Синее на золотом - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 23

– Кто это только что пел, Лоран? – не утерпел Арман. Песня уже стихла.

– Госпожа Амелия, – ответил старый слуга. – Их невеста, – он показал глазами на Оливье.

«Ах, ну да, конечно же», – подумал Арман. Кто еще мог в этой глуши распевать песни на незнакомом языке? Но теперь он не мог дождаться мгновения, когда наконец увидит обладательницу голоса.

Ева, стоя у окна, рассматривала прибывших из Парижа гостей, которые о чем-то говорили внизу с Лораном. Амелия сидела за роялем, пальцы ее лежали на клавишах, на лице застыло задумчивое выражение. Она явно витала в мире грез.

– Их двое, – объявила Ева, насупившись. – Блондин и брюнет. Думаете, один из них тот, кто вам нужен?

Амелия вздохнула, как человек, который только что очнулся.

– Иногда я и сама не знаю, что мне нужно, – ответила она, поднимаясь с места. – Подойди-ка сюда.

Когда Арман вошел в гостиную, в ней находились две женщины. Одна со скромным видом держалась в стороне, а вторая сидела за роялем. Первая была бледная, но миловидная, а вот о второй этого ни в коем случае нельзя было сказать. Она была красная, как помидор, и поглядывала на Армана исподлобья.

Кроме того, она была страшна, как созвездие смертных грехов.

«Черт возьми!» – подумал расстроенный Арман. Он был готов к тому, что обладательница прекрасного голоса окажется не слишком красивой – ведь природа любит пошутить, одаривая каким-либо талантом человека, с виду непримечательного, – но не ожидал, что невеста его друга настолько некрасива. Переборов себя, он подошел к страхолюдине и почтительно поклонился.

– Сударыня…

– Я имею честь говорить с виконтом Оливье де Вильмореном, не так ли? – спросила страхолюдина, косясь на свою служанку.

Анриетта де ла Трав вошла в комнату, увидела у рояля Еву, которой Арман кланялся со сконфуженным видом, заметила, как блестят глаза Амелии, которая держалась в стороне, и засмеялась. Анриетте нравилась Амелия – за предыдущие месяцы молодые женщины успели подружиться, и Анриетта сочла шутку подруги забавной.

– О! Арман! Как это мило с вашей стороны – обхаживать служанку нашей гостьи!

Арман вздрогнул и покраснел. Он понял, что его провели, его самолюбие было всерьез задето. С досадой он перевел взгляд на настоящую Амелию фон Хагенау. Он ожидал встретить на ее лице насмешку, но, к его удивлению, она даже не улыбалась.

– Это графиня Амелия, невеста нашего Оливье, – весело сказала Анриетта, – и не просите меня произнести ее немецкую фамилию, я постоянно ошибаюсь. А это шевалье Арман де Силлег де Бельфор, дальний родственник моего мужа.

Дальний родственник в смущении поклонился. Теперь, когда он заметил, что Амелия – красивая молодая женщина, он готов был подыскать ее выходке самое выгодное объяснение. Нет ничего удивительного, что она нервничала перед встречей со своим женихом и захотела сначала посмотреть на него со стороны, прежде чем знакомиться. Он осторожно взял ее руку. Пальцы были тонкие и горячие.

– Мы не могли встречаться с вами прежде? – осведомилась она. – В моей стране?

Арман собирался ответить, но тут вошел Оливье, бросил взгляд на Еву – и заиндевел, бросил взгляд на Амелию – и оттаял. Анриетта, смеясь, рассказала ему, как Арман по рассеянности едва не перепутал Амелию со служанкой. Оливье галантно попросил прощения за своего друга и дал понять, что уж он-то никогда бы ни с кем не спутал свою невесту. Амелия улыбнулась, а Арман, заметив эту улыбку, почему-то нахмурился.

– Я слышал ваше пение, когда мы подъезжали сюда, – сказал он Амелии. – О чем эта песня?

– О, о том же, о чем и все остальные. О любви и смерти.

Но тут вмешалась Анриетта, которая объявила, что обед скоро будет готов и что все обитатели замка будут рады услышать от гостей вести из Парижа.

– Мы привезли хорошие вести, – сказал Оливье. – Дюмурье бежал к австрийцам. Маленького тигра больше нет: он укрощен!

– Ура! – воскликнула Анриетта и захлопала в ладоши. – По такому случаю я попрошу у дяди бутылку лучшего вина. Не каждый день слышишь такую новость!

