Проклятый род. Часть 1. Люди и нелюди - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Шипаков cтр.№ 82

– Мне от боя уклониться никак нельзя. Это значит к прежней, холопской жизни вернуться, а я к ней возвращаться не хочу.

Ванька не нашел, что можно возразить против такого объяснения. Он лишь обнял Ярославца, грустно вымолвив при этом:

– Место хорунжего займешь. Мне все одно теперь при Емельяне надо быть.

Молодой наставник надеялся, что его воспитанник, находясь при знамени, среди лучших бойцов полка, будет в наименьшей опасности.

Понемногу убыстряя шаг, русская конница прошла уже почти что половину пути до вражеского стана, когда с реки подул сильный ветер и разогнал туман, явив взору московитов готовое к атаке рыцарское воинство. Яркое утреннее солнце наконец-то выглянуло из-за туч и заиграло на железных крыльях да позолоте лат противостоящего хоперцам гусарского полка.

– А ты печалился, что ляхов нету. На, любуйся на красавцев, пока они нам головы не снесли. Вот и вся ваша скрытность – все про нас католики знают, обо всем их княжеские прихвостни продажные предупредили, – усмехнулся Ванька.

– Да будет тебе, – попытался возразить атаман, но, понимая, что есаул во многом прав, лишь обреченно махнул рукой да непотребно выругался.

Разглядывая необычных крылатых всадников и их могучих, как на подбор коней, он с явною тревогой вопросил:

– Так это, стало быть, и есть те самые архангелы, про которых ты Шуйскому сказывал? Да, нелегко с такими будет справиться.

– Коль с отвагой да умом за дело взяться, так и с чертом можно совладать, если рядом друга надежного плечо. Только вот с друзьями нам, похоже, не шибко повезло, – указывая на смешавших свой строй дворян, ответил Княжич.

Однако, вопреки его сомнениям, из рядов московской рати раздались начальственные возгласы:

– Чего остановились? Аль католиков нечистых испугались? Вперед, за батюшку царя!

Подбадривая себя диким воем, дворяне понеслись на противостоящих им литвинов с малороссами.

– Глянь, как резво пошли, – восторженно воскликнул Чуб, обнажая саблю и намереваясь повести станичников в атаку, но неуемный Ванька остановил его:

– Погоди, сейчас они еще резвей назад побегут.

Он не ошибся. Не доскакав до врага саженей сто, ополченцы пустили тучу стрел, большинство которых даже не долетело до шляхтичей, и, завернув коней, понеслись обратно, прямиком к мосту.

– А нам чего делать, – дрожа от гнева и отчаяния, обратился атаман к своему первому есаулу. – Неужто, как они, спасаться бегством будем?

– Поздно бежать, – указав на устремившихся вдогон за московитами литвинов, ответил Княжич. – Путь к реке уже отрезан, да и эти, – Иван кивнул на гусар, – так просто не дадут уйти. К берегу прижмут и вырежут. В лучшем случае с крутояра в воду скинут. Сейчас главное – выстоять, удар архангелов сдержать.

Как бы в подтверждение его слов в строю крылатых всадников запели трубы, и закованные в сталь гусары двинулись на хоперцев.

Лучшие рыцари Речи Посполитой, отпрыски древних княжеских родов, содрогая землю копытами своих коней, железной лавой понеслись на казаков – потомков нищих русских мужиков, дерзнувших потягаться с ними воинской доблестью.

– Помоги нам бог, – промолвил Княжич и выехал вперед. Гарцуя на красавце Лебеде перед приунывшими собратьями, он закричал:

– Держись, станичники! Не посрамим казачьей славы, постоим за Русь Святую и веру православную. Кто посильней, берись за пику да выезжай вперед. Остальным – пищали изготовить. С них-то уж наверняка шляхетские латы пробьем. Цельтесь в первые ряды, чтоб самых смелых ляхов выбить и поломать им строй.

Видя, что казаки колеблются, и далеко не все готовы откликнуться на Ванькин призыв, Чуб тоже выехал вперед. Срываясь на хрип, Емельян громогласно провозгласил:

– Исполнять есаулов приказ!

Резанец и Большак последовали его примеру. Мудрость командиров дорогого стоит, но их собственное бесстрашие перед костлявым ликом смерти еще дороже. Отвага старшин воодушевила станичников, полк стал спешно перестраиваться, готовясь принять удар железных польских орлов.

Когда до рыцарей осталось не более полутора десятков саженей, – Княжич выхватил булат из ножен и скомандовал:

– Пали!

Слаженный залп скосил передние ряды атакующих. Рухнувшие на землю лошади и люди создали завал на пути своих собратьев. Но и королевские гусары не зря имели славу лучшей в мире конницы. Не сдерживая коней, вбивая в грязь своих поверженных товарищей, они стальной лавиною обрушились на казаков.

Удар гусар был страшен, а все-таки не тот, на какой надеялись их полковник и ротмистры. Первым ставший под знамена русских царей Хоперский казачий полк дрогнул, но устоял. Лучшие бойцы шляхетского и русского воинств сошлись в жестоком поединке. Сошлись остервенело, насмерть.

Поначалу капризная удача улыбнулась католикам. В самом начале боя от рыцарских пик да палашей нашли погибель Большак с Резанцем и многие сотники, вставшие, как и атаман с есаулами, впереди полка. Из старшин уцелели только Княжич и Чуб. Один – благодаря своей волчьей ярости, другой – отчаянному бесстрашию уже простившегося с жизнью человека. Вертясь волчком на грызущем вражеских коней Лебеде, Ванька ухитрился отразить смертельный ливень гусарских клинков. Емельян рубился с каким-то неземным упоением, не чуя боли многочисленных ран. Окруженные со всех сторон железными архангелами они, конечно же, погибли бы, не приди на помощь Ярославец. Углядев блеснувший радугой булат и догадавшись, что побратим еще жив, он воскликнул:

– Казаки! Поляки атаманов убивают! Неужто отдадим на растерзание братов наших старших? – и со всей своей знаменной полусотней устремился на выручку.

Подоспели они как нельзя вовремя. Истекающий кровью Емельян не удержался в седле, а подхвативший его Княжич не заметил налетевшего сзади верзилу ротмистра. Благородный рыцарь уже занес палаш, чтоб одним ударом прикончить обоих казаков, но не успел. Пуля, пущенная юношеской рукой Сашки Маленького, вошла ему прямо в рот.

Бесхитростный призыв начальника знаменной полусотни нашел отклик в опаленных страхом казачьих сердцах. Все стало просто и ясно. Ведь не за московского царя, с его хоругвью и серебром, а за други своя позвал на смерть израненный хорунжий.

Злобно взвизгнули, взметнувшись ввысь, казачьи сабли, чаще захлопали пистоли. Даже выбитые из седла станичники воспряли духом и принялись стаскивать с коней неповоротливых в своем железе рыцарей, добивая поверженных врагов засапожными кинжалами.

Непривычные к удару в сомкнутом строю и другим премудростям большой войны вольные сыны батюшки Дона начали одолевать спесивых ляхов в завязавшейся кровавой свалке.

Видя, что атака захлебнулась, командир гусарского полка князь Замойский, неудавшийся поклонник красавицы Елены, приказал отступить. Ротмистры дали знак трубачам и те заиграли отбой.

Казаки, окрыленные удачей, хотели было преследовать повернувшие вспять эскадроны, но Иван остановил собратьев.