Держи меня крепче - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Льюис cтр.№ 115

– О’кей! С чего прикажете начинать?

Он иронично выгнул бровь.

– Начнем с самого начала! Опишите мне момент вашей самой первой встречи с Хло. Где вы встретились? Как это произошло? Что вы сказали друг другу?

Шарлотта помнила тот день так отчетливо, словно все это случилось только вчера. Она задумчиво глянула в окно. Тяжелые капли дождя скользили вниз, оставляя неровные дорожки на стекле. Они с Хло иногда любили посидеть в машине, вдвоем на переднем сиденье. А если случалось пережидать дождь в машине, то тогда они начинали разглядывать, как дождинки медленно прокладывают себе путь по ветровому стеклу. Каждая выбирала свою дождинку и внимательно следила за тем, как она продвигается вниз. И обе радовались, если какой-то капельке удавалось благополучно миновать дворники и скатиться до самого низа.

Но в тот самый первый день, когда они встретились, дождя не было. Напротив! Было тепло и солнечно. И безоблачно синее небо в придачу.

– Здравствуй! Как тебя зовут? – спросила Шарлотта малышку, одиноко сидевшую на качелях. Картинки прошлого стали стремительно отматываться назад, словно кадры старой кинопленки. Она вдруг вспомнила, какой неприятный осадок у нее остался от знакомства с отцом Хло, когда она впервые посетила их дом на Норт-Хилл. А сколько раз Хло забивалась на заднее сиденье машины Шарлотты. Все, что угодно, но только чтобы не оставаться с отцом! А потом эта кошмарная, страшная ночь, когда Шарлотта буквально выхватила Хло из ее родного дома. А в это время на кухне в луже крови лежала ее убитая мать. Итак, день за днем Шарлотта вспоминала все прошедшее, вплоть до того самого дня, когда они все вместе благополучно улетели в Новую Зеландию. Она, кажется, выплеснула все свои эмоции, все свои переживания. Сколько всего было передумано, ведь каждое решение давалось с трудом. Шарлотта рассказывала, и ее не оставляло чувство, что все это происходит сейчас, сегодня.

Когда она наконец закончила свой рассказ, солнце уже клонилось к закату. Энтони успел переместиться от стола в дальний угол дивана. Она чувствовала страшное опустошение, но на душе у нее стало легко. Она спотыкалась, запиналась, порой повторялась, и все же она впервые выговорилась по-настоящему и рассказала свою историю вслух, с начала и до конца.

В темных глазах Энтони она прочитала некое напряжение, он разглядывал ее с каким-то особым, настойчивым интересом, смахивающим на удивление.

– С вами все в порядке? – участливо спросил он.

– Все нормально! – кивнула она в ответ.

– Вы только что рассказали мне совершенно удивительную историю, – начал он, задумчиво глядя на нее, – и она полностью подтверждает мою первоначальную догадку. Я с самого начала, можно сказать, интуитивно, на уровне ощущений, все понял именно так, как вы и рассказали. А это означает, что я в вас не ошибся.

Шарлотта с озадаченным видом посмотрела на него.

– То есть вы считаете, что поняли меня? – спросила она несколько провоцирующим тоном, явно желая скрыть охватившее ее волнение.

Энтони улыбнулся.

– Пожалуй, что и так. Ведь я уже давно определился с главным. Вы – тот человек, которого мне действительно хотелось бы узнать получше.

Чувствуя, как краска прилила к лицу, Шарлотта сказала:

– Наверное, вам в память запала моя шутка про рыбу. Не совсем уместная, да?

Он нахмурился, пытаясь вспомнить, а потом со смехом воскликнул:

– Напомните, пожалуйста, о чем речь.

– О том, почему я не занимаюсь самоуничижением и почему это претит мне.