Ее щеки раскраснелись, глаза сияли. Амелия уже давно поняла, что все обитатели замка держат сторону короля, но даже среди родственников Анриетта слыла самой пылкой роялисткой. Она ненавидела революцию, республику, новые порядки – все, что грозило привычному укладу ее жизни. Каждое поражение синих было для нее слаще меда, каждая победа роялистов вызывала у нее взрыв радости. Бегство Дюмурье, который не дал союзникам завоевать Францию, определенно было победой, и эта победа явно заслуживала того, чтобы ее отметили в семейном кругу.

– Сначала Лафайет, потом Дюмурье! Поразительно!

– Интересно, почему все генералы бегут из армии синих?

– Наверное, такая хорошая армия, что ей даже генералы не нужны. Роза! Передайте мне соль, пожалуйста.

– Да, мадам Анриетта.

– Мы должны думать о нашем короле. Король умер – да здравствует король!

– Не забывайте о вдовствующей королеве, господа. Предлагаю тост за нашу государыню Марию-Антуанетту, и да хранит ее бог!

Они говорили, перебивая друг друга, а Амелия, которая не поспевала за разговором, переводила взгляд с одного лица на другое. Вот Александр, маркиз де Доль, нынешний хозяин замка, – благородное лицо, седые волосы, орлиный профиль. Вот Анриетта, его племянница, круглолицая брюнетка на четвертом месяце беременности, но это совсем незаметно, настолько искусно она подбирает платья. Вот Себастьен де ла Трав, ее муж, худощавый неприметный блондин с глазами слегка навыкате, отчего он напоминает Амелии какую-то сплющенную рыбу. Сбоку от него сидит мадам Клементина, престарелая тетушка маркиза, которая живет в замке уже много лет. И кто бы подумал, глядя сейчас на эту старуху с трясущейся головой, что когда-то она блистала при дворе Людовика XV, что из-за нее дрались на дуэлях, что у нее было бессчетное количество романов! А как она умела рассказывать о той эпохе! У нее была особенная манера выражаться, унаследованная от того двора, легкомысленного до неприличия, и в первые дни выздоровления Амелии именно она развлекала ее самыми разными историями о тех временах.

– О графине де Шантри я вам уже говорила? Она вернулась к мужу и даже родила ребенка – как полагали в свете, исключительно по рассеянности.

– И тут слуга падает на землю и говорит герцогу Ришелье: «Сударь, мочи нет, сейчас умру!» Ну, герцог был видный мужчина, и слюнтяев он не терпел. «Что за глупости, Пьер! – говорит он. – Умереть может любой дурак, в то время как выжить способен далеко не каждый».

– Король ее отличал, и она думала, что это продлится вечно. Но у короля было на этот счет свое мнение. У него вечности заканчивались очень быстро.

Тетушка Клементина жила в замке не одна, а с компаньонкой Розой, старой девой лет шестидесяти, тощей, сухой, желчной и к тому же страшной ханжой. У Амелии сначала возникло впечатление, что эти две женщины терпеть друг друга не могут, потому что они постоянно препирались. Странными казались лишь два обстоятельства: то, что окружающие не обращали на их ссоры никакого внимания, и то, что после самой громкой перепалки женщины как ни в чем не бывало садились в гостиной, и Роза читала вслух госпоже какую-нибудь книгу. Помимо этого, у них было два основных развлечения: у компаньонки – пугать госпожу ужасами, которые ждут после смерти развратников, а у почтенной дамы – шокировать старую деву подробностями своих романов. Послушать мадам Клементину, так она всю жизнь порхала из постели в постель, не ведая ни абортов, ни болезней и никогда не терпя в любви поражения; ее ни разу не отвергали, мужчины всегда восхищались ею и делали все, чтобы доказать ей свое восхищение. Но иногда, впрочем, и на нее нападало нечто вроде сожаления. Ей было семьдесят восемь лет, она промотала все, что имела, и теперь доживала свои дни в замке племянника – одинокая, без детей, без привязанностей, и как будто мало было того, что она сама обратилась в развалину, она была еще и обречена видеть, как гибнет весь ее мир – мир аристократических ловеласов, пудреных париков и нескончаемых придворных праздников. Единственным спасением были воспоминания, где все неизменно были молоды, галантны и хороши собой; и даже сам король, помнится, пригласил ее однажды на танец, и если бы не интриги госпожи де Помпадур… Но, впрочем, ее быстро утешил герцог Ш., и лишь потом она поняла, что он сам был частью этих интриг и притворялся, что влюблен в нее, дабы не подпустить к королю.