Ничья земля. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 138

Их тела двигались в ритме дождя – ритм нарастал, капли стучали все чаще и чаще. Скрипела старая, оставшаяся еще с прошлого века кровать, покачивался отсыревший, тяжелый балдахин, и стоны Марсии смешивались с шорохом дождевых струй.

– Ты сдурел, – сказал Кручинин по-русски, узрев его счастливую физиономию. – Умка, ты что делаешь, сукин ты сын! Нашел время сопли разводить… Мы же тут на несколько месяцев, не более! Оно тебе надо – биографию портить?

– Отстань, Вязаный, – Сергееву вовсе не хотелось ввязываться в спор. – Какая тебе разница? Ну кому это помешает?

– Тебе, – отрезал Саша и отвернулся, делая вид, что рассматривает что-то на другой стороне улицы. – Прежде всего – тебе.

– Брось, Саша. Она из наших…

– Это я – наш… И другие ребята из Конторы – наши. Больше здесь наших не наблюдается, Сергеев. Я тебе не указ. Ты старший группы и делаешь, как знаешь. Но она – твое слабое место. Это сразу видно. Если бы я хотел взять тебя за яйца, я бы брал через нее…

И вот теперь Раш последовал рекомендации Кручинина. Интересно, что бы сказал Сашка, узнав об этом? Когда их брали в Гаване, вся остальная группа, включая сотрудников кубинской разведки и контрразведки, была мертва. Рауль зачищал следы, не жалея ни соратников-барбудос, ни исполнителей – мелкий министерский планктон, занимавшийся обеспечением совместной операции.

Сергеев не видел тела Марсии. Он заметил за собой слежку и лишние двадцать минут кружил по окрестностям, сбрасывая хвост. А когда пришел на конспиративную квартиру, сотрудники контрразведки уже грузили в будку 53-го «газона» носилки, прикрытые окровавленными простынями. Шесть штук.

Въехать в патио грузовик не мог, и «безопасники» носили свой страшный груз из дворика на улицу. Снова шел послеобеденный дождь. Соседи попрятались от грозно глядящего по сторонам оцепления и от выстрелов, разорвавших покой тихой улицы. Умка стоял в тени подворотни и издалека, сквозь водяную завесу, пытался рассмотреть то, что грузили в кузов. С третьих по счету носилок свисала тонкая, смуглая женская рука. Умка не плакал. Но по его лицу катились горячие дождевые капли.

Он прошел проходными дворами к тайнику, где лежали деньги и новые документы. И только увидев солдат с автоматами, выходящих из укрытий, понял, почему их не брали там, в отеле, рядом с чемоданом с деньгами. Рауль был эстет. Он хотел, чтобы Сергеев досмотрел спектакль до конца.

Потом был Чичо – с киянкой и аккумулятором. Кручинин, с чавканьем вгрызающийся в нечистую шею сержанта. Побег. Марафон по джунглям и Мангуст в роли Бога из Машины.

А Марсия осталась там, под дождем, прикрытая мокрой серо-красной простыней, которую контрразведчики скорее всего сорвали со старой кровати. Простыня была пропитана кровью. Но вкус и сандаловый аромат, исходивший от ее кожи, и то ощущение счастья, которые они дарили друг другу, навсегда въелись в память Сергеева.

Любовь к Плотниковой была постоянной болью, беспрерывной схваткой, чем-то схожей на сражение двух изюбрей за ареал обитания. Сергеев не нападал, он даже не защищался – просто ждал, чем все закончится, и сам себя не узнавал.

Любовь с Марсией оставила на губах горький полынный вкус. Может быть, потому, что она была быстротечной и завершилась точкой, а не многоточием. Потерей.

«Интересно, – подумал Сергеев, – как я буду вспоминать Вику через десять лет? Время лечит. Сколько длился наш с Марсией роман? Сто дней? Мы же практически ничего не знали друг о друге. Она не знала даже моего настоящего имени, только псевдоним – Мигель Рамирес. И еще знала, что я русский. Более ничего. Я о ней знал еще меньше, разве что имя у нее было настоящим. Но разве это мешало нам быть счастливыми?»

«Если ты жива, я постараюсь спасти тебя. Если Раш не соврал насчет сына, я вытащу и его. Мальчишке неполных три… Интересно, какой он?»

Вертолет просвистел над остатками океанского буксира, вросшими в песок у самой кромки скал. От ярости волн обломки все еще спасал риф, но было видно, что следующий сильный шторм им не выдержать. Сразу за невысокой скалистой грядой, сползавшей в полосу прибоя, пилот поднял машину еще на 300 футов и по плавной дуге начал заходить на посадку.

Исмаил, как Сергеев и ожидал, особой радости гостям не выказал, и они, вот уже добрых полчаса, слушали словесную перепалку между хозяином и Хафиз Ахмедом. Каждый из спорящих намертво стоял на своем, но Умку не оставляла мысль, что старый пират торгуется. Причем умело. Оставалось выяснить, как далеко в этой торговле зайдет Абдуллахи-младший и насколько сильнее страха смерти окажется человеческая алчность.

Алчность победила только спустя час. Во время перехода торгов в финальную фазу стороны, не сговариваясь, сменили язык на сомали, и Сергеев перестал понимать суть разговора. Было ясно, что консенсус достигнут, но на какие уступки при этом пошел Хафиз, осталось за кадром.

Он вышел из хижины с довольной физиономией, чего никак нельзя было сказать об Исмаиле – его высохшее лицо сохраняло невозмутимое выражение.

– Выйдем через час, – сказал пират негромко. – Хватит сидеть, мы вам в услужение не нанимались. Помогайте спускать катера на воду.

Так как он говорил по-французски, Сергеев перевел распоряжение для своих спутников, и Базилевич, недоуменно оглядываясь, сразу же спросил:

– Какие катера?

– Увидишь, – буркнул Хасан.

Он забросил автомат за плечо и двинулся вслед за Исмаилом и его людьми к сараям, стоящим поодаль. Хотя хозяин деревни и не повысил тона, отдавая приказ, его люди хлынули со всех сторон, как тараканы из щелей. Дисциплина в деревне была покруче, чем в регулярной сомалийской армии – Сергеев имел возможность сравнить.

Два черных, как хороший гуталин, бугая, прилетевшие вместе с Хафизом, принялись выгружать из вертолета оружейные ящики, а сам Абдуллахи-младший последовал за сергеевской группой.

Катера стояли на катках и были надежно укрыты в сараях – да так, чтобы с воздуха не разглядеть. Назвать эти суденышки полноценными катерами Умка бы не смог, катер в его представлении должен был выглядеть не так, но утлыми лодчонками плавсредства точно не казались: огромные, под восемь метров длиной цельнометаллические шлюпки, килеватые, с высокими бортами и двухсотсильными «Ямахами» на транцах. С первого взгляда становилось понятно, что эти неподъемные кораблики прекрасно приспособлены к плаванию в бурных прибрежных водах, а высокие металлические борта не только защищают от волны, но и служат прекрасным укрытием от пуль небольшого калибра.

Перед воротами сараев-доков оказались замаскированы рельсы для спуска тяжеленных «пирог» на воду: женщины и маленькие дети быстро очистили их от песка, а мужское население навалилось на катки всем скопом, но лодку в море не столкнули, а оставили у самой полосы прибоя – на погрузку. Пищи и воды доставили минимум. Основной груз состоял из патронов и оружия.

На первых же двадцати минутах приготовления Умка понял, что любимый в Африке АК здесь является дополнительным оружием. Чернокожие шумные мужчины вдруг опоясались пулеметными лентами, напомнив Сергееву революционные фильмы с балтийскими матросами. Огневая мощь трех стальных «пирог» вызывала уважение. На каждой лодке минимум пять человек были вооружены ПКМами ^[61] или М-60 ^[62]. Вдоль бортов крепили трубы РПГ советского производства, оснащенные самыми разнообразными «выстрелами». Умка даже рассмотрел несколько похожих на раздутые железные цилиндры «термобарок» ^[63] и узкие «карандаши» осколочных гранат.