– Что-то такое смутно припоминаю! – проговорил он, проверяя качество записи на своем айфоне. И веселые искорки снова запрыгали в его глазах. Но вот он положил айфон рядом с собой на диване и сказал: – Мы переведем ваш устный рассказ в письменный вид, потом еще оба почитаем, кое-что доработаем, так, чтобы успеть к началу процесса. Полагаю, у вас не возникнет проблем по части дачи показаний.

– Возможно! – с сомнением покачала она головой. – Хотя лично я предпочла бы стоять не за стойкой в суде, а хотя бы за прилавком, скажем, в универмаге «Палладиум». Но если, как вы полагаете, это для меня единственно подходящее место, то…

Он снова рассмеялся и, глянув на часы, сказал:

– За вас решать не берусь. А вот лично я с удовольствием пропустил бы стаканчик-другой в каком-нибудь баре. Так как вы смотрите, если мы сейчас разомнем немного свои конечности, подышим морским воздухом, а потом навестим какое-нибудь питейное заведение на пристани?

Каждую ночь, засыпая, Хло делилась своими секретами с Бутсом.

– Мы должны ласково обращаться с дедушкой, и тогда мама снова заберет нас к себе, – наставительно сообщала она ему. Хло и понятия не имела, как, каким образом она может встретиться с дедушкой, но при этом была абсолютно уверена, что если она выполнит свое обещание, будет вести себя с дедушкой подобающим образом, то мамочка снова полюбит ее так, как прежде.

– Если он захочет, мы покатаемся на его тигре, – продолжала рассуждать вслух малышка, но выражение ее лица при этом делалось мрачным. – И вообще, мы будем делать все, что он захочет! Только бы ему было хорошо!

Бутс всегда молчал! К счастью, он не умел разговаривать, а потому не вмешивался в обсуждение всяких щекотливых тем. Но Хло интуитивно чувствовала, что ему совсем не нравится, что Хло снова начнет кататься на тигре. «Ничего страшного, – думала она. – Если надо, то мы можем и вместе с ним покататься. Что решено, то решено».

Кэрри, стоя за дверью детской, вслушивалась в тихий шепот девочки, пытаясь понять, о чем она говорит. Но она говорила так тихо, роняя слова после долгих пауз, что ничего разобрать было невозможно. Разве что часто повторяющиеся «мамочка» и «дедушка». Из чего сам собой напрашивался однозначный вывод: ее маленькая воспитанница по-прежнему страдает в разлуке с той женщиной, которая спасла ее от негодяя отца и увезла к своим родным в Новую Зеландию. И там, похоже, Хло наконец обрела настоящую семью, которой у нее никогда не было.

Как жесток наш мир, и сколько в нем жестокости именно по отношению к детям, уныло размышляла Кэрри, сидя перед телевизором или нежась среди пышной пены в ванной. Она начинала вспоминать, сколько вот таких же обездоленных, несчастных детишек прошло через ее дом. И, хотя ей хотелось верить, что у нее они получали хоть малую толику тепла и ласки, которой были лишены в своей прежней жизни, и уходили из ее дома в гораздо более хорошей физической форме, психологически более устойчивые, по-своему счастливые, умом она понимала, что процесс реабилитации искалеченных душ и тел – это дело не одного дня или месяца. На это уходят годы и годы, а то, что делала она, можно было с полным основанием назвать косметическим ремонтом, не более того. Не говоря уже о том, что есть такие раны и душевные травмы, которые не залечиваются никогда.

Вот и с Хло! Кэрри понятия не имела, сколько времени потребуется девочке, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам. Минуло уже почти три недели, как ее привезли к ней в дом, а малышка до сих пор не произнесла ни слова. Разве что при виде Трейси начинала просить отвезти ее к мамочке. Согласно имеющимся отчетам, именно так Хло вела себя и тогда, когда впервые попала в поле зрения социальных служб. И тогда только Шарлотте Николс удалось разговорить девочку, преодолеть ту полосу отчуждения, которой она оградила себя со всех сторон.