Практика на Лысой горе - читать онлайн книгу. Автор: Марина Комарова cтр.№ 65

– А мы с ней… знакомы? – на всякий случай уточнил, пытаясь понять, где мог столкнуться с ней раньше.

Стольный чуть склонил голову, разглядывая меня с откровенным интересом.

– Знаком ли ты с той, что жила с тобой рядом не один месяц?

Я, кажется, даже забыл, как дышать. Да быть того не может!

– Саша?

Собственный голос показался каким-то тусклым и глухим. Сказанное казалось настолько невероятным, что поверить не получалось. Саша – родня Вию? Злыдня? Хотя, с другой стороны, вполне может быть. Не мольфарам же быть в родстве с нечистью, считай, из центра страны.

Стольный кивнул:

– Она. Внучка родная. Правда, сам понимаешь, информация эта не для широкого круга общественности.

Я крякнул и потер бровь.

– Да уж, сурово. Но как… то есть зачем… то есть…

Стольный рассмеялся: приятным и мягким смехом, словно шелест листьев каштанов на Крещатике. Поднял руку и вдруг похлопал меня по плечу. По телу пробежал разряд тока. Охнув, я невольно отпрянул. Он цокнул языком, в золотисто-карих глазах появился укор.

– Тренируй защитный купол, – совершенно серьезно отметил Стольный. – Не то в скором времени так от всех, кто чуть сильнее тебя, шарахаться будешь.

Я только потер плечо, разгоняя тысячи иголочек, впившихся в кожу. Как же, вот так все брошу и защитой займусь. Вы, пан киевский Городовой, что-то совсем не учли, что против вас вообще мало кто выстоит. И как бы ни тренировался. Правда, говорить это не стал, задал совершенно другой вопрос:

– Кстати, а что именно сделала Са… Орыся?

Стольный подошел к старинному дому, деловито осмотрел его, провел ладонью по желтому, изъеденному временем камню. Золотистые искорки окутали его пальцы, мигом впитались в стену дома.

– Она поговорила с Железным, а тот уж доложился мне, – как ни в чем не бывало произнес он, даже не глядя на меня. – С провидцами, кстати, держи ухо востро. Больше всех знают, больше всех видят, больше всех могут рассказать.

Провидцев я, честно говоря, не особо любил. Все же ребята они могущественные, хоть и вечно прикидываются не совсем нормальными. Поэтому и старался обходить их десятой дорогой. О Железном мне еще отец рассказывал, кое-какое мнение составил.

– В Лысогорье без надобности не суйся, – неожиданно строго сказал Стольный, и стало не по себе. – Орыська туда обязательно сунется, но ты не пускай. И смотри, чтоб не заручилась поддержкой Громова. Он тоже еще тот всадник без головы.

Услышанное быстро переваривалось. Да уж. Если они споются – беды не оберешься.

– А чем… опасно это Лысогорье? – вопрос лишним не будет, знать не помешает.

Стольный отошел от дома и посмотрел на меня. Каким-то далеким, даже немного пустым взглядом.

– Обратная сторона места силы, – криво ухмыльнулся он, – вспомни Чумацкий Шлях с Призрачным Цимбалистом. Вот оно самое… только для ведьм.

* * *

Мы с Григорием Любомировичем прибыли в Киев в семь часов вечера. Поездка с пересадками – то еще удовольствие. Однако он был непреклонен: добираться дал задание только обычным транспортом – человеческим. Никаких порталов и звездных дорожек. Аж обидно стало, честно говоря. Просто не люблю поезда с детства. Но слушать меня, разумеется, никто не стал. Поэтому пришлось молча погрузиться в душный вагон и отправиться в Киев. Правда, не скрою, что потом отомстила по полной: стонала и ныла, вынуждая почтенного основателя ПНУМа то принести водички, то мороженого, а то и гаркнуть на не в меру распоясавшихся молодых людей, вздумавших поприставать ко мне в тамбуре. Что я там делала, спросите вы? Ну-у-у, даже хорошим девочкам иногда хочется закурить (пока не видят мама и преподаватели). Правда, не в компании отмороженных и пренеприятнейших типов. Поэтому Чугайстрин и убедил этих самых типов, что приставать – очень невежливо.

Едва я ступила на перрон, как тут же стало тесно и… страшно. Такого сильнейшего потока магии я не ощущала ни в Херсоне, ни в Полтаве, не говоря уже о затерянном в горах домике чугайстра. Город стиснул, обнял, закружил в горячем вихре энергии, опьянил невероятной силой. Я пошатнулась, но Григорий Любомирович вовремя ухватил меня за локоть.

– Стоять, красавица, – мягко произнес он, – это в тебе стихийное буянит – так дико радуется столичной магии. Дыши глубже – сейчас все пройдет.

Я последовала совету, головокружение сошло на нет, дышать стало легче.

– Ну и приветствие, однако, – пробормотала, опираясь на его руку. – Это если б сама приехала, то не факт, что на своих двоих вокзал бы покинула.

– Ну-у-у-у, – Григорий Любомирович явно с ответом не спешил.

Такой поворот несколько насторожил, и, даже позабыв про свое недомогание, я подозрительно покосилась на него.

– Что?

– Тут еще физиология действует, – самым невинным тоном сообщил Григорий Любомирович. – Скажем, если, кхм, парень или девушка со стихийным даром еще не познали вкус плотских утех, то их оберегает своеобразная оболочка, неопытность компенсируется такой вот защищенностью. А вот если еще не успели поднабраться знаний, но уже стали мужчинами и женщинами, то тут сложнее…

И говорил вроде бы спокойно, даже нейтрально, только я прямо чувствовала сочащийся из голоса яд. Что ж, на долю секунды я, конечно, смутилась. Может, даже скулы заалели. Но не больше. Ведь когда Богдан спустился ко мне по звездной дорожке, это только сначала рассказ был про ритуал и Орысю, внучку Вия. А потом он хмыкнул и сообщил, что не стоило мне встречать его в таком виде. И все заверения, что чары слушаются так лучше, не помогли. Впрочем, особо сопротивляться я и не собиралась. На задний план отошли все «нельзя» и «ах, как можно!». Любопытство и желание – страшная смесь! Особенно когда руки такие сильные, губы такие сладкие, а над головой только бездонное небо и шепот звезд.

Наутро прямо распирало с кем-то поделиться, однако, кроме мирно сопевших в корзинке ежат, в доме никого не было. Поэтому, кое-как успокоившись, выкупавшись в речке и приведя мысли в порядок, поняла, что сильно распространяться не буду. Нечего тут. Однако Григорий Любомирович, старый жук, все же сообразил. Что ж… опыт не пропьешь. Порой, кстати, я поражалась собственной реакции. Ведь даже сплетничала об этом с одногруппницами, да и с подружками со старших курсов: хихиканье, румянец и «большая тайна». А тут тебе ни смущения, ни тайны… Хм, вот неправильная я какая-то.

– Понятно, – коротко обронила я. – Будем терпеть.

Григорий Любомирович только усмехнулся:

– Может, мороженого?

Ишь, заботливый какой! Да я уже скоро как холодильник стану! Всю дорогу лопала это мороженое.

– Лучше котлету, – буркнула я, – по-киевски.

– Любой каприз, – промурлыкал он и, на этот раз перехватив мой локоть так, чтоб точно не надумала свернуть куда-то в сторону, повел за собой.