Вся власть советам! - читать онлайн книгу. Автор: Александр Харников, Александр Михайловский cтр.№ 23

Когда офицеров Антанты вывели, контр-адмирал Иванов повернулся к контр-адмиралу Кетлинскому.

— А вот с вами, Казимир Филиппович, — сказал он уже более мягким тоном, — разговор будет совершенно особый. Уж больно вы человек неоднозначный…

При этих словах каперанг Петров и старлей Синицын улыбнулись, словно услышали только им понятную шутку.

— Да уж, Модест Васильевич, — каперанг Петров кивнул на стулья, расставленные вокруг стола, — давайте присядем, что ли? Разговор будет длинным, а как говорится по-русски — в ногах правды нет.

— Действительно, господа, присядем, — кивнул контр-адмирал Иванов, — нам ведь важно разобраться в деле моего предшественника по существу, а не просто подписать формальную бумагу, которая позволит без дальнейших проволочек отдать вас под суд, — он посмотрел на каперанга Петрова. — Приступайте, Алексей Константинович, начало за вашей епархией.

Каперанг открыл свою папку.

— Итак, Казимир Филиппович, согласно обнаруженным нами в архивах данным, вами несомненно было сфальсифицировано дело о расследовании взрыва на крейсере «Аскольд» в ночь с двадцатого на двадцать первое августа 1916 года в Тулоне. Да-с! Имеющиеся в нашем распоряжении живые свидетели говорят, что ни один из тех матросов, которых вы обвиняли в членстве в антиправительственных организациях, никогда к ним не принадлежали. С точки зрения уголовного права вы просто убили четырех человек, а еще сотне сломали жизнь, отправив их на каторгу и в штрафные части. О мотивах этого поступка мы сейчас говорить не будем, тонкие движения души — это не по нашему ведомству. Хотя… В общем, присутствующий здесь комиссар Самохин Степан Леонтьевич подтверждает все вышесказанное и является живым свидетелем по вашему делу, хотя можно было бы обойтись и одними бумажками из архива.

Кетлинский выслушал эти слова, вытянувшись в струнку, и побелел, как лист бумаги. Каперанг Петров вздохнул, сморщившись, потер правую ногу, раненную еще в сражении с японскими крейсерами в Корейском проливе в августе 1904 года, и посмотрел на подследственного контр-адмирала ласково, почти участливо.

Переведя дух, каперанг Петров, слегка заикаясь, продолжил:

— Кроме того, службой армейской контрразведки были обнаружены ваши непонятные контакты с британским адмиралом Кемпом и только что покинувшими нас господами из союзных миссий. У нас есть информация, что на этих встречах обсуждалась передача Мурмана под юрисдикцию британского командования. В тот момент, когда ревкомы еще слабы, а гарнизон базы и команды русских кораблей разложены, для оккупации Мурманска и окрестностей не потребовалось бы много сил. Все должно было случиться в самое ближайшее время, когда сюда подойдет британская эскадра контр-адмирала Генри Френсиса Оливера, включающая в себя линкор «Дредноут», два броненосных крейсера типа «Кент», а также транспорты с двумя полками колониальной пехоты.

Петров ухмыльнулся и посмотрел прямо в глаза Кетлинскому.

— Мы опередили их всего на пять дней… Ведь так, уважаемый Казимир Филиппович? Что же касается ваших душевных движений, то эти метания тоже не вызывают у меня никаких положительных эмоций. Вы присягали государю-императору, потом стали сторонником конституционной монархии, потом присягнули буржуазной республике — Временному правительству, потом выразили желание исполнять распоряжения господина Сталина, а после заключения Рижского мира вступили в переговоры с представителями союзного командования. И все это с легкостью, можно сказать, необыкновенной. Я бы такому человеку, как вы, не доверил бы не только флотилию Ледовитого океана и оборонительный район на Мурмане, но и старенький миноносец, вкупе с ободранным причалом для его базирования…

В воздухе повисла гробовая тишина. Было слышно, как висящие на стене часы с маятником отбивают улетающие в вечность секунды. Прямо здесь и сейчас, в этой комнате, менялась власть и делалась история.

