким вниманием выслушал он все те скудные воспоминания, которые сохранила ее детская память о бабушке, дедушке, о сводном брате Гуго. Ее родной отец был похоронен в другом месте, далеко от Кестерли. Туда они сейчас не могли попасть в силу тех ограничений свободы передвижения, которыми было обусловлено ее пребывание на воле. Но в своих разговорах с Энтони Шарлотта часто вспоминала отца, хотя ее воспоминания были смутными, расплывчатыми, похожими на сон. Вот высокий светловолосый мужчина подхватывает ее на руки и начинает кружить по комнате все быстрее и быстрее, пока у нее самой не начинает рябить в глазах.

Спустя неделю после посещения кладбища Энтони выхлопотал для нее пропуск на один день и свозил ее к Милли, доживающей свои дни в доме престарелых в Йорке. Шарлотта пролила там море слез, да и на обратном пути домой проплакала всю дорогу. Милая добрая старушка Милли ее даже не узнала. Впрочем, она не узнавала никого. Ее выцветшие голубые глаза были пусты и бездумны, сухонькие ручки, похожие на клешни, шарили по мертвенно-бледному лицу. Какое жестокое, какое долгое ожидание смерти уготовила жизнь для ее дорогой Милли, с отчаянием размышляла Шарлотта. Вот уж воистину тот случай, когда хочется пожелать скорейшего ухода в мир иной! Что осталось от той доброй, любящей, иногда сварливой, но всегда справедливой, до крайности независимой и свободолюбивой Милли, какой она знала ее в детстве? Разве хотелось ей умирать именно так? Разве о таком конце для себя она думала? Но все же, утешала себя Шарлотта, лично она выполнила свой долг: попрощалась с Милли, поцеловала ее в последний раз и тем самым как бы сняла грех со своей души. Ведь в тот день, когда Милли увозили в Йорк, Шарлотта была искренне уверена, что уже никогда больше не увидится с нею.

Господи! Сделай так, чтобы еще одно предчувствие тоже обмануло ее и она снова увидела Хло.

* * *

– Ну, наконец-то! Я уже не чаяла вас дождаться! – неприветливо обронила Мел Бичер, впуская в дом промокшую от дождя Трейси. – По-моему, вы в прошлый раз толковали мне всего лишь о каких-то трех днях.

– Да, но так получилось! Простите! Во-первых, у той женщины, у которой, как предполагалось, будет жить Хло, возникли проблемы по части здоровья. Что-то случилось с желудком. Потом я сама заболела гриппом, а свободных людей, чтобы приехать за Хло, не было, вот так и затянули! Ну, а как малышка?

– Молчит, как всегда! А еще наказана! Если это вам интересно!

На лице Трейси отразилась тревога. Хло не была капризной девочкой. Во всяком случае, та Хло, которую она знала, никогда не позволяла себе никакого своеволия.

– Представляете себе! Удрала посреди ночи вместе с этой прохиндейкой Карлой! – с негодованием в голосе воскликнула Мел и тут же зашлась приступом кашля.

В первую минуту Трейси решила, что она ослышалась.

– Удрала ночью? С Карлой? А кто такая Карла?

– Та девочка, которая жила у меня и раньше. Она и сейчас тут еще околачивается. Скажу прямо! Достала она меня по полной! Терпение мое на исходе. Скоро я ей такую взбучку устрою! И пусть меня за это повесят!

Глаза Трейси наполнились ужасом.

– Не переживайте вы так! – перехватила ее испуганный взгляд Мел. – Пока я их еще и пальцем не тронула. Хотя пару хороших затрещин каждой совсем не помешали бы.

– То есть вы хотите мне сказать, что Хло убежала посреди ночи из дому? – Трейси вернула разговор к своей подопечной.

– Так вот о чем же я и толкую! Я уложила ее в кровать вместе с этим ее ободранным мишкой, была с ними добра, как ангел, а потом обнаруживаю, что ребенка нет! Понятия не имею, куда эта дылда потащила крошку четырех лет. Наверное, вместе шлялись по улицам. Куда им еще податься? Да я тут чуть с ума не сошла, когда полиция приволокла мне их обратно.