Перед падением - читать онлайн книгу. Автор: Ной Хоули cтр.№ 34

Она входит в комнату – кареглазая блондинка в черных джинсах и нарочито измятой шелковой блузке, босая, с электронной сигаретой в руке.

– Вот вы где, – говорит она и радостно улыбается.

Магнус встает с дивана и протягивает хозяйке руку.

– Я Магнус. Друг Скотта.

Лейла кивает, но не обращает на его руку никакого внимания. Помедлив немного, он ее опускает.

– Можно мне сказать вам нечто странное? – спрашивает она, усаживаясь на диван рядом со Скоттом. – В мае я летала в Канны с тем самым пилотом, который вел ваш самолет, – тот, что был постарше. Я в этом совершенно уверена.

– Джеймс Мелоди, – произносит Скотт, вспомнив одно из имен, которые он видел в списке погибших.

Лейла делает легкую гримаску – «вот ведь ужас, верно?» – после чего кивает и легонько дотрагивается до плеча Скотта.

– Вам больно?

– Что?

– Ваша рука болит?

Скотт шевелит рукой на новой перевязи.

– Не особенно, – говорит он.

– А этот маленький мальчик. Боже мой, какой же он оказался храбрый. Кстати, по телевизору только что рассказывали про похищение его сестры. Представляете?

Скотт озадаченно моргает.

– Похищение? – переспрашивает он.

– А вы не знали? – удивляется Лейла. – Ну как же, сестру мальчика похитили, когда она была еще совсем маленькой. Вроде бы кто-то проник в дом и выкрал ее. Она провела у похитителей около недели. Представьте себе – пережить такое, а потом погибнуть ужасной смертью. Это просто в голове не укладывается.

Скотт чувствует, как на него вдруг наваливается свинцовая усталость.

– Я хочу устроить вечер в вашу честь, – говорит Лейла. – В честь бесстрашного героя из мира искусства.

– Спасибо, не надо, – говорит Скотт.

– Ну же, не упрямьтесь. О вас все говорят. И не только о вашем с мальчиком чудесном спасении. Я видела слайды вашей новой серии работ, посвященной катастрофам. Мне эти картины очень понравились.

В этот момент Магнус громко хлопает в ладоши. Лейла и Скотт смотрят на него.

– Извините, – бормочет Магнус. – Скотт, я ведь говорил тебе! Говорил, верно?! Эти работы просто великолепны!

Лейла затягивается электронной сигаретой. «Вот оно, наше будущее, – думает Скотт. – Даже курение превращается в высокотехнологичный процесс».

– Не могли бы вы рассказать, что случилось? – просит Лейла. – Если, конечно, это не слишком тяжело.

– С самолетом? Он разбился.

Лейла кивает:

– Вы уже говорили об этом с кем-нибудь? С психотерапевтом или…

Скотт пытается представить себе разговор об авиакатастрофе с психотерапевтом.

– Кстати, – продолжает Лейла, – у меня есть знакомый специалист, голландец, который вам наверняка очень понравится. Он принимает в Трибеке. Его зовут доктор Вандерслис.

В воображении Скотта почему-то возникает бородатый мужчина, сидящий в кабинете за столом, который завален влажными салфетками.

– Я вызвал такси, но оно не приехало, – говорит Скотт. – Поэтому мне пришлось добираться на автобусе.

На несколько мгновений на лице Лейлы появляется озадаченное выражение. Затем она понимает, что Скотт делится с ней своими воспоминаниями, и наклоняется вперед, чтобы лучше слышать.

Скотт рассказывает ей о стоявшей на полу холщовой спортивной сумке, местами уже сильно потертой. О том, как он ходил взад-вперед по комнате и ждал, что за мутноватым окном вот-вот возникнет свет фар такси. Смотрел на часы, следя за почти незаметным, но неуклонным продвижением минутной стрелки по циферблату. В сумке лежала и одежда, но большую часть ее содержимого составляли слайды – снимки уже законченных его работ и эскизов новых, еще только задуманных. В них заключалась надежда Скотта. Его будущее, которое должно было начаться на следующий день. Он собирался встретиться с Мишель, своим агентом, в ее офисе. Скотт планировал провести в Нью-Йорке три дня. Мишель говорила, что он должен побывать на каком-то мероприятии – кажется, званом завтраке или обеде.

Но для осуществления этого плана прежде всего нужно, чтобы приехало такси. Скотту необходимо было добраться до аэродрома и сесть в частный самолет. Почему он не отказался от приглашения полететь на самолете? Ведь это означало, что ему придется путешествовать в компании совершенно незнакомых богатых людей, о чем-то говорить с ними – возможно, о своих работах. Или же, наоборот, провести весь полет в молчании, с ощущением того, что окружающие его игнорируют, ведь он для них никто и ничто.

Скотт был немолодым неудачником, жизнь которого потерпела крах. Он не сделал карьеры, не имел жены, детей, подруги и близких друзей. Даже его собака была трехлапой. Почему же он так напряженно работал в последние несколько недель? Почему фотографировал свои работы, кропотливо составляя портфолио? Чтобы избавиться от ощущения поражения?

Но такси так и не приехало, и он, схватив сумку, бегом бросился на автобусную остановку. Сердце его отчаянно колотилось, он обливался потом из-за августовской жары. Скотт добежал до остановки в тот самый момент, когда к ней подъехал автобус – огромный параллелепипед на колесах с освещенными сине-белым светом окнами. Поднявшись в салон, Скотт, задыхаясь, улыбнулся водителю. Усевшись у заднего окна, он принялся наблюдать за тем, как юноша и девушка, устроившись почти у самой кабины, самозабвенно целуются, не обращая внимания на домохозяек у себя за спиной. Пульс у Скотта наконец начал понемногу замедляться, однако в ушах продолжался шум.

Итак, у него появился второй шанс. Он знал, что его последние работы хороши. Но что, если ему все же не удастся воспользоваться представившейся возможностью начать все сначала? Можно ли в принципе вернуться в профессию художника, один раз уже загубив свои способности и утратив веру в себя? Скотт чувствовал себя, словно Наполеон на Эльбе. Хотел ли он в самом деле начать все с чистого листа? Ведь его жизнь на Мартас-Вайнъярд была спокойной, размеренной и вовсе не такой уж плохой. Ему нравилось, проснувшись утром, гулять по пляжу. Скармливать кусочки еды со стола своей увечной собаке, почесывать ее похожие на лопухи уши. И писать картины просто для собственного удовольствия, не ставя перед собой никаких целей.

Однако теперь у него появилась возможность все же чего-то добиться, оставить свой след в искусстве.

Но разве до этого момента Скотт совсем ничего не добился? Скажем, в глазах собаки он был лучшим человеком на земле. Они вместе ходили на фермерский рынок и смотрели на женщин в спортивных брюках для занятий йогой. Да, Скотту нравилась такая жизнь. В самом деле нравилась. Почему же он предпринял попытку изменить ее?

– Когда я сошел с автобуса, – говорит он, обращаясь к Лейле, – мне снова пришлось бежать. Дверь, ведущую в салон самолета, уже закрывали. И знаете, если честно, где-то в глубине души мне хотелось оказаться на аэродроме уже после того, как самолет улетел. Тогда я на следующий день встал бы пораньше и сел на паром, как все люди. Но мне все же удалось успеть на рейс.