Записки миллионера - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ермаков cтр.№ 35

–О них есть кому заботиться, – ответил Костя, шмыгнув носом, и отвернулся к окну. – Просто я птиц с детства люблю. В детстве у меня и голуби были, всякие синицы, щеглы в клетке жили… О кошках, собаках и всяких хомяках– черепахах я уже и не говорю. Да ты знаешь, я только пару лет назад здесь на даче убрал вольеры. Ко мне на участок вся местная детвора ходила, как в зоопарк. Каких только птиц не было: совы, филины, декоративные французские куры, утки-мандаринки… Пять видов фазанов красоты необыкновенной!

–А вот гималайского манола не было, – не удержалась вставить я.

– А вот его не было, – Костя, шмыгув заложенным носом, так по-детски улыбнулся, что я простила ему всё: и парилку, в которой он меня хотел зажарить, и даже ночь, проведённую в одиночестве на диване.

– Всё, милый, помолчи, тебе же трудно говорить. Вот вылечим тебя, а потом как-нибудь и расскажешь о своих пристрастиях и увлечениях. Договорились?

Костя согласно мотнул головой и сглотнул слюну воспалённым горлом. Увидев небольшую придорожную аптеку, я, притормозив, заскочила в неё и накупила лекарств. Сев в машину, заставила Костю закапать, проглотить и пососать всё, что посоветовала провизор. Потом Костя закрыл глаза и, как мне показалось, заснул. Я вела машину как можно осторожнее, боясь разбудить его, иногда поглядывая на милого, родного и такого неизвестного мне человека. Вот сегодня узнала, казалось бы, обычную новость: ну, любит человек птиц, животных. Что в этом особенного? Сейчас всё чаще встречаешь людей, которые больше любят и верят своим четвероногим друзьям, чем себе подобным. И, тем не менее, с какой любовью Костя говорил обо всех этих утках, фазанах, голубях… Манола он, видите ли, хотел спасти. Тут самого впору спасать, проблем выше головы. Завтра сам может на улице остаться без крыши над головой, а он о братьях наших меньших заботится. Теперь ещё и заболел. Нашёлся мне спасатель. Посмотрев на спящего Костю, вспомнив вчерашний вечер, как он бегал с сачком, я улыбнулась. Ну, точно, большой ребёнок! Вроде жизнь не делала ему подарков: в 15 лет без родителей остался, чуть повзрослев, начал работать. Стройка, шахта, кочегарка… Потом своё дело начал – тоже не мёд. Столько прошёл! И вот теперь всё может потерять. Другой бы злее собаки был на весь белый свет, а ему, видите ли, птичку жалко. Кошки её съесть могут! А то, что самого эти псы ненасытные в облике человеческом разорвать могут, это его не волнует… «Ладно, Кать, не каркай, всё будет хорошо», – успокаивала я себя. А то, что, несмотря ни на что, Костя остался человеком, разве это плохо? «Это хорошо, – улыбнулась я. – Это очень хорошо. За это я его и люблю!»

– Я задремал, кажется, – произнёс Костя, когда я притормозила у его дома. – Вроде немного полегче дышать стало, глотать не так больно.

– Нет, милый, это временное облегчение от лекарств. Давай сейчас домой, и всё что в аптеке купили, будешь у меня пить по часам как миленький! Я в офис не поеду, посижу у ноутбука да по телефону дам все указания. А завтра посмотрим, как себя чувствовать будешь. Я тебя за пару дней на ноги подниму!

– Не, Кать, не согласен. Делай, что хочешь, но к завтрашнему дню я должен быть здоров. Банки, горчичники, таблетки – всё, что угодно! Что там ещё есть в арсенале? Чай с малиной, секс с мужчиной, – автоматом произнёс Костя и, поняв, что накладочка вышла, замолчал.

Смелее, продолжай, не стесняйся своих скрытых желаний. Я сегодня столько нового о тебе узнала. Оказывается, ты и орнитолог, и спасатель, и любитель птиц… Теперь вот ещё что-то новенькое всплывает!

– Я имел в виду чай с малиной и секс с тобой.

– Да я шучу милый, ты же понимаешь. Я совсем не против такой процедуры. Но сразу договоримся – я сверху!

– Это почему ещё? – непонимающе Костя посмотрел на меня, затем поднёс к носу мокрый от соплей платок и улыбнулся. – Кать, ну хватит издеваться, пожалей меня, я всё же больной.

– Иди ко мне, моя больнушечка, иди, мой золотой, – ласково пропела я и обняла Костю. – Всё. Объявляю мораторий на любые приколы и, как ты говоришь, издевательства. На время болезни. Обещаю! Только выздоравливай скорее.

Весь вечер мы говорили только о НЁМ. Почему-то Костя тоже был уверен, что будет сын.

– Я хочу завтра сходить на УЗИ, – сказала я, доедая всё, что было заказано на ужин.

–Кать, ты хотела сказать: «Мы сходим». Я вроде к этому ребёнку тоже имею отношение, – улыбался Костя.

– Имеешь, милый, имеешь! Самое непосредственное и прямое отношение! Думаю, без тебя у меня ничего бы не получилось, – улыбалась я в ответ, нежно гладя Костину руку. – Конечно, я буду рада, если завтра на УЗИ мы съездим вместе.

Костя протянул мне меню: – Посмотри, может, выберешь что-нибудь на десерт? Свежие фрукты, например.

– Выберу, выберу, не сомневайся. Я теперь буду есть, как студенты – много, но… часто. Поужинав, мы поехали ко мне. Долго шептались, лёжа в постели, привыкая к мысли, что теперь мы не одни. Склоняли на разные лады имя сына – Дождь, Дождевёнок, Дождичек – и уже через полчаса произносили его легко и привычно, как если бы это были обычные имена Ваня, Кирилл или Дима.

– Кать, я уверен, что будет сын, но вдруг всё-таки дочка? Тогда как назовём? – не унимался Костя, прижимаясь ко мне и дыша в ухо.

– Дождинкой, – ответила я, зевая и поворачиваясь на бок. – Давай, милый, спать. Поздно уже. И не дыши так глубоко и томно.

– Кать, ты первый день, беременная, а воображаешь, как будто завтра рожать, – шутливо ворчал Костя. – Врачи говорят, что можно чуть ли не до последних дней, только нужно правильную позу выбрать.

– Вот завтра гинеколог и скажет, можно или нет, и даже подскажет, в какой позе можно, а в какой нет. А сейчас давай спать.

– Кать, я не гинеколог, но посмотреть могу, – мурлыча, произнёс Костя.

– Спи давай. Нашёлся мне гинеколог.

В спальне повисла тишина, я уже проваливалась в сон, но тут услышала Костин шёпот: «Кать, а к какому гинекологу мы завтра поедем?»

– У меня свой гинеколог, я к нему уже несколько лет езжу, – отвечала я сонным голосом. Воцарилась долгожданная тишина. Моё тело погружалось в сладкую истому. Глаза слипались.

– Мужчина или женщина? – услышала я сквозь сон Костин голос.

– Мужчина, – не разжимая губ, еле слышно вымолвила я. – Аарон Моисеевич.

– И что, этот Аарон Моисеевич будет нам завтра позы рекомендовать? – продолжал пытать меня Костя.

– Может, – выдохнула я, почувствовав, как из уголка губ на подушку стекает слюна.

–Сколько ему лет? Молодой? – задал Костя вопрос и затаил дыхание.

– Не очень, – ответила я совсем тихо, не желая прогонять свой сон и будить желание послать Костю подальше. Вместе с Моисеевичем.

– Что значит «не очень»? – продолжал выносить мне мозг Костя. – Ну, примерно сколько?

– Думаю, восьмидесяти ещё нет, – ответила я, окончательно провалившись в сон, не слыша больше Костиных вопросов. А, может, их попросту не было… Проснувшись утром, не вытерпев, позвонила маме. Как я и думала, известие её безумно обрадовало. Я сказала, что мы с Костей едем к гинекологу, а вечером приеду к ней с ночевкой. Наговоримся и всё обсудим! В полдень мы с Костей сидели, дожидаясь свой очереди у дверей кабинета того самого Аарона Моисеевича. Костя, шевеля губами, задумчиво, не отрывая глаз, смотрел на дверную табличку, где золотом на чёрном было написано: «Беренштейн А. М. Д.м.н. Профессор». Тихо завибрировал мой телефон, извещая, что пришла новая смс-ка. Открыв его, улыбнувшись, уткнулась в экран, шевеля губами и читая молитву, присланную мамой. Костя достал свой телефон и стал тыкать в сенсорный экран пальцем. Сделав, видимо, какие-то расчёты, он минуту смотрел в одну точку, словно был потрясён цифрами.