Забирая дыхание - читать онлайн книгу. Автор: Сабина Тислер cтр.№ 17

Ингеборг не стала дожидаться ответа и положила трубку.

Генриетта сидела как парализованная. Боже мой, как отвратительно! Дорнвальды делают из мухи слона и даже угрожают заявить на Матиаса в полицию за преступление, которого он не совершал! У нее сразу же возникло желание воспротивиться указанию Ингеборг. Хотя бы для того, чтобы создать ей трудности, не подчиниться ей покорно, не плясать под ее дудку. Однако наглая угроза, которую высказала Ингеборг, ее обеспокоила.

Она пошла в кухню и, вопреки обыкновению, сварила себе еще один кофе. Обычно она ранним утром выпивала три чашки и уже не пила весь день, но сейчас ей хотелось спокойно подумать о том, что она скажет Матиасу.

Кофе был горячим и крепким, и чем больше повышалось давление, тем спокойнее она становилась. Возможно, ситуация не такая уж и скверная. Матиас был незрелым и непредсказуемым. У него не было ни малейшего плана, кем стать и что делать со своей жизнью. Опасность, что он может влюбиться в примитивную шлюху, была велика, и Генриетта уже довольно давно ожидала чего-то подобного. Тильда фон Дорнвальд, видит Бог, была неплохой партией. Воспитанная, образованная, из богатого дома. Могло быть и хуже. Пожалуй, стоит рассмотреть дело с этой точки зрения. Матиас создаст семью быстрее, чем рассчитывал, и сразу же вынужден будет взвалить на себя обязанности отца семейства. Это пойдет ему на пользу. Он успокоится. Его по-юношески безрассудные годы только начались, но быстро закончатся. Они будут подавлены в зародыше. Молодой жеребец будет укрощен во время первого же выезда.

Генриетта улыбнулась, потом легко, словно молодая девушка, взбежала по лестнице и постучала в дверь Матиаса.

— Я не собираюсь жениться, — проворчал Матиас, — я ведь ее почти не знаю.

— Об этом надо было думать раньше!

— Господи, мама! В каком столетии мы живем? Сейчас мужчины не женятся только потому, что попали в постель к женщине и она забеременела. Вернись в реальность!

— Она из неплохого стойла, а это уже половина дела. Таким образом будет устранена опасность, что ты однажды свяжешься с какой-нибудь продавщицей сосисок.

— А ты уверена, что я уже не связался с продавщицей сосисок?

— А вот это лучше оставь. Развод — дело дорогое и сложное. И прежде всего когда есть ребенок.

— Можешь говорить все, что хочешь, я жениться я не буду! — Матиаса постепенно начал выводить из себя тон матери. — Мы не в Турции и сейчас — не Средневековье. Пока я не полюблю, ни о какой свадьбе не может быть и речи.

Генриетта иронически улыбнулась:

— Любовь, которая вспыхивает сразу, проходит, сын мой. А любовь, которая возникает постепенно, остается. Да и антипатия между вами не может быть такой уж большой, иначе Тильда не была бы беременна.

Матиас сердито сверкнул глазами:

— Предупреждаю тебя: не лезь в это дело, мама! Это моя жизнь, и это — мои решения! Тебя они не касаются.

Генриетта рассмеялась:

— Осмелюсь напомнить, что ты мой сын, что ты живешь в моем доме и за мои деньги. И не бедно. А посему меня все это очень даже касается!

Матиас вышел из комнаты. Ему очень хотелось хлопнуть дверью, но он не решился. Он не увидел, что мать довольно улыбается.

И с того момента Генриетта ходила по дому с траурным выражением лица. Она говорила только самое необходимое, а если Матиас спрашивал о чем-то, давала стереотипный ответ: «Ах, оставь меня».

Время от времени она театрально хваталась за сердце и опускалась в кресло. Матиас каждый раз пугался до смерти, брал ее за руку, и она стонала:

— Ничего, ничего, все уже хорошо…

А он раздумывал, отчего мать такая устрашающе бледная: оттого, что ей действительно плохо, или же она из тактических соображений отказывается от косметики?

Ему были невыносимы сложившаяся ситуация и обстановка в доме, но он не знал, как себя вести. Он уже не злился, что ему, как обычно, приходится плясать под дудку матери, а чувствовал себя виноватым. Он вообще не мог выносить, когда она страдала из-за него.

— Что с тобой, мама? — спросил Матиас через два дня в обед. Он только что проснулся и чувствовал себя в некоторой степени выспавшимся. — Что у тебя болит? Может, сходим к врачу?

— Врач мне не поможет, — коротко ответила Генриетта и вышла из гостиной, направляясь в кухню. Матиас последовал за ней.

— А кто же тогда?

— Ты.

Естественно. Он так и знал. Вопрос насчет врача был всего лишь отвлекающим маневром.

Матиас нервно провел рукой по волосам и почувствовал, как его бросило в жар.

— Что я должен сделать?

Впервые за несколько дней мать посмотрела прямо на него:

— И ты еще спрашиваешь? Я думала, что достаточно доступно объяснила, что ты должен сделать, если не хочешь навлечь на нас несчастья. Я думала, ты любишь меня.

— Да, я тебя люблю, — прошептал он и при этом почувствовал себя прескверно.

— Так зачем же ты осложняешь мне жизнь? Ты же не можешь быть настолько глупым, чтобы не понять, как не по-мужски, как неправильно поступишь, если не женишься на Тильде. Ты сделал девушку беременной. Ладно, все это было ошибкой, поспешным поступком и, возможно, произошло не совсем по-джентльменски. Я не знаю, да это и все равно. Такое случается, все мы живые люди. Но если делаешь ошибку, то нужно отвечать за последствия. Нельзя, чтобы ты оставил Тильду с внебрачным ребенком. Так не годится. Это невозможно! — Генриетта с нетерпеливым вздохом села. Вид у нее был ужасно оскорбленный, когда она, глядя в окно, продолжила: — Боже мой, не люблю повторяться, но я не понимаю, почему ты так себя ведешь! Жениться — это ведь не больно! Разводиться — может быть, но не жениться. И в этом безголовом приключении тебе еще чертовски повезло, что это оказалась не продавщица сосисок, а баронесса фон Дорнвальд. Я тебя умоляю! Бывают вещи и похуже, чем жениться в соответствии со своим общественным положением. Поэтому уже несколько дней у меня болит сердце. Именно потому, что мой единственный сын слишком глупый, слишком впечатлительный, слишком злой, слишком упрямый и не знаю, какой еще, чтобы один раз сделать так, как я ему советую. Я же хочу как лучше, Матиас, я не хочу подставлять тебя под удар! Собственно, ты должен был бы настолько доверять мне…

Генриетта зажгла сигарету. Она делала это чрезвычайно редко, однако сейчас тем самым давала понять, что для нее разговор закончен. Говорить больше было не о чем. Теперь ему предстояло принять решение — война или мир.

Через два дня Матиас капитулировал.

— Ну ладно, — сказал он, — я женюсь на Тильде.

— Правильно, — ответила мать и поцеловала его в лоб.

Осень 1984 года

Через две недели после свадьбы Тильда переселилась к нему. С кучей ящиков, чемоданов, сумок и кульков, со своим любимым креслом, с дюжиной картин, которые показались Матиасу ужасными, с тринадцатью рулонами ткани и одной швейной машинкой.