Дороги в неизвестность - читать онлайн книгу. Автор: Марик Лернер cтр.№ 168

Очевидно, это и есть таинственные курды. С виду вполне обычные люди. Смуглые и горбоносые, в полувоенной одежде, по расцветке очень похожей на форму наших индейцев. Мы один за другим проехали мимо под внимательными взглядами. За поворотом стало ясно, что места здесь уже обжитые. На склонах паслись овцы, а еще минут через двадцать стали видны и дома, сложенные из местного камня. Из-за заборов выглядывали женщины и с радостными воплями выскакивали дети. Видать, не часто их балуют посещениями.

Место вообще-то явно отвратительное. Сплошные склоны, когда наступит весна и растает снег, то дома и все другие постройки моментально окажутся затопленными, а дороги превратятся в сплошную грязь. Только мазохисты могут чувствовать себя прекрасно в таких условиях. Хотя, скорее всего, они бы нас посчитали извращенцами. Живем, понимаешь, столетиями в местах, где ни одной горы и даже деревья редкость. И камней-то почти нет. Не порядок.

Деревня совсем маленькая, всего десяток домов, и, следуя за проводниками, мы просто проехали мимо. Дети, наверное, расстроились, оставшись без развлечения. Зато я не сильно огорчился – здесь воняет так, что чувствуется даже не слишком чутким носом. Очень смрадно. Может, они замечательные люди, но про уборку мусора и правильное расположение туалетов имеют смутное представление.

К вечеру мы доехали до более крупного поселка. Тут уже были зачатки цивилизации. Грязи на улицах гораздо меньше, овцы не прямо возле дома, а отдельно, и керосиновые лампы. Самое поразительное, обнаружился дом, в котором стоит самый настоящий, хотя и примитивный, телетайп. Дов моментально отправился сообщать о прибытии, а я был схвачен и затащен в гостеприимные объятия местного старосты и его взрослого сына, удивительно хорошо объясняющегося на общем для всех жаргоне. Праздновали не только с семьей старосты, но и с другими солидными людьми из деревни. Мужчины, естественно. Женщины хоть и без паранджи, но за одним столом с мужиками не сидят.

На стол была выставлена баранина в разнообразном виде, овечья брынза, какие-то жухлые лепестки салата, свежие лепешки и вино. Интересно – сколько не ехали, виноградников не наблюдали, а вино есть.

Чтобы не ударить лицом в местную вонючую грязь, пришлось покопаться в сумках и выставить на стол копченую рыбу и банку растворимого кофе. И то, и другое они громко хвалили, желая доставить мне удовольствие, но большого интереса не проявили. Воистину баранина всему голова!

Напиться с вина не просто, но им это вполне удалось. Через пару часов забыли о причине встречи и продолжали регулярно поднимать глиняные чаши с добрыми пожеланиями друг другу. Так что общался я в основном с сыном старосты и выяснил массу интересного.

Он рассказал, что в данном поселке восемьдесят пять домов и почти семьсот жителей, тогда как в обычном курдском селе не более сорока- пятидесяти домов. Это считается богатым, но, кроме того, сюда переселилось некоторое количество семей из других мест, пострадавших от нападений. Здесь невозмутимость пропала и речь стала несколько неразборчивой, но я понял, что кровная месть курдам прекрасно знакома и практикуется.

Их род, «тарва», означает общность всех близких родственников по мужской и женской линии, но не далее второго, самое большое, третьего поколения. Они хасананлы, населяют восемь сел, считая и это. Здесь очень патриархальные нравы, правят старики, но еще очень сильно развита взаимовыручка. Всего езидов до тридцати пяти тысяч. Езиды – это, естественно, не просто так, а самая правильная вера. Они поклоняются Солнцу и огню уже много тысячелетий.

