Хромой. Империя рабства - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Белобородов cтр.№ 54

Толикам копьем указал старшему охраны отойти. Перерубить цепь на телеге не получилось, несмотря на то что по обуху долбили бревном сантиметров пятнадцать диаметром и метра два длиной. Телега играла под ударами, сводя на нет все усилия. Гигант остановил уже вспотевшего Чустама и указал на лес.

– Что? – спросил корм.

– У него языка нет, – объяснил я Чустаму.

– Так нас поймают, – ответил гиганту корм, замахиваясь в очередной раз.

Гигант перехватил бревно и, поставив его на землю, приложил к нему цепь.

– Он хочет сказать, что на дереве быстрее будет, – догадался я.

– Да понял я уже. Давайте к лесу!

Минут через двадцать Гигант, махая бревном, смог перерубить звено цепи. За это время и бревно стало похоже на мочалку, и дерево, на котором рубили, покрылось вкруговую отпечатками цепи. После разгибания звена рабы наконец смогли покинуть единую связку.

– Чустам, медальоны! – крикнул я корму.

– Где? – спросил Чустам у старшего.

– Их потом привозят. Мы по общей бумаге едем.

– А где бумага?

Старший открыл сумку, висевшую через плечо.

– Ты лучше всю сумку давай, – предложил корм.

– Там наши документы. Я заберу?

Корм кивнул.

– Ну все, уходим! – Чустам закинул меня, словно мешок, на трофейную лошадь, сесть на нее я не мог из-за кандалов на ногах. Гремя цепями, ко мне подошел гигант. Показав себе на грудь пальцем, ткнул в меня. Смотреть на него лежа на животе было неудобно.

– Хромой, – Липкий тоже смотрел на меня, – я тебе помогал.

– То есть ты тоже хочешь с нами?

– Ну, своих у меня не осталось. А с украшениями мы одни далеко не уйдем.

– Чустам! Давай большого и Липкого возьмем – просятся.

– Пусть на вторую залазят, а там видно будет. – Корм снимал с убитого броню.

– А мы? – спросил один из рабов.

Чустам взглянул на меня. Всех брать равносильно самоубийству – скорость потеряем дико. Нас к утру найдут, поскольку кузни для расковки или табуна лошадей у нас не было.

– Я только этих двоих знаю. – Я попытался развести свисающие руки. – Пока есть шанс, могут бежать. А не-э-эт. Там такой гнусный, с язвочками на роже, я бы ему ногу сломал.

– Тот убежал в лес, как только цепь разрубили, – засмеялся Клоп.

– Так вы хоть топор оставьте! – крикнул раб.

– А то у нас топоров склады. Беги! – Чустам подошел к старшему охраны и бросил перед ним меч. – Ты свободен.

– Вы чего?! – заорал еще один. – Он же нас перережет!

– Я ему обещал и слово держу. Беги, тебе говорят, у него вон раненый. – Чустам присел перед воином, поверженным Огариком, и, приложив пальцы к его шее, одобрительно кивнул. – Ему не до вас!

Наверное, если бы освобождали рабов из обычного торба какого-нибудь балзона, то больше половины рабов просто остались бы на месте, поскольку среди рабов огромное количество людей, которые боятся. Боятся бежать, боятся говорить, да и жить боятся. Но это имперский торб. А имперские черные рабы долго не живут. Нет, конечно, тут тоже такие были. Например, вон тот мужичок с испуганными глазами наверняка никуда не побежит.

– То есть вы нас бросаете? – возмутился все тот же раб.

– Слышь, разговорчивый! – взорвался вдруг Клоп. – Пока ты тут трезвонишь, парни-то уже разбредаются. Тебя в любом случае не возьмем. Много говоришь – мало делаешь! Повидал я таких, которые только на чужом горбу.

Еще один раб и вправду ковылял в лес, и на развилке остались только этот орущий, мужичок с испуганными глазами и старик, непонятно как попавший в рабы. Почему непонятно как? Потому что пожилых людей редко загоняют за долги в рабство, а дожить рабом до такого возраста тоже нереально.

– У них есть хоть какой-то шанс, – закончил Чустам мысль Клопа.

– Телята недоделанные, твари!.. – неслось нам вслед.

Вернее всего, этот оракул останется в рабстве. Собственно, шансов у тех, кто побежал в лес, тоже мало, поскольку без инструмента освободиться от кандалов невозможно.

Я понимал, что мы могли увести с собой еще пару рабов, но сами еле выживаем и брать незнакомых людей… Муки совести были, однозначно. Оправдывался перед собой только тем, что действительно глупо тащить всех.

– Не думал, что вы на такое решитесь. – Говорить лежа на лошади вниз головой было неудобно, но переполняла радость, что я вновь на свободе, и безумно хотелось ею поделиться. – Спасибо, мужики. Правда, спасибо, я уж думал, все…

– Да это Клоп, – ответил Чустам. – Никак не хотел терять своего раба. Как, говорит, они посмели забрать мою собственность!

– Не говорил я такого! Смотри-ка, дедок-то все еще плетется. – Клоп обернулся.

Мне тоже было видно мелькавшего среди деревьев старика, когда я приподнимал голову. Обзору мешали сумки, взятые с телеги охраны. Мы шли уже второй час, и такой темп, да еще в кандалах мог выдержать не каждый. Через час фигура старика пропала из виду. Огарик не щебетал как обычно и явно был чем-то расстроен, но старался этого не показывать. Просто молча ехал на Серебрушке, разглядывая окрестности и новеньких, которых везли в той же позе, что и меня, Звезданутый и трофейная лошадь. На отдых мы остановились только вечером. Именно на отдых, поскольку ночью надо было тоже идти – мы ведь не просто кражу совершили, мы убили имперских солдат, похитили имущество империи.

Большой минут за пятнадцать срубил дерево и избавил его от ветвей – и все это он проделал тупым топором. Потом все тем же топором и получившимся бревном принялся сбивать кандалы. Я был первым. Чтобы не так отдавалось, запихали между кандалами и ногой рубаху. Били на пеньке, оставшемся от срубленного дерева. Минут сорок ушло только на две заклепки на одной ноге, вторую решили оставить на потом. К концу привала на нас вышел дедок. Вышел и молча сел у дерева, как будто так и должно быть. Никто не сказал ни слова, хотя все косились на него. Дедок одергивал штанины. Ноги под кандалами были сбиты даже не в кровь – в мясо. Прежде чем тронуться в путь, Чустам молча поднял деда и положил на круп Серебрушки.

Пока ехали, я камнем шоркал лезвие топора, напоминающее из-за вмятин неправильную пилу, одновременно слушая рассказ Клопа.

– Когда тебя увели, я решил не уходить и переночевал в нижнем городе…

– Придурок, – прокомментировал его слова Чустам, подгоняя кожаную броню под себя. – Мог и без лошади остаться. Лучше бы в конюшне.

– Утром сразу к рынку, – игнорировал корма Клоп, – а там смотрю, ты на телеге. Я и делать не знаю что, имперские же. Ну а как ты меня подозвал и все разъяснил, я к нашим. Порешили, что надо тебя вытягивать – на твоем месте ведь любой мог оказаться. Когда догнали, стали думать, как тебя вызволить. Огарик сказал, что может незаметно к тебе подойти и попытаться снять кандалы. Попробовали, он даже ветку магией сломать не может…