Званый ужин в английском стиле - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 13

Спутник Амалии бросил на барона рассеянный взгляд и сунул руку под сюртук. Носком туфли баронесса тотчас же стукнула Билли по ноге, и «кузен» сделал вид, будто ничего не случилось.

— Alexandre, ce n’est pas poli, [13] — спокойно уронила Амалия.

— Что именно?

Амалия выразительно повела бровями, указывая на Вареньку.

— Ваша невеста может не так вас понять.

— Уверяю вас, она поймет меня именно так, как надо, — отрезал Александр. — Ну и кто же он, господин, который ест салат большой вилкой? — И он с задором покосился на Билли. — К тому же, сколько мне помнится, среди ваших родственников прежде не водилось американцев.

— А вы уверены, что знаете всех моих родственников? — вскинула брови Амалия. — И может быть, вам сначала лучше разобраться со своими?

Доктор беспокойно шевельнулся. Судя по всему, в словах баронессы содержался какой-то намек, причем достаточно обидный. Во всяком случае, скулы барона окрасились кирпичным румянцем.

— Сударыня, я запрещаю вам… — прошипел Александр.

Но тут — надо признаться, весьма вовремя — подоспела Анна Владимировна и увлекла жаждущего схватки барона пить кофе. Самый, самый наилучший кофе, какой только есть в Петербурге, уверяла хозяйка дома, такой, что господин барон не сможет отказаться, тем более что она сама, своими руками нальет ему чашечку. Она, кстати, так рада видеть его у себя в гостях!

— Скандала не получилось, — вздохнул Константин Сергеевич в другом углу гостиной. — А жаль!

— Подожди, все еще впереди, — рассеянно откликнулся его брат и взглянул на часы.

Но тут растворились двери, и вошла Елена Николаевна Толстая. Все сразу же заметили, что лицо ее мрачно. «Интересно, что ж ей наговорил Беренделли?» — подумала изнывающая от любопытства Евдокия Сергеевна.

— Госпожа графиня… — Павел Петрович был уже возле Толстой.

Та повела плечами, сухо улыбнулась и сквозь зубы обронила:

— Не так уж он и хорош, ваш хиромант.

«Значит, композитор ее бросит», — тотчас же повеселела тайная советница. И в сопровождении Глаши направилась к маэстро — пытать свою судьбу.

Пока Беренделли по просьбе Евдокии Сергеевны приоткрывал для нее завесу будущего, в большой гостиной Варенька подошла к хозяйке. Она была не на шутку обижена поведением жениха и решила, что настало время действовать.

— Анна Владимировна… Можно, я пойду сейчас? Ну пожалуйста…

— Да, дорогая, конечно, — улыбнулась Верховская.

Евдокия Сергеевна явилась через несколько минут, и вид у нее был не то чтобы растерянный, но явно озадаченный. Однако она вскоре преодолела свое смущение и стала усиленно обмахиваться большим французским веером.

Итак, следующей к знаменитому хироманту отправилась Варенька. Ей, очевидно, повезло с судьбой куда больше, потому что она вся сияла, когда выпорхнула из малой гостиной.

— А вы, сударыня? — спросила Анна Владимировна баронессу Корф. — Вы по-прежнему не хотите посоветоваться с господином Беренделли?

Но Амалия только покачала головой.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — с извиняющейся улыбкой произнесла хозяйка дома и скрылась за дверью.

«Интересно, о чем она будет спрашивать хироманта? — подумала Амалия. — Ей лет сорок, не меньше, у нее внимательный, заботливый муж, или, по крайней мере, кажется таковым; у нее взрослый сын, наивный молодой человек, который считает себя умнее многих, но это пройдет, как только он столкнется с настоящей жизнью… Что именно в будущем может интересовать женщину? Ведь ясно же, что ее существование — такое же, как жизнь сотен тысяч других людей — не плохое, но и не очень уж хорошее. Просто она никогда не разведется, никогда не станет эмансипэ, [14] не поедет на Северный полюс, не напишет захватывающий роман, не поступит в особую службу и не покинет ту службу, громко хлопнув дверью, как некоторые… — Амалия поморщилась, отметив, что мысли ее явно потекли куда-то не туда. — Или она просто хочет услышать от Беренделли, что в ее жизни не произойдет никаких бедствий, что она проживет еще столько же, сколько до сего дня, и умрет в своей постели, окруженная внуками и правнуками? А я? Как бы хотела умереть я? Во всяком случае, не от чахотки — отвратительная, выматывающая болезнь, вечная слабость, лихорадка, кровь горлом… Между прочим, здешний климат — не для меня, у меня и так уже и врач сказал… сказал… Но все обошлось. Пока обошлось, но я больше не хочу подобных треволнений… Я просто хочу видеть, как вырастут мои дети, а весь мир подождет. Надо уметь выбирать. Пусть у меня будет простая жизнь, да, простая жизнь без всяких приключений. Никаких расследований, убийств, невыполнимых поручений. Я устала. Хочу читать книги, гулять в красивых парках, общаться с умными людьми и баловать детей. Что бы ни случилось в их жизни дальше, пусть у них будет хотя бы воспоминание о счастливом детстве, о той поре, когда их любили и баловали… Потому что во взрослой жизни никто никого не любит и, по большому счету, никому никого не жаль. — Она перехватила взгляд Вареньки, которая победно смотрела на нее, постукивая носком туфельки по полу, и мысли баронессы приняли другое направление: — Наверняка родня Александра в восторге от его новой невесты. И, конечно, Беренделли предсказал ей, что она будет совершенно счастлива в браке. Очень опрометчивое предсказание, особенно если учесть натуру господина Корфа. И я сильно сомневаюсь, что девушке удастся его переделать».

Вот уже и Анна Владимировна вернулась от хироманта, теперь в малую гостиную потянулись мужчины. Первым вызвался идти представительный Константин Сергеевич, и Билли проводил его неприязненным взглядом. Судя по всему, молодой человек терпеть не мог адвокатов, которые чем-то ему сильно насолили.

— Интересно, он будет расспрашивать итальянца про каждое свое будущее дело? — спросил вслух Билли. — А то мне придется ждать своей очереди до утра.

— Я думаю, маэстро объяснит ему, что все в подробностях увидеть невозможно, — отозвалась Амалия с улыбкой. — Он просто скажет, что Константин Сергеевич часть дел выиграет, а часть дел проиграет, что, конечно, будет соответствовать истине, потому что ни один человек еще не выигрывал всего.

— Значит, вы не верите в то, что наше будущее предопределено? — спросил баронессу Митенька.

Амалия пожала плечами.

— Если бы было так, то жизнь стала бы слишком скучной. Какой смысл тогда делать что бы то ни было, если все уже предопределено? Тогда получается, что если бы ваш отец, к примеру, не ходил на службу, он бы все равно сделался статским советником. Вот уж неправда! Потому что как раз для этого ему пришлось потрудиться.

— Но в мире не все зависит от нашей воли, — заметил доктор. — Хорошо, допустим, должность Павла Петровича была плодом его усилий. А если завтра в Петербурге произойдет наводнение или революция, и он станет их жертвой, где тут его влияние на события?