– Они приходили все время, – рассказывал сын старосты негромко. – Маленькими отрядами. Ерунда, что огнестрельное оружие лучше лука. Пока дробовик перезарядишь, из тебя ежика успеют сделать. А прятаться они прекрасно умеют. Залягут в засаду возле овчарни и ждут. Вот и еще пара погибших. А потом пришли в большом количестве. Даже не сотни – тысячи. И у некоторых даже наше оружие было, не в первый раз в набег ходили. Нас зажали, и многие уже думали, что конец пришел.

Я помню, как прибежали и кричат «Помощь пришла!». И сразу стало ясно – мы не одни, и есть кому держать оружие. Что мы могли одни сделать? Только умереть с честью, постаравшись взять побольше жизней врагов. А так из города снизу на подмогу пришли, и ущелье стало ущельем смерти. Там кости тысяч крыс лежат. Их окружили и согнали вниз, а потом убивали, убивали и убивали. Горожане сделали правильное дело. И оружие нам дали, и теперь тоже дают.

Я знаю, некоторые говорят, что это из корысти. Мы закрываем озера своими спинами. Пусть так, но без их помощи и их оружия нас бы просто не было. Никого бы не осталось. Эти не щадили и в плен брали, только чтобы мучить и убивать. Даже трупы оскверняли. Для нас мертвые не совсем мертвые. Они нас постоянно навещают, и мы ходим к ним в гости на кладбище, с едой и выпивкой. А крысы ели погибших – такое не прощают.

Сын старосты прервался ненадолго, чуть пригубил вина и продолжил:

– На следующий год мы сами к ним отправились. Шли по берегу реки и убивали всех. Теперь крысы боятся, потому что мы показали, что такое месть. Плечом к плечу встали курды, исры, буры, даже местные и индейцы. Вот, – сказал он, показав на сидящих неподалеку индейцев, – «ухорезы» сидят. Тоже прекрасные воины, но им нет дела ни до кого. Я в школе внизу учился, там рассказывают про историю индейских племен. Только это было не здесь, а там. А они, как мне кажется, не живут, а играют. Вроде как свою прошлую непрожитую жизнь переигрывают. Сходить к соседям и обязательно прикончить парочку. Как будто больше заняться нечем. Когда сюда попали, эльфы всех индейцев от алкоголизма вылечили и запрет психологический поставили. Они теперь даже вино не выносят, сразу выворачивает наизнанку, а все равно с мозгами непорядок.

Нет, кто к нам придет и гадость сделает, тем мы обязательно ответим, но самим дурью маяться… – Он пожал плечами. – Настоящий мужчина должен работать и семью содержать.

– Я послал сообщение, – присаживаясь рядом, сказал Дов. – Поход почти закончился. Здесь в каждое большое селение телеграфные линии протянуты, а в некоторые и электричество.

Курда окликнули, и он, извинившись, отошел.

– Он тебе случайно не сказал, – серьезно спросил Дов, – что у курдов несколько отличающиеся от нас понятия? Вот когда к вам гость приезжает, вы долго говорите про разные посторонние дела, проявляя уважение, и только потом спрашиваете, что ему, собственно, надо? Не горит ли случайно дом, может, помощь нужна?

– Кто тебе ерунду такую сказал? – удивился я.

– Э, – погрозив мне пальцем, ответил Дов, – многие говорят. Было время пообщаться с твоими соплеменниками. Это только ты такой быстрый. Многие уверены, что тебя испортили люди. Но я о курдах сказать хотел. Если в будущем будешь иметь с ними дело, помни – они прекрасные и очень гостеприимные люди. Трудолюбивые, честные, насколько это возможно с чужаком. Но если тебе говорят «подожди минуту» – это непременно превратится в два или три дня. А уж если скажут «завтра», то это значит никогда, и никак иначе. Еще очень бойся, когда на вопрос «как проехать?» или любой другой тебе ответят «никаких проблем» – жди, впереди ожидает масса больших и маленьких препятствий. Если честно, то это вообще такой восточный образ мысли. У нас тоже многие этим страдают, и, приглашая на восемь часов, не ожидай гостей раньше девяти. Это вполне нормально и никто не удивится. Как раз странно будет, если придешь вовремя.