Письма императора - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 75

«Север слева от меня. Юг – справа. Но это же невозможно, невозможно, невозмож… Отчего же? Ведь тот черный камень… там… он на самом деле был куском хрусталя, совершенно точно! И Антуан… Он умер в этом доме, но главное другое – старая Женевьева сказала, что он много лет не появлялся в Элероне. Как же он мог спрятать там что бы то ни было?»

Открыты все пути

Тому, кто хочет найти.

Но помни, что сперва

Обманут слова.

И она обманулась. Болото Смерти… Гора Кюпид… Все это было не то, совсем не то.

Амалия повернула голову влево – и увидела на стене изображение Амура, бога любви. «Любовь на севере». На правой стене под раздражавшим ее изображением сытой горожанки, к которой протягивала руки змееволосая нищенка, и скрывалось изображение смерти. «Смерть на юге».

Оставалась самая малость – «Тень ведет к свету».

Амалия поглядела, куда падает ее тень. Она находилась на полу, а чуть дальше располагался камин.

Камин! Источник света!

Амалия подошла к камину и осмотрела его. Ничего особенного, камин как камин, который давно не топили, потому что стояло лето. Амалия постучала сверху, постучала сбоку – звук везде был одинаковый, и ничто не указывало на наличие тайника. Тогда, приняв единственно возможное решение, Амалия забралась в камин и стала выстукивать его стенки изнутри.

Ей удалось обнаружить кое-что, но это было совсем не то, на что она рассчитывала. Внутри камина, совершенно скрытый от посторонних глаз хитроумно расположенным выступом, располагался круг, похожий на циферблат часов. К нему даже были приделаны две стрелки: часовая и минутная.

Амалия нахмурилась, вспоминая следующее четверостишие:

Шесть пополам, девять плюс пять,

От двенадцати четверть отнять,

И время потечет

Вспять.

«Боже мой! – гулко пронеслось в ее голове. – Шесть пополам… это же половина шестого! И дальше все просто!» Едва дыша, Амалия стала вертеть железные скрипучие стрелки. Половина шестого… Пять минут десятого… Без четверти двенадцать…

Щелк!

Теперь стрелки уже без ее участия пришли в движение и пошли назад!

Внезапно циферблат отскочил в сторону вместе с куском стены. Под ним обнаружился небольшой тайничок, внутри которого лежал какой-то предмет, завернутый в кусок дорогой ткани.

Амалия вытащила предмет и развернула ткань. Когда она увидела, что в ней лежит, ей показалось, что ее сердце перестало биться.

Это был черный камень.

Амалия взяла его в руки, отложив материю. Камень был непрозрачный, почти ледяной на ощупь, и ее пальцы тотчас же закоченели.

«Ведь Шанталь говорил, что… Нет, вздор! Но… Неужели действительно тот самый камень? И Александр Великий, и Цезарь, и Наполеон держали его в своих руках?»

Внезапно камень осветился. Внутри его возникло радужное сияние, и блики его затрепетали на стенках камина, на лице Амалии, на ее руках…

– Амалия!

С трудом оторвав взор от сияния, она поспешно положила камень обратно в кусок материи, захлопнула тайник, сунула камень в карман и вылезла наружу. Перед ней стоял Анри Готье.

– Я уж забеспокоился, – сказал он. – Что ты искала в камине?

– А… – Амалия нащупала на груди медальон с портретом сына. – Как-то глупо получилось… я его уронила… а он упал и закатился в какую-то щелочку. Еле нашла, – добавила она. – А ты зачем пришел? – и в голосе ее зазвенели не свойственные ей подозрительные нотки.

– Ты же скоро уезжаешь, – сказал Анри.

– Завтра, – кивнула она.

– Понятно.

В комнате наступило молчание. Амалия поежилась. Камень внезапно стал казаться ей таким тяжелым… Она подумала, что он вот-вот прорвет карман и выкатится наружу, но этого не случилось.

– Можно я возьму себе Скарамуша? – наконец спросил Анри. – Раз уж ты уезжаешь…

– Конечно, – поспешно ответила она. – Бери.

– Ты на меня больше не сердишься? – на всякий случай спросил он. – Я знаю, я не такой, каким ты хотела бы меня видеть, но…

– Нет, – искренне сказала она. – Нет, я на тебя не сержусь.

– Тогда прощай, – сказал он. И двинулся к двери, ни разу не обернувшись.

Только когда он ушел, Амалия внезапно поняла, что самого главного она так и не успела сказать ему. То ли потому, что забыла, то ли ее отвлек камень. Она сорвалась с места и выбежала из комнаты.

– Анри!

Солнце в оранжевой дымке уходило за Париж. На улицах зажглись первые фонари.

– Анри! Анри, постой!

Его не было. Он исчез.

Больше она не увидела его – никогда. И только цветок барвинка, который она обнаружила на столе, вернувшись в дом, свидетельствовал о том, что этот человек все-таки был в ее жизни.

На следующее утро, тепло попрощавшись с Венсаном и Франсуа, Амалия покинула Париж.

Через несколько дней она была уже в Петербурге.

* * *

– Баронесса Корф вернулась? – спросил император.

Тайный советник Багратионов поклонился:

– Да, ваше императорское величество.

– В самом деле? Кхм… И она привезла письма?

Начальник особой службы засиял улыбкой:

– Все до единого, ваше императорское величество.

Александр Третий протянул руку:

– Дайте их сюда.

Багратионов с поклоном протянул ему всю пачку.

– Будь так добр, Петр Петрович, помоги мне, – сказал царь, кивая на камин.

Тайный советник поворошил поленья, и пламя вспыхнуло ярче. Бегло просмотрев первое письмо, Александр бросил его в огонь.

– Прекрасная работа, – нараспев говорил он, разворачивая письма одно за другим и швыряя их в огонь, – прекрасная работа… Я думаю, баронесса Корф для вашей службы будет незаменима. А?

Он нахмурился, заметив в одном из писем слово «сладостный», которого он терпеть не мог и никогда не употреблял, считая его чересчур жеманным. Ах, молодость, молодость, что ты творишь с человеком! Александр улыбнулся и бросил письмо в жарко пышущее пламя. Вот ведь оно как: и не любил это слово, однако же употребил и сам не заметил…

– Я полагаю, – сказал Петр Петрович Багратионов, тщательно подбирая слова, – что в некоторых наших делах услуги баронессы окажутся нам весьма кстати… Она умна, хладнокровна, проницательна и при этом обладает внешностью, способной обмануть любого. Вдобавок она умеет находить общий язык с представителями самых различных сословий и даже, гм, с представителями преступного мира.

– В самом деле? – безразлично заметил царь, бросив в огонь последнее письмо и отряхивая руки. – Что ж, это нам весьма кстати. Ну, Петр Петрович, будь здоров. Жене кланяйся от меня.