Честь – никому! Том 2. Юность Добровольчества - читать онлайн книгу. Автор: Елена Семенова cтр.№ 79

– Я не сомневаюсь, что под вашим началом она продолжит победительное шествие своё. На Черноморском флоте мы все знали, что, если во главе стоит Колчак, то победа неизбежна, – с чувством произнёс Кромин.

– Здесь не флот, – резонно откликнулся Колчак. – Мы переживаем тяжелейший момент. Россия разорена на части, хозяйство разрушено. Армии нет. Идёт тройная распря, ослабляющая собрание страны. И длится усобица, в братоубийственной бойне гибнет несчётное множество полезных сил, которые могли бы принести Родине громадную пользу. Армия… Нам не во что одеть нашу армию. Солдаты идут в бой в шинелях, пошитых из мешковины! Это – армия?!

– Союзники обещали оказать помощь нам.

– Союзники? – тонкие губы адмирала скривились. – Союзники преследуют свои цели, и надежды на них у меня нет. И вообще, Борис Васильевич, я убеждён, что Россию можно спасти только русскими силами. Самое лучшее, если бы они совсем не приезжали, ведь это какой-то новый интернационал. Мы говорим, что у большевиков воюют китайцы, мадьяры и прочий сброд. А нам не забудут англичан, французов и японцев. И крыть нам будет нечем… Положим, очень уж бедны мы стали, без иностранного снабжения не обойтись, ну а это значит попасть к ним в зависимость… Кабала! Горе в том, что русские не в состоянии встать на национальную платформу. Нельзя ставить интересы партийные выше долга национального. В этом отношении одинаково виноваты оба направления – левое и правое. Каждая политическая борьба, пока не становится на национальную почву, на программу обновления России, является вредной…

Александр Васильевич Колчак, как и большинство офицеров, не жаловал политику и политиков. При этом, в отличие от многих, он ещё задолго до революционных потрясений был знаком с некоторыми из них. Тяжело переживая поражение России в войне с Японией, Колчак принялся разрабатывать пути возрождения и реорганизации флота. Его воля, его идеи и талант организатора сделали его одной из ключевых фигур в этом деле. К его мнению прислушивались не только сверстники, но и адмиральский эшелон. Долгое время Колчак был председателем Петербургского военно-морского кружка, организованного его единомышленниками. Этот кружок впоследствии был переведён в Морской Генштаб, и там Александр Васильевич выступил со своим ключевым докладом «Какой нужен Русский флот», в котором говорил: «России нужна реальная морская сила, на которую могла бы опереться независимая политика, которая в необходимом случае получает подтверждение в виде успешной войны. Эта реальная сила лежит в линейном флоте, и только в нём, по крайней мере, в настоящее время мы не можем говорить о чём-либо другом». В качестве эксперта Колчак неоднократно выступал на заседаниях комиссии по обороне в Государственной думе. В жарких прениях он убедительно доказывал необходимость предлагаемых им мер, добивался, чтобы дорогому для него делу, жизненно необходимому для России, был дан ход. Там Александр Васильевич познакомился с Александром Ивановичем Гучковым, с большой чуткостью относившимся к проблемам армии и горячо поддержавшим программу возрождения флота, включавшую в себя строительство новых мощных кораблей, реорганизацию управления военно-морскими силами, освоение новых методов ведения боевых действий. Александр Васильевич был вдохновителем, двигателем этой гигантской работы, неутомимым и бесконечно преданным ей. Со своими соратниками он составил прогноз, в котором ещё задолго до войны с Германией, предсказал её и даже почти точно определил срок её начала. В преддверье этой войны флот нужно было реформировать срочно, чтобы не случилось новой Цусимы. Это ясно было Колчаку и его единомышленникам, но политикам ясно не было. Новый морской министр Воеводский приостановил и начал перекраивать уже запущенную программу возрождения флота, за которую столько времени сражался Колчак. Потрясённый и крайне удручённый этим фактом, Александр Васильевич отошёл от дела, погрузившись в науку. Но вскоре Воеводского сменил Григорович, возобновивший реализацию программы и попросивший Колчака приехать в столицу и продолжить работу по претворению её в жизнь. После этого судостроительная программа отныне не встречала преград, и по ней спускались на воду мощные, маневренные, хорошо вооружённые корабли, линкоры, крейсера, подводные лодки… Рождался новый российский флот, в считанные годы он достиг такой мощи, что немецкие суда не смели приближаться к русскими берегам, а опыт русских моряков приезжали перенимать даже союзники. Великой славой покрыл себя Флот на Балтике и Чёрном море, и как бы ещё умножилась она, состоись операция в проливах… Но вновь вмешались политики, и на этот раз вмешательство их обернулось непоправимой катастрофой.

Но именно в политику толкали его преданные сторонники, в политику, которую он ненавидел, не понимал, которая отнимала великое множество сил, не принося удовлетворения, а лишь опустошая душу. Это началось ещё в Петрограде, где адмирал находился некоторое время по оставлении Черноморского флота. Газеты запестрели заголовками «Вся власть – Колчаку», «Адмирал Колчак – спаситель России» и т.п. Его имя наряду с именем генерала Корнилова называли в качестве кандидата в диктаторы. Сколько общественных деятелей и офицеров ещё с тех пор вынашивали эту идею! Но и тогда, как теперь в Сибири, Колчак отказывался от этой роли. Отказывался, ясно видя, что дело не поставлено, что организации нет, что есть лишь туман, благие пожелания и слова. Впрочем, на предложение объединить деятельность нескольких патриотических организаций и возглавить единое движение, имеющее целью подавление большевиков, адмирал ответил согласием. Обратился к Александру Васильевичу и председатель союза офицеров подполковник Новосильцев. Колчак пытался добиться от него, что, собственно, сделано, и каковы планы. Он готов был включиться в работу, но в том случае, если дело серьёзное, а не легкомысленная авантюра. Новосильцев признался, что серьёзного пока ничего не готово. В это время к нему обратилась американская миссия, вместе с которой, по стечению обстоятельств, Александр Васильевич возвращался из Севастополя. Адмирал Гленон сообщил, что его правительство интересуется постановкой минного дела и борьбой с подводными лодками, а также имеет намерение вести активные действия в районе Дарданелл. Колчак колебался, принять ли предложение американцев. Новосильцев посоветовал от него не отказываться. На другой день Александр Васильевич получил письмо Керенского с приказом немедленно отбыть в Америку. Очень уж боялся Александр Фёдорович нахождения в столице столь популярной фигуры, очень уж дрожал над своей властью…

Колчак принял предложение Гленона. Многие офицеры и политические деятели уговаривали его остаться в России, но адмирал остался непреклонен. На прощальном вечере он говорил собравшимся у него офицерам:

– Я считаю, что единственное, чем я могу принести пользу, это драться с немцами и их союзниками, когда угодно и в качестве кого угодно; я считаю, что это будет единственная служба Родине, которую я буду нести, принимая участие в войне, которую я считаю самым важным, самым существенным делом из всего того, что происходит, что революция пошла по пути, который приведёт её к гибели, но я не политический деятель, я солдат, и поэтому считаю нужным продолжать свою службу, чисто военную. Раз я не могу в России принимать участия в этой борьбе, я буду продолжать её за границей.