Изменницы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Фримантл cтр.№ 15

– Ты должна оставить его в покое, – сказала я.

– Но ведь он мой муж! – фыркнула Кэтрин.

– Нет, Китти. Ты ни за что не победишь. – Я знаю, что замужество Кэтрин было частью заговора Нортумберленда, ведь ее выдали замуж в один день с Джейн.

– Но мы любим друг друга!

– Это не имеет никакого значения, – возразила я.

Лицо сестры распухло от слез.

– Пембрук сказал, что я запятнана изменой отца и сестры, и он не допустит, чтобы на его сына тоже падала тень.

Я не знала, как ее утешить. Прояснился еще кусок семейной истории. Должно быть, Пембрук переметнулся на другую сторону, спасая свою шкуру, после того как Мария низложила Джейн. Мы – свидетели его измены, поэтому сейчас он не желает иметь с Греями ничего общего.

– Отцу, по крайней мере, хватило мужества умереть за свои убеждения, – продолжила Кэтрин, вытирая нос рукавом.

Я совсем не уверена в том, что отец таков, каким его считает Кэтрин. Он примкнул к мятежникам, и его схватили, когда он пытался бежать, так сказала Maman. Но я не стану повторять ее слова, чтобы не лишать сестру последнего утешения, ведь она боготворила отца. Я вспомнила, что еще говорила Maman: только страх быть обвиненной в государственной измене способен помешать Кэтрин втянуть себя в заговор с целью оказаться на престоле.

– Положение королевы непрочно, chérie, – говорила Maman. – И многие реформаторы мечтают ее свергнуть.

Впрочем, по-моему, Кэтрин не думала ни о престоле, ни об окружающей нас опасности. Сейчас ее занимала только ее любовь, а для всего остального в душе просто не осталось места. Наверное, у всех нас свои способы забывать о действительности, не смотреть правде в глаза.

Maman пыталась найти выход с помощью брака. «Он убережет нас от гибели», – твердила она нам. Но никакой свадьбы пока не будет, ведь прошло слишком мало времени. Кроме того, королеве не хочется выпускать нас из виду. Елизавету она отправила в Вудсток в надежде, что о ней все забудут. Но забыть Елизавету невозможно; все перешептываются о ней, что хорошо для нас. До тех пор, пока внимание реформаторов обращено на Елизавету, мы, Греи, отступаем на второй план – во всяком случае, так считала Maman.

– Китти, мы должны одеться, ведь они все скоро вернутся. – Я старалась отвлечь ее. – Что ты наденешь? Синее платье? Оно так тебе идет!

Мы помогли друг другу переодеться в чистые сорочки и нижние юбки; зашнуровали друг другу корсажи, подкололи рукава, заплели косы и подоткнули волосы под чепцы. Мне нравилось, когда Кэтрин помогала мне одеваться, потому что она привыкла к особенностям моей фигуры и старалась как можно меньше меня дергать. Даже милая Пегги Уиллоби, когда помогала мне одеться, не скрывала любопытства, и я чувствовала, сколько сил ей приходится прилагать к тому, чтобы не глазеть на мой горб.

– А кузина Маргарет выходит замуж, – неожиданно объявила Кэтрин, как будто говорила сама с собой. Я уже слышала о помолвке Маргарет Клиффорд, но не хотела ничего говорить, чтобы не расстраивать сестру. – За Генри Стэнли, лорда Стрейнджа… в самом деле, странный выбор. – Она фыркнула. – Он вечно дает волю рукам! То-то она обрадуется…

Я молчала; когда Кэтрин садилась на любимого конька, лучше держать язык за зубами.

– A Maman! – Сестра ударила себя кулаком по колену, и остатки пунша выплеснулись на пол. Стэн и Стим поспешили вылизать лужицу. – Ну что она нашла в этом Стоуксе?! Да кто он вообще такой?

– Добрый человек, – ответила я и сразу пожалела о своих словах, потому что они лишь раззадоривали сестру.

– Добрый, – повторила она, как будто у этого слова горький вкус. – Он ведь даже не… – Она не договорила.

– Китти, лучше смирись, ведь они поженятся независимо от того, за ты или против. И потом, последние дни Maman выглядит более счастливой. Тебе так не кажется?

– Подумаешь! – Кэтрин втащила Стэна себе на колени, прижала его морду к своему лицу и заговорила с ним, как с младенцем: – Тебе это тоже не нравится, да, Стэнни?

Я встала и подошла к окну.

– Дождь кончился. – Я со скрипом провела пальцем по запотевшему стеклу.

– А еще, – продолжила Кэтрин, – граф Фериа… ты ведь его видела, Мышка, да? Тот симпатичный испанец… Так вот, он положил глаз на Джейн Дормер. Правда, она делает вид, будто не замечает его… Все только и мечтают жениться на Джейн Дормер! Томас Говард постоянно грезит о ней. – Она стряхнула с плеч платье, которое упало на пол, выбрала другое, надела его, разглаживая юбки. Потом взяла одно из ожерелий Maman, надела на шею, застегнула, посмотрела на свое отражение в зеркале, вертя головой то туда, то сюда, поджала губы и со вздохом сказала: – Все фрейлины королевы выйдут замуж, и только я останусь старой девой!

– Тебе всего пятнадцать лет. Тебя трудно назвать старой девой. И потом, ты не останешься одна: рядом с тобой буду я, ведь я никогда не выйду замуж.

– Прости, Мышка, – спохватилась она, сталкивая Стэна на пол и подбегая к окну. Она села на подоконник, и мы стали с ней вровень. Она протянула мне мизинец в знак примирения: – Я не подумала; я была недоброй, потому что думала только о своих горестях, в то время как… – Она не договорила, но имела в виду: в то время как я так уродлива, что никогда никому не понравлюсь.

Кэтрин сняла с пальца обручальное кольцо.

– Вот… – Она мягко взяла меня за руку и надела мне кольцо на средний палец. – У тебя красивые руки и красивое лицо; пусть фигурой ты не вышла, зато ты очень умна; и пусть у тебя горб, зато ты добрая и хорошая. – Она умолкла, и я увидела, что слезы снова собираются в уголках ее глаз. – Вот я – не добрая и не хорошая. Ты стоишь дюжины таких, как я.

Когда сестра так говорит, мне хочется плакать. Обычно я сдерживаю слезы, но нежность сестры размягчает меня изнутри.

– И потом, – продолжила она, – вспомни Клод, которая однажды была королевой Франции. Разве ты о ней не слышала? Она была горбунья, как ты, но все же вышла замуж за короля Франциска… да к тому же она была кривой на один глаз!

Я кивнула и вздохнула, собираясь с мыслями. Я не уверена, что хочу знать о Клод, королеве Франции, потому что история о королеве-горбунье как-то нарушает мое равновесие в изуродованном теле.

– Что с ней случилось? – спросила я.

– Не знаю, – ответила Кэтрин. – Но она стала матерью следующего короля Франции, и в честь нее назвали сорт сливы – ренклод.

– Сливы-венгерки, – повторяю я, думая о том, насколько слива простой плод. – Интересно, что можно назвать в мою честь? Может быть, крыжовник? Я ведь такая же кислая и колючая.

– Мышка! Ты не такая!

Но мне кажется, что я именно такая.

– У тебя красивые глаза. Так что ничего еще не потеряно. Кроме того, в тебе течет королевская кровь, как в королеве Клод, поэтому… – Кэтрин умолкла и раскинула руки в стороны, словно желая показать, что весь мир принадлежит мне.