Дмитрий Донской. Пробуждение силы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 40

Разумеется, ничего бы не вышло, если бы не рукописи, присланные по его запросу из Великого Новгорода, Киева и иных городов. На них он и ссылался, как мог. А что не мог – вытаскивал из своей памяти, ведь в прошлой жизни он немало интересовался историей Средневековья. Остальное же щедро выдумывал, осыпая интересными подробностями из реалий художественных произведений XX и XXI веков самого разного толка. А уж как Дмитрий расписывал родственные связи с ключевыми династиями Европы – не пересказать. Так что «кирпич» вышел изрядный, даже несмотря на довольно маленькие литеры.

– Невероятно… – покачала головой Анна, отрываясь от книги.

– Что именно?

– Ты все описываешь так, словно лично там был. Столько подробностей…

– Это мелочи. Шелуха. Намного интереснее другое. Ты обратила внимание на то, какими землями владели мои предки?

– Очень обширными, – с уважением произнесла Анна.

– Если говорить точнее, то в разные времена в руках моих предков были земли от востока Англии и Дании с Фрисландией до Тавриды и северо-восточного побережья Русского моря. Мне все это, может, и не пригодится, а вот нашим с тобой потомкам – очень даже. Сама понимаешь – одно дело просто идти завоеванием на соседей, и совсем другое пытаться вернуть свое законное владение. Пусть и давно утраченное, но ведь это не так уж и важно. Верно?

– Вот ты о чем… да… это очень много… просто невероятно много… – задумчиво пробормотала Анна.

– Всего одна книга, и совершенно невзрачный род викингов заиграл совсем другими красками. Согласись – не с каждым бандитом Басилевс считает достойным породниться, как и король франков.

– Ты хочешь надеть большую корону, как Карл Великий? – совершенно серьезно спросила супруга, твердо смотря Дмитрию в глаза.

– Что-то подобное придется сделать либо мне, либо нашим наследникам. Если у меня это не выйдет, – подмигнул Анне Великий князь и лукаво улыбнулся.

1363.05.01, Москва

Государь и Великий князь Московский, Владимирский и Суздальский ^[68] сидел на своем любимом жеребце – Буцефале словно на теплой, волосатой статуе. Крепкой такой и совершенно непоколебимой. С этим конем породы дестриэ он быстро нашел общий язык, как и с тем вороненком, что как к нему прибился в Суздале, так и жил рядом. А заодно и развлекал его разными забавными выходками.

Впрочем, речь не о том. Ибо Государь выехал понаблюдать за тем, как наконец-то начали строить его новую крепость вокруг старого московского кремля. Время и обстоятельства потихоньку нарастающего противостояния с «любимыми» соседями поджимали и требовали кардинальных решений. В один день потерять все «нажитое непосильным трудом» не хотелось…

Старый древесно-земляной кремль был мал и не позволял по-человечески защитить стремительно растущее население новой столицы. Поэтому Дмитрий сделал разбивку новой «цитадели мировой демократии» в форме «колбасы», занявшей все ближайшее к Москве-реке междуречье Неглинной и Яузы ^[69].

Новая крепость строилась по совершенно непривычной для региона землебитной технологии. Суть ее сводилась к тому, что брали обычную землю подходящей влажности и жирности. Укладывали в опалубку. Трамбовали. А потом знатно пропитывали известковым раствором. Получалась очень специфическая структура, набиравшая прочность с каждым новым годом. Этакий земляной бетон. И если поначалу такая стенка не могла соперничать даже с плохоньким кирпичом, то через два десятилетия уже легко переплевывала клинкер, а через столетие – била влет не самый плохой природный камень.

Важным преимуществом применяемой Дмитрием землебитной технологии была радикальная дешевизна и простота, даже по сравнению с привычными для Руси древесно-земляными укреплениями.

Другой немаловажной особенностью нового укрепления была его высокая стойкость к обстрелам любой известной в XIV–XVIII веках артиллерии, что механической, что ранней пороховой. При должной толщине стен, разумеется. А потом, как руки доберутся, можно и камнем каким облицевать для пущей эстетики. Тем же гранитом или даже мрамором, чтобы ярким пламенем полыхало раздражение завистников, мешая им пить, есть и спать. Если денег, конечно, хватит. Не дикари же мы, в самом деле? Красоту тоже ценим, да и пыль пустить в глаза умеем. Хотя иногда и слишком уж на все это налегаем. Но кто без греха?

Собственно в мае начали возводить не всю крепость разом, а только первый форт – прямо рядом с крепостной стеной старого древесно-земляного кремля, прикрывая ворота. Остальную же площадку только предстояло подготовить.

Почему форты, а не бастионы? Ведь Великий князь выстраивал концепцию оборонительного боя крепости от продольного прострела куртины с выступающих перед ней укреплений. Уже даже пушки лить стал учиться из бронзы да порох выделывать из привозной по Волге серы и земляной соли. Классика же. А там бастионами как-то обходились.

Причин такого необычного решения было три.

Во-первых, это очень серьезно повышало оборонительные возможности крепости. Даже если стену где-то и прорвут – форты могут продолжать вести бой, имея полную автономность.

Во-вторых, данные форты позволяли прямо разместить в них гарнизоны города, арсеналы, продовольственные склады, колодцы и так далее. Да не в общем доступе, а закрыто. Это, с одной стороны, очень сильно экономило площадь внутри защищенного периметра, а с другой – еще больше поднимало уровень защиты. Ведь теперь стало практически невозможно застать защитников врасплох. Выходило что-то вроде цепочки махоньких замков, объединенных общей стеной.

В-третьих, только такой способ позволял плавно наращивать укрепление города, вводя их в строй постепенно. Построили первый форт? Отлично. Ввели в строй. Все – он уже может держать оборону даже в полной изоляции и, в случае чего, прикрывать округу. Это было особенно актуально в том плане, что людей для решительного рывка и строительства крепости за один сезон у него не было. В какой-то мере острый недостаток людей компенсировался поголовным оснащением строителей стальным инструментом и толковыми приспособлениями, такими как колесные тачки да удобные носилки для грунта. Но все одно – чудес творить он не умел, а посему исходил из прагматичных побуждений, поедая мамонта маленькими кусочками.