— Насколько я понимаю, Казимир Филиппович, — продолжил каперанг Петров, — именно на основании этих дел и было принято решение отстранить вас и всех ваших подчиненных от исполнения служебных обязанностей и прислать вам на смену контр-адмирала Иванова с командой. У меня всё.

Кетлинский тяжело вздохнул.

— Наверное, это было неизбежно, господа. В голове сейчас такая каша, что я и сам не знаю, с чего начать. Ответьте мне только на один вопрос… Ведь даже осужденный имеет право знать — почему его осудили к смертной казни? Почему вы, офицеры русского императорского флота, пошли служить большевикам и их вождю, этому недоучившемуся грузинскому семинаристу?

— Видите ли, Казимир Филиппович, — вздохнул Иванов, — вы еще пока не осуждены… И вам рано готовиться к встрече с Всевышним. А что касается службы, то мы служим не конкретному человеку, а нашей матери-России. Я лично тоже много думал об этом. Мы служили ей, когда на троне сидел император Николай, потом мы служили ей при Временном правительстве, менявшем кабинеты и министров и отказывающемся от слов, которое оно давало накануне. Теперь мы служим ей под руководством господина… извините, товарища Сталина. Императоры и премьеры приходят и уходят, а Россия остается. И ее интересы превыше разных там партийных линий. Сейчас, после того как Керенский передал власть Сталину и в особенности после Рижского мира, очень многие политические деятели, считающие себя патриотами и честными людьми, совершенно спокойно готовы назло большевикам продать Россию по частям кому угодно — туркам, французам, англичанам, японцам, немцам, американцам… Или же оторвать для себя любимого маленький кусочек под автономное и самостийное, так сказать, княжество. Этому не бывать! Для того чтобы сохранить страну от дальнейшего развала, мы, русские офицеры, готовы на все. Сейчас большевики — это единственная реальная сила, способная остановить развал России и сползание к гражданской войне.

Кетлинский задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Тогда скажите мне, зачем большевикам этот северный, заснеженный и богом забытый медвежий угол, связанный с Россией ниточкой скверной железной дороги? Или я чего-то не понимаю, или с окончанием войны это место станет снова никому не нужным и опять погрузится в запустение еще лет на сто. Мне, знаете ли, это не все равно. Можете мне не верить, но я, можно сказать, уже прикипел к этому краю всей душой.

— Узко мыслите, Казимир Филиппович, — ответил контр-адмирал Иванов, — Мурман имеет огромное значение для будущего процветания русской державы, как бы она ни называлась. Незамерзающий круглый год порт, огромные запасы полезных ископаемых в недрах этой земли и несметные косяки рыбы в море. Возможности базирования флота с его дальнейшем беспрепятственным выходом в Атлантику. Скорее всего, Мурманск и Александровск станут основными базами русского военного флота в двадцатом веке, превзойдя Кронштадт и Севастополь. А для этого еще многое необходимо сделать. Главное, что уже имеется железная дорога, соединяющая нас с Петрозаводском и далее с Россией, что делает возможным реализацию всех дальнейших планов. В недалеком будущем Мурман будет кормить, снабжать, обогревать и защищать Россию. И эти планы вполне осуществимы. Сегодня ночью сюда должен прибыть первый эшелон из Питера. Из балтийцев уже сформированы надежные сменные команды для «Чесмы», трофейной «Глори» и пополнение для «Аскольда». Спешащую сюда британскую эскадру ждет неприятный сюрприз. И меня это ничуть не огорчает — с такими союзниками России не надо никаких врагов. Что касается вашей дальнейшей судьбы, то… — контр-адмирал Иванов немного помолчал, — ничто еще не предрешено. Учитывая ваши организационные таланты, а также то, что вы до самого последнего момента сопротивлялись проникновению сюда иностранного влияния, то выносить вам строгий и не подлежащий обжалованию приговор еще рано. Кроме того, просьбы не обходиться с вами слишком сурово поступили совсем с неожиданной стороны. Возможно, во искупление всего содеянного, вам будет поручено некое очень опасное, но важное и ответственное